Ведьма на работе - Анна Гринь

Мы без проблем прошли сквозь ворота и оказались на небольшой площади, от которой в разные стороны расходились улочки. Глядя на эти улочки и слушая тишину, совершенно невозможную в таком большом поселении, я вздрогнула. По спине волной пронеслись мурашки.

— Тут никого нет, — повторил Вася.

— Но… как же? — спросила я, осматриваясь. Сглотнула вязкую слюну и нахмурилась.

— Не знаю, — помотал головой Вася. — Но тут пусто.

— Люди погибли? Ушли?

Озвучивая вопросы, я медленно подошла к ближайшему дому и толкнула входную дверь. Та беззвучно открылась, явив мне пустую комнату, где не наблюдалось никаких признаков присутствия людей. Не было личных вещей, оставленных в спешке тарелок, разбитых кружек.

Я вышла из дома и отправилась вперед по первой попавшейся улочке, заглядывая в некоторые дома и видя просто коробки жилья, где мог поселиться любой приезжий, но не осталось и следа от тех, кто жил здесь раньше.

Улочки были чистые и пустынные, без уже знакомых мне признаков присутствия человека: по канавкам вдоль домов не текли ручейки грязной воды, в щелях не виднелся мусор, на брусчатке не валялись комья высохшего в зеленоватую труху навоза.

— Тут словно… много веков никто не жил, — с тихим ужасом заметила я ушастику. — Очень странно.

— Это мир картины, — напомнил Вася. — Вполне возможно, что тут вообще никто и никогда не жил.

— Хочешь сказать, я оказалась внутри иллюстрации? — спросила я Васю. — До этого я из книги вытащила к нам Клубничку, а теперь сама оказалась внутри чего-то выдуманного?

— Может быть, — пожал ушками кроль. — А может… все чуть сложнее.

— Ты о чем?

— Я не вижу границ картины, — сказал Вася, заставив и меня над этим задуматься. — Это выглядит… как реально существующее место. Как самый настоящий мир.

— Хм… Хочешь сказать, что мир возник из картины? — спросила я. — Раз домик стоит в эпицентре соединения миров, то… он может давать начало новым мирам, используя какие-то объекты как основу?

— Все может быть, — вновь пожал ушками кроль. — На самом деле я многое знаю, но этот дом, это место… я не очень четко вижу то, что оно из себя представляет, и поэтому не могу понять, где именно мы находимся. Возможно, часть картин в том коридоре — лишь картины, а часть — изображения реально существующих миров, куда можно попасть, используя картины как портал.

Я прищурилась, на миг прикусила губу, а потом кивнула:

— Все может быть. В библиотеке ведь все книги в бумажном виде, хотя там, откуда они изначально, текст существует совсем в иной форме. Значит, внутри дома происходит какое-то преображение. И раз в доме все становится немного не тем, чем было вне его… Раз можно на время вытащить из книг их героев… То вполне возможно оживить картинку и попасть в нее. Или через картинку существующего мира попасть в этот мир. Ты прав.

— Дом стоит в точке, где все миры связаны между собой, — сказал кроль. — Это какое-то особенное место. В нем все переплетается. Наверняка даже магия. Из-за этого вполне могут возникать новые миры.

Я кивнула и продолжила путь, высматривая взглядом колодец.

— Если я хоть кому-то из своих знакомых — хоть той же тете Оле! — попыталась бы рассказать о доме ведьмы, о семи мирах, о странном искривлении пространства и о той магии, что наполняет дом, мне бы никто не поверил, — пожаловалась я зубастику. — Это слишком… странно. Будто кто-то взял и смешал в блендере кучу всего, а потом еще заявил, что ограничений нет.

— Ну… ты сама знаешь, что все ограничения — лишь в твоей голове, — заметил Вася.

Колодец отыскался, но мне еще пришлось повозиться, прежде чем я смогла вытащить ведро с водой и напиться.

— Удивительно, но в колодце нет мусора, — заметила я кролику. — Хотя обычно в них естественным образом что-то задувает.

Я осмотрелась и призадумалась над новым наблюдением.

— Что? — спросил зеленый пушистик, сев на попу у моих ног.

— Тут нет ветра, — ответила я шепотом.

— Как нет? — не понял кроль.

— А так, — ответила я ему. — Помнишь, мы шли… клевер, чайки. Но ни одного порыва ветра! Благостный тихий облачный день.

Вася подпер лапкой подбородок и почесал макушку ухом.

— Но флаги!.. — встрепенулся он через миг. — Они развеваются!

Я подняла взгляд на шпили домов, убеждаясь, что красные полотнища и правда чуть дрожат, скользя по воздуху так, будто их вздувает несильный, но постоянный ветер.

— Очень странно, — прошептала я себе под нос. — Очень странно.

— Не думай об этом, — попросил кроль. — Лучше думай о том, как нам отсюда выбраться.

Но я уже не могла не думать об этом. И когда по улочке странного пустынного города прокатился первый порыв ветра, я не удивилась, а лишь схватила Васю и прижала к себе.

— Дора-а-а-а!

Я молча приоткрыла один глаз, с удивительным спокойствием наблюдая за тем, как сильный порыв ветра поднимает нас с Васей над землей.

— Дора! — провыл кроль и основательно вцепился зубами мне в руку.

Я зашипела, прикрикнула на кролика, а потом открыла второй глаз и стала наблюдать, как сильный ветер деловито несет нас все выше и выше. Сорванные головки белого клевера и листочки закручивались вокруг меня спиралью, в глаза летели песчинки и подхваченные с холмов перышки чаек. Сами птицы с криками носились вокруг и словно надо мной, но я в какой-то миг потеряла ориентацию, предпочла закрыть глаза и понадеяться на лучшее.

Секунды шли, ветер свистел вокруг, Вася то и дело начинал орать, а я просто ждала и старалась не паниковать. Меня на удивление не подбрасывало и не переворачивало, а просто куда-то несло, будто я лежала на огромной невидимой ладони.

— Дора!

— Не ори, — велела я кролику. — Что толку от твоих криков?

— Ты почему такая спокойная? — возмутился Вася.

— Потому что я уже выплакала на сегодня все слезы, вдоволь поистерила и не могу и дальше поддаваться эмоциям! — выкрикнула я, хватая воздух. — А сейчас… сейчас мы ничего сделать не можем. Так чего психовать?

Вид внизу сменился — теперь мы летели над какой-то лесистой долиной, и мне совсем не хотелось свалиться на видневшиеся внизу елки и сосны. Ветер нес нас дальше, то немного поднимая, то чуть опуская, но двигались мы так быстро, что наслаждаться видом не получалось.

— Есть хочу, — пожаловалась я кролику. — И вот что мне мешало перед уборкой хотя бы кофейку выпить, а? Вот опытная же, а опять глупость сделала.

Вася не ответил. Он вздыхал, трясся у меня в руках и время от времени норовил опять что-нибудь выкрикнуть.