Маруся. Провинциальные игры - Галина Гончарова

Что делает человека добрым, покладистым и сговорчивым?

Острие ножа, приставленное к глазу, левому или правому – на выбор. Должен ведь у человека быть свободный выбор?

– Видишь? Это последнее, что ты увидишь, – вежливо порадовал Миша. – Крикнешь – сразу останешься без глаза, а потом второй выковырну. И догадайся, что еще отрежу?

Судя по запаху, мужчина догадался.

– Я сейчас рот тебе освобожу, а ты мне тихо ответишь, куда мы собрались ехать.

– П-прямо, – ответил мужчина.

– Да неужели?

– М-меня просто наняли, чтобы я княжну привез, куда сказали.

– И куда сказали? – уточнил Миша.

– Чуть дальше, там перекресток такой есть, примерно верста за строящимся храмом…

Миша кивнул.

– Понятно. Где Ирэна?

– Кто?

Миша внимательно приглядывался к мужчине, но, похоже, тот не врал. А значит, оставалось только одно.

– Что ж, поехали.

– К-куда?

– Т-туда.

Миша дернул за узел, распуская веревку. Не резать же ее? Веревка нам еще пригодится. К примеру, спутать умнику руки и примотать к луке седла. И – вперед, куда сказано.

* * *

Две лошади, мерно цокая копытами, приближались к перекрестку. Там уже ждал отряд из… Один, два… ага, шесть человек.

Один из них выехал вперед.

– Княжна?

Миша понял, что дальше не уедет. Вот уже вынесли вперед факелы, приглядываясь, на лицах появились зачатки понимания…

Амулеты от княжны Горской были полезны, никто не спорил. Но было и еще кое-что, из личных запасов Благовещенского.

В данном случае лучше всего подходила магия воздуха.

Под пальцами Михаила слабо хрупнул деревянный браслет. И в ту же минуту отряд окутало облако чего-то синеватого. Миша задержал дыхание.

Он не видел облако, он просто знал, как это действует.

Сильное снотворное, которое вырубит всех в радиусе десяти метров. Срок – примерно полчаса. Рассеивается меньше чем за минуту, главное – самому не наглотаться. Но он-то знал, что к чему.

Единственное, чего не заметил Михаил…

Пальцы одного из мужчин разжались и небольшая золотая бляшка выпала на дорогу.

Есть амулеты, которые надо активировать нажатием, прикосновением, жестом, словом. Но есть и обратное. Нечто вроде «кнопки». Пока она нажата, взрыв не произойдет, но если ее отпустить…

Так здесь и произошло.

Золотая бляшка подала сигнал – и разрядилась, стала самой обычной бляшкой, разве что со следами магии. Слабыми такими, рассеивающимися. А в нескольких километрах от нее сигнал приняли. И последствия оказались… печальными. Но Миша этого не знал.

Он досчитал до ста двадцати и медленно выдохнул. Потом вдохнул… нормально. Снотворное рассеялось. Осталась самая мелочь. Взять пленных и подать о себе весточку генерал-губернатору.

Связать растерянных, дезориентированных людей было несложно. Золотую бляшку Миша и не заметил, случайно наступив ногой и втоптав в грязь. Потом ее там и нашли, но это уже утром. А сейчас он ждал подмогу.

Долго ждать не пришлось, Благовещенский был неподалеку от лощины, и домчаться до места ему труда не составило.

Допросить связанных и – вперед. Освобождать Ирэну.

Михаил ехал в середине отряда. Он свою работу уже сделал и теперь думал, как бы заначить парочку артефактов княжны Горской. Хотя ему говорили, что эти бляшки-цепочки работают недолго? А жаль. Надо бы поинтересоваться, может, удастся разжиться таким полезным артефактом и лично для себя? Он бы никаких денег не пожалел!

Но где же Ирэна Благовещенская?

Хотя ответ Михаил примерно уже знал. Если заложника не возвращают сразу, его и не вернут никогда. Убили, скорее всего.

Жалко. Красивая девушка была. Интересно, кто ж все это затеял?

Ответ он узнал достаточно быстро.

Стоит ли говорить, что информацией со мной никто не поделился? Я и не ждала.

Приятно было бы выйти к завтраку и обнаружить за столом того же Благовещенского, который расскажет, что случилось ночью и чего мне теперь ждать.

Приятно было бы и письмо получить с кратким изложением всего происшедшего.

Я даже не сомневалась, что все решилось этой ночью. Именно этой. Захват заложников – такое дело, или их освобождают практически сразу, или… с каждым часом, каждой минутой шансы стремительно падают.

Что случилось с Ирэной?

Кто и как все это организовал?

Разъяснения я получила от Пети, который встал с утра пораньше и удрал на рынок. Разживаться свежими булочками, а заодно и сплетнями по сходной цене. Там слово, тут два, с мальчишками поболтать, с нищими словом перемолвиться… Преступный мир знает если и не все, то многое, для меня это любопытство, а для них вопрос жизни и смерти.

Или для меня тоже? На меня-то тоже покушались…

Петя и принес новости.

Ближе к рассвету отряд под предводительством Благовещенского проехал по улицам города. Раненые – были.

А еще было тело девушки. Ее везли в телеге… живых так не везут.

Сам Благовещенский был жив и цел, только вряд ли его это радовало. Ох, вряд ли…

Я посмотрела на мальчишек, поежилась… не дай бог пережить родного ребенка. Не дай бог никому такого кошмара. И не надо говорить, что мужчины сильнее, бред это, и злобный притом. Есть вещи, от которых и стальной трос порвется.

– Надо написать, выразить соболезнования, – пробормотала я.

– Может, стоит съездить? – подал голос Ваня.

Я подумала пару минут.

– Нет. Не стоит. Во всяком случае, не домой и не сейчас.

– А куда?

– Через пару дней в канцелярию.

– Зачем?

– Потому что я хочу знать все, что еще вытряхнули из тех троих убийц, – отрезала я. – Мы-то допрашивали их в спешке, небрежно, тут слово, там два, а приличный следователь из них намного больше вытащит. Глядишь, да и поймем чего? И не умеем мы допрашивать грамотно, ни я, ни вчерашние ребята. Это тоже искусство, уметь надо, и учатся этому очень долго.

Ваня потер лоб.

– Я понимаю… а если за это время кто-то еще попробует напасть?

Я пожала плечами.

– Вань, а у нас есть выбор? Отбиваться будем! Как показали вчерашние испытания, мои идеи действуют.

– А если на них что-то подберут?

– Тогда и будем думать, – отрезала я. Дожевала кашу и встала из-за стола. – Пошла я работать. Рассада сама не посеется, факт!