Болезнь претендента - Фридрих Незнанский

– А слушать?

– Что – слушать? У него тоже хорошо язык подвешен, так же как у Самощенко.

С последним утверждением Шатохин был не согласен, однако у него не было настроения спорить, и он предложил:

– Тогда знаешь что, Роман, давай пустим это дело на самотек.

– Здрасте. Мы же его и так пустили, – напомнил Крылов.

– Все-таки когда красносибирцы мне звонили, благодарили за то, что в Кремле симпатизируют их партии. Сейчас даже этого говорить не буду. Пусть сами разбираются.

– Давай, – охотно согласился Роман Константинович. – Мне ведь лишняя головная боль тоже ни к чему. Ты, кстати, на похороны Корсарина полетишь?

– С какой стати?! Больно это мне нужно. Тем более что во вторник вечером я хочу пойти в театр.

– Что смотреть? – оживился Крылов.

– Приезжает английский театр. Спектакль называется «Пьеса без слов». Помнишь, был такой французский фильм «Бал»?

– Прекрасно помню. Это где только танцуют, и показана вся эпоха. Классная картина.

– Тут, говорят, сделано в таком же духе.

– Спасибо за наводку. Пожалуй, я тоже схожу. Вернувшись в свой кабинет, Егор Николаевич сразу позвонил Базилевскому:

– Григорий Федорович, я только что разговаривал с Крыловым, прозондировал почву. Я сделал вид, что очень огорчен положением дел в вашем отделении «Неделимой России». Он, как человек недалекий, все принял за чистую монету и настолько уверовал в свою победу, что теперь не станет предпринимать никаких усилий, чтобы помогать «справедливцам». Это нам только на руку. Пусть расслабятся. Вы же будьте по-прежнему начеку, мобилизуйтесь. Глядишь, и обведем этих дурачков вокруг пальца.

В это же самое время другой заместитель руководителя кремлевской администрации Роман Константинович Крылов позвонил в Красносибирск директору «Серебряных крыльев» Самощенко и сообщил:

– Евгений Владимирович, ко мне сейчас заходил Шатохин. Пытался запудрить мне мозги, мол, «Неделимая Россия» в Красносибирске потеряла всю верхушку, совсем ослабла, ее можно списывать со счетов. Он, видимо, хотел, чтобы эти слова дошли до вас, тогда вы, уверовав в свою победу, станете вести предвыборную борьбу вполсилы, а то и сами прекратите. Поэтому вам следует держать ухо востро, от этих паразитов можно ожидать всяких сюрпризов, они способны на любую подлость.

– Мне ли не знать, – грустно промолвил Самощенко.

– Кстати, как идет следствие по поводу отравления? Вас допрашивали?

– Было дело. Но я-то пострадавший, а они ищут свидетелей. Тут их целая бригада, встречаются с людьми с утра до вечера. Насколько я понял, многое сходится на Корсарине. Наверное, он все-таки организатор.

– Это мало кого удивит. О покойниках плохо не говорят, поэтому о нем будем помалкивать. Теперь следователям предстоит самое сложное – найти исполнителей. Ведь все станут валить вину на погибшего, он ничего не сможет опротестовать.

С некоторых пор полпред президента в округе, куда входил Красносибирский край, Виктор Михайлович Кучемасов стал побаиваться самолетов. Сам вдруг заметил за собой такую странность. Раньше летал почем зря, и в голову не лезли тревожные мысли. В молодости, когда работал журналистом, предпочитал всем остальным видам транспорта воздушный. Случались дальние кратковременные командировки, так за один день оборачивался. Утром прилетит в Магнитогорск или Воркуту, вечером вернется в Москву. Самолеты попадали во всякие турбулентные потоки, воздушные ямы, где их нещадно трепало, казалось, вот-вот развалятся и рухнут, стюардессы в панике садились на пол. Кучемасову же было хоть бы хны. Он не испытывал ни малейшего страха. А вот сейчас стал бояться. Черт его знает, какое коленце может выкинуть судьба – самолеты и вертолеты все-таки падают, не глядя на статус пассажиров. За последнее время в полетах погибли три губернатора. Ему слишком часто везло, чтобы сейчас рисковать. Когда-нибудь фортуна может отвернуться. Вероятность печального исхода с каждым полетом увеличивается. У него же слишком счастливая жизнь. Такую терять ох как не хочется. Дом не то что чаша полная – переполненная, до краев. Все-то у него есть, все ему доступно. Он находится в земном раю, небесный ему не нужен.

Поэтому Кучемасов старался избегать самолетов. В его ведении было десять областей, в Кедрограде он с семейством жил, до ближайших соседей добирался за три-четыре часа на машине. Казалось бы, сиди себе в уютном салоне да почитывай газеты. Но и здесь, как показала статистика, не все так просто. Несколько раз в году руководители регионов попадали в дорожно-транспортные происшествия, получая сильные травмы или даже погибая.

Виктор Михайлович считал, что причиной «дорожных рисков» стала отмена единой системы охраны глав регионов, произошедшая лет семь назад. С тех пор вопросы личной безопасности, в том числе и на дорогах, решались в рамках договорных отношений с органами внутренних дел, точнее, с вневедомственной охраной. При прежней системе госохраны машину полпреда пускали бы по предварительно очищенной трассе. И ехал бы он себе с ветерком, только догадываясь о проклятиях, посылаемых ему вдогонку томящимися в длительных автомобильных пробках гражданами. Теперь о машине сопровождения нужно всякий раз договариваться с ГАИ, и платить за спецкортеж приходится из собственного кармана, что совсем недешево.

Правда, это еще полбеды. В том числе и относительно денег – можно как-то выкраивать и из казенных средств. Основная проблема в том, что сейчас вся ответственность за жизнь начальника ложится на персонального водителя. При прежней системе их подбор и обучение входили в обязанности структур госохраны. Сейчас же такой кадровой работы с «личниками» нет, водителей приходится брать по частным рекомендациям. Чаще всего водилы передаются по наследству: прежний шеф был доволен его работой, он и сватает водителя новому руководителю. У Виктора Михайловича, когда он приехал в Кедроград, знакомых здесь совсем не было. Дали ему какого-то водителя, который прежде работал в гараже УФСБ, тот оказался стукачом. В город приезжала в командировку двоюродная сестра Кучемасова, он, заехав в универмаг, купил ей в подарок кофточку. Водитель пустил слух о его любовных похождениях. Хотя знал мерзавец, что покупается для сестры. Пришлось от такого персоналыцика избавиться.

Ктому времени у полпреда появилось много знакомых среди кедроградцев, и он попросил подобрать ему такого водителя, с которым была бы психологическая совместимость. Бог с ними, с профессиональными качествами, важнее характер и лояльность человека. Ведь водитель – это чуть ли не член семьи, знающий обо всех скелетах в шкафу шефа. Ему доверяется не только жизнь, но и настроение начальника. Ведь иной раз приходится вместе проезжать по сотне-другой километров в день. С кем поговорить, если в машине только ты и водитель?

У нынешнего водителя, Геннадия Трофимовича, прекрасный характер – он и выслушает, и поддержит, и даст дельный совет. Человек надежный и преданный. Однако что касается профессионализма, тут вопрос спорный.