Романовы. История великой династии - Евгений Пчелов

Отмена крепостного права была лишь первым шагом в цепи реформ, затронувших многие жизненно важные стороны российского общества, – реформ, патетически, но справедливо названных Великими.

Но, как и всякий реформатор, император столкнулся с существенным противодействием, как справа, так и слева. Он, безусловно, должен был считаться с консервативно настроенной частью общества, и важно отметить, что к началу 1870-х годов реформаторский «пыл» постепенно стал затухать. Но в неменьшей степени удручающее впечатление на царя производили и внезапные «рывки» слева.

Уже в первые годы правления Александра произошли два тяжёлых события. Во-первых, вспыхнуло, несмотря на всевозможные попытки умиротворения, очередное польское восстание, подавленное весьма решительно (там, где речь шла о единстве государства, Александр был непреклонен). Во-вторых, в России произошёл первый, по сути, террористический акт. Российские государи не имели привычки окружать себя плотными кольцами охранников. Николай I и Михаил Павлович практически без охраны могли прогуливаться по улицам Петербурга – никому и в голову бы не пришло, что императора вот так, прямо на улице, могут убить.

Александр тоже поначалу этого не опасался: ведь его деятельность, как он думал, шла только во благо людям. И вдруг 4 апреля 1866 года из толпы у Летнего сада в стоявшего неподалёку императора грянул выстрел. Благодаря счастливой случайности (официальные источники писали, что руку убийцы отвёл крестьянин Осип Комиссаров, возведённый потом в дворянство с прибавлением к фамилии почётной приставки «Костромской» (поскольку был родом из Костромской губернии, как и Иван Сусанин), а советские авторы винили террориста, не сумевшего зарядить свой пистолет) Александр не пострадал. Стрелявшим оказался член тайного революционного кружка (так называемых ишутинцев) Д.В. Каракозов. То, что покушение совершил русский человек, до глубины души потрясло императора. Наступали новые времена, радикалы, почувствовав ослабление государственной системы, перешли к открытым, решительным действиям. Позже революционный террор приобретёт невиданный доселе размах.

Ф.И. Тютчев откликнулся на неудавшееся покушение пронзительным стихотворением:

Так! Он спасён! Иначе быть не может!

И чувство радости по Руси разлилось…

Но посреди молитв, средь благодарных слёз,

Мысль недоступная невольно сердце гложет:

Всё этим выстрелом, всё в нас оскорблено,

И оскорблению как будто нет исхода:

Легло – увы! – легло позорное пятно

На всю историю российского народа!

Император свято верил в особый путь России. Старшего сына Николая, отправлявшегося в поездку по Европе, он напутствовал словами: «Многое тебя прельстит, но при ближайшем рассмотрении ты убедишься, что не всё заслуживает подражания и что многое, достойное уважения там, где есть, к нам приложимо быть не может. Мы должны всегда сохранять нашу национальность, наш отпечаток, и горе нам, если от него отстанем; в нём наша сила, наше спасение, наша неподражаемость. Но чувство это не должно отнюдь тебя сделать равнодушным или ещё менее пренебрегающим к тому, что в каждом государстве или крае есть любопытного или отличительного. Напротив, вникая, знакомясь и потом сравнивая, ты много узнаешь и увидишь полезного и часто драгоценного тебе в запас для возможного подражания». В этом состояло политическое кредо государя.

Во внешней политике он также продолжал традицию прошлых царствований. Среди ближайших союзников России находились Германия и Австро-Венгрия. С Германией царя связывали и личные отношения – первый германский император Вильгельм I доводился ему родным дядей. В то же время добрые отношения пытался установить Александр и с США, которым в 1866 году за умеренную сумму продал русские колонии в Северной Америке. Россия уверенно продвигалась в Среднюю Азию, зачастую это происходило даже вне зависимости от желания центральной власти. Завершилась многолетняя Крымская война. Свою внешнеполитическую деятельность государь завершил благородной войной с Турцией за освобождение славянских народов, прежде всего болгар. При этом он лично отправился на театр военных действий, говоря: «Я еду братом милосердия». Результаты войны, подвергнутые пересмотру Берлинским конгрессом, на котором Россия очутилась почти в полной международной изоляции, глубоко опечалили Александра. В ответ на слова канцлера светлейшего князя А.М. Горчакова «Берлинский конгресс есть самая чёрная страница в моей служебной карьере», император отозвался: «И в моей также».

Покушение Соловьёва на императора Александра II 2 апреля 1879 г.

Между тем после выстрела Каракозова и столь же неудачного выстрела поляка А. Березовского в 1867 г. в Париже, когда Александр вместе с Наполеоном III ехал в открытом экипаже, наступило затишье. А потом радикализация некоторых слоёв общества вновь стала усиливаться. 2 апреля 1879 года в Александра стрелял член «Земли и воли» А.К. Соловьёв. 19 ноября того же года революционеры организовали взрыв царского поезда под Москвой. 5 февраля 1880 года рабочий С. Халтурин устроил взрыв в столовой Зимнего дворца, в результате которого погибли 11 и были ранены более 40 ни в чём не повинных людей. Государь опять не пострадал. Народовольцы начали настоящую охоту на императора, приговорив его к смерти.

Покушение на императора Александра II. Литография 1881 г.

Убийство Александра II совершилось в решающий для нашей страны момент. В последние годы Александр вновь приблизил к себе либерально настроенных советников, и по решению Секретной комиссии намеревался издать акт о созыве народного представительства. Сын Александра, Великий князь Владимир Александрович, рассказывал Д.А. Милютину: «…В самое утро злополучного дня 1-го марта покойный император, утвердив своей подписью представленный доклад и выждав выхода Лорис-Меликова (министр внутренних дел, активный сторонник либеральных реформ. – Е.П.) из кабинета, обратился к присутствовавшим Великим князьям с такими словами: “Я дал своё согласие на это представление, хотя и не скрываю от себя, что мы идём по пути к конституции”». До опубликования документа он должен был рассматриваться на заседании Совета министров, назначенном на 4 марта.

Императрица Мария Александровна. Портрет XIX в.

1 марта государь проезжал по Екатерининскому каналу. Родные и близкие, словно предчувствуя беду, просили его в этот день не покидать дворец, но он ответил, что, согласно предсказанию гадалки, умрёт только после седьмого покушения – так что, если покушение всё же состоится, оно будет только шестым. Народоволец Н.И. Рысаков, входивший в террористическую группу, руководимую крестьянским сыном А.И. Желябовым и аристократкой С.Л. Перовской (Перовские – внебрачные потомки графов Разумовских), швырнул бомбу в царский экипаж. Оглушительный взрыв убил и ранил нескольких человек. Александр не пострадал, он вышел из кареты и направился к раненым, чтобы ободрить их. Тут к самодержцу почти вплотную подошёл ещё один террорист, И.И. Гриневицкий, и бросил новую бомбу между собой и царём. От взрыва Гриневицкий погиб на месте, а смертельно раненный государь упал. Истекавшего кровью, его отвезли в Зимний дворец. «Там умереть хочу», – еле слышно произнёс царь. В Зимнем в три с половиной часа дня император Александр II скончался.