Алукард и Первый Метаморф - Ставр Восточный

— «Так! Давай мне быстро всё, что знаешь про этого парня, и всё, что знаешь про вампиров и их отношения с церковью».

Сам же я направился прямо к рассматривающему меня батюшке, по пути похлопав по холке взъерошенного Дружка.

— Святой отец, я хочу исповедаться!

Правда — изысканное блюдо. Особенно если его правильно сервировать.

Правило гениального академика №81

Гипнотизируя широкую спину священника, который вел нас куда-то вниз по узким лестницам и коридорам, я готовился к предстоящему разговору и вытрясал из Алукарда всю доступную ему информацию.

Итак. Что нам известно об этом батюшке? Не так чтобы много, но и не мало.

Четыреста пятьдесят лет назад тот был удостоен чести быть обращенным самим Владом Дракулой. А значит, этот поп может считаться одним из старейших и первородных вампиров. Многовековой опыт и пятый ранг силы (если судить по беглой оценке Алукарда) прилагаются.

Как вампир оказался священником? Всё просто. Это в произведениях Брема Стокера и его последователей Дракула был порождением зла и богопротивной тварью. В реальности (как этого, так и моего прошлого мира) Влад был ярым сторонником православия, активно поддерживал Церковь. Более того, здесь он был гордым носителем титула — «Защитник веры», дарованным ему Вселенским Патриархом за захват Константинополя у магометан. И ничего удивительного, что часть вампиров, отрекшись от мирской жизни, нашла своё пристанище в стенах храмов и монастырей.

— «Да точно, в одной из книг по истории упоминалось — почти половина Афонских старцев ныне представлены вампирами», — в моей голове всплыла страница из недавно прочитанного.

— «Вполне может быть. Ещё при жизни Влада двое из его войска решили, что война — не их удел, и приняли постриг.»

В целом, из имеющейся у меня информации картина складывалась следующая:

Мне посчастливилось (в кавычках или без — пока непонятно) напороться на одного из сильнейших людей города. Который, похоже, с первого взгляда опознал моего Фамильяра…

— «Скорее всего он ощутил вашу с Дружком связь. Она же почти идентична той, что объединяла Дракулу и его «птенцов»,» — преодолев первый приступ паники, вернул себе самообладание Алукард. — «Правда, он может быть не уверен на сто процентов, что я именно «Отец Чудовищ». Мало ли схожих способностей и родственных навыков? На этом можно попробовать сыграть и отвести подозрения…»

— «Категорически нет!» — я снова одернул себя, чтобы не мотнуть головой в возмущении, — «Думаешь, мы сможем обвести его вокруг пальца? У нас на это хоть малейший шанс есть? Я очень в этом сомневаюсь! Тем более, не исключен вариант, что он и сам без нашего содействия сможет выяснить истину, если мои ответы его не удовлетворят».

— «И что тогда нам делать?»

Задумавшись, я запустил руку в шерсть на загривке Дружка и стал его почесывать. Метаморф шел рядом со мной и остро нуждался в успокоении — слишком уж хорошо он ощущал мою тревогу и начинал недобро коситься на священника и прочих встречающихся нам людей.

— «Мы не будем изворачиваться или, упаси Господи, лгать! Только правда, только искренность! Честность — по полной, и надеемся, что этот вампир-священник соблюдает тайну исповеди…»

— «И что?»

— «Тогда, «переварив» рассказанное, он будет вынужден разбираться с нами самостоятельно.»

— «Угу», — нахмурился Алукард. — «А если он посчитает меня слишком опасными для общества?… «Разобраться» то с нами он может тысячей и одним способом разной степени летальности.»

— «Думаешь, совсем нет других вариантов?» — я решил приободрить товарища. — «Если я верно понял, вампиры искренне любили и уважали Дракулу. А меня в какой-то мере можно посчитать его идейным продолжателем. Ведь ты выбрал меня так же, как и Его когда-то…»

Дальше мы двигались «молча». Алукард — думал, а я настраивался на судьбоносные переговоры.

Мы шли узкими извилистыми коридорами, проходили через просторные помещения, переполненные взволнованными людьми. Батюшка кивал тем ободряюще, служки разносили благую весть о поверженном теросе.

— О чем бы хотел со мной поговорить, Сын Мой? — поп первым нарушил молчание, когда мы оказались в небольшом помещении вроде кельи.

— Святой отец, вчера утром я слился с фамильяром по имени Алукард. Его ещё называют «Отцом чудовищ».

* * *

Вчерашнее пришествие Терос Мегаро отец Викентий встретил философски. За без малого пять сотен лет он сталкивался с этим явлением не единожды, выступая в роли и беженца, и воина, и полководца. Теперь ему предстоит встретить его как священнику, оберегая тех, кто ищет защиту на святой земле.

— Сияние накрыло город! Три сотни теросов УЖЕ прорвались! Государственные Цитадели переполнены и просят нашей помощи — там царят разграбление и «реквизиция» продовольствия и снаряжения. Возможен голод! — осипший голос старшего послушника дрожал и прерывался. Всё же первая Лакуна — это очень волнительно. В это время детские страшилки оживают, клыкастые монстры, дремлющие во тьме души, выходят на свет…

— Успокойся. Боги шлют нам лишь те испытания, которые мы способны выдержать.

Старый вампир был хорошо образован. Он знал — Терос Мегаро много старше Богов. Но очевидным для него было и другое: Пожелай Небожители — и опасность Лакун для людей сошла б на «нет».

Но в религиозных трактатах Терос Мегаро превозносят как великое испытание! Как вызов роду людскому! Как его крест и великую борьбу!Благодаря этой борьбе мы растем и мужаем. Благодаря этой борьбе возникают Избранные!

Отец Викентий мог добавить, что «внешнее» зло заставляло людей куда как меньше дурить и воевать промеж собой…

В этот раз он не планировал носиться по городу и повергать теросов. Конечно, размяться и отвлечься от однообразных будней не помешало бы, но пусть этим занимается молодёжь. Сам же он должен выполнить возложенные на него вместе с саном обязанности и позаботится о людях, прибывших под защиту стен его храма. Что было не так просто сделать — с организационной точки зрения.

Из-за текущей «политической» обстановки и падения (чего греха таить?) авторитета церкви в храмах пожелали укрыться не так много людей. Старый вампир, задумавшись, в тревоге стиснул кулаки.

Его раздражало, когда высшие иерархи забывали своё призвание, погрязнув интригах и борьбе за власть. Не удивительно, что Боги часто относятся к служителям своих культов, как к забавным, но по большей части раздражающим «зверушкам» (если не вредителям)… А что им ещё делать?

Стоит Покровителю отвернуться, своими делами заняться (ненадолго — лет эдак на сто), последователи тут же войну какую начнут, соседей режут, раскол учинят. И всё это разумеется «Во славу твою, Господи».

Вот и держатся Боги от своих же священнослужителей подальше, ограничиваясь конкретными заданиями для конкретных заслуживших доверие лиц… Раньше (ещё лет пятьдесят назад) эта ситуация была «тайной Полишинеля». То есть умные всё понимали, но вслух о подобном говорить считалось дурным тоном. Сейчас же, напротив, стало модно фрондировать против церкви, быть «атеистом» и трубить о том, что «Бога в храме нет».