Контроль - Алексей Калугин

– А кто-нибудь другой не мог ее подобрать?

Старик хлопнул себя ладонью по груди и показал один палец.

Все ясно, он тут был один.

Том даже не пытался скрыть разочарование.

Если уж местный сторож, знающий в церкви каждый закуток, не нашел пакаль, то Тому его и подавно не сыскать.

– Спасибо.

Старик выдернул из кармана еще одну заранее заготовленную карточку.

«Все будет хорошо!»

– Надеюсь, – изобразил улыбку Том.

Кивнув на прощание одинокому сторожу, Том направился к выходу.

Но, сделав пару шагов, он обернулся.

– Послушайте! А у вас здесь все хорошо?

Старик утвердительно кивнул.

– Вам не требуется какая-нибудь помощь?.. Ну, может быть, продукты из магазина принести?

Сторож покачал головой.

– Ну ладно… Удачи вам!

Старик поднял руку с открытой ладонью.

Проводив Тома взглядом до самых дверей, он снова принялся за дело.

Шрах!..

Том вышел на крыльцо церкви, сунул руки в карманы и в задумчивости качнулся с пяток на носки.

А затем с носков на пятки.

Ну хорошо, предположим, что сторожу можно верить – пакаля в церкви нет. Значит, он находится где-то поблизости от нее.

Том посмотрел налево – на группу декоративно подстриженных кустов. Затем направо – на поросшие мхом, провалившиеся в землю надгробья и покосившиеся кельтские кресты.

Пожалуй, в церкви отыскать пакаль было бы проще. Найти его в траве, среди кустов – вообще никаких шансов.

Том был обескуражен.

Он уже почти смирился с тем, что ему придется возвращаться с пустыми руками.

И что потом?

В смысле, что скажет Ахав?

Есть ли смысл продолжать Игру после первой неудачи?

Не веря в то, что ему удастся найти пакаль, Том все же решил обойти церковь. Чисто для очистки совести.

Он обогнул высокий куст, подстриженный в форме усеченной пирамиды.

Прошел мимо закругленного сверху надгробья, на котором можно было различить только три большие, глубоко вырезанные в камне буквы: «J.C.B.».

Обошел слева могилу с провалившейся на несколько дюймов под землю плитой.

Миновал еще одну, могильная плита на которой поросла мелкими бледно-голубыми цветами.

Перешагнул через могилу, отмеченную большим черным кельтским крестом.

И повернул за угол.

В десяти шагах перед ним на могильной плите сидели два мальчишки лет по одиннадцать-двенадцать, одетые, как и подобает городским ребятам их возраста. Оба самозабвенно дымили сигаретами и резались в карты. На каменной плите между ними стояла большая бутылка виски, к которой они поочередно прикладывались. Но, похоже, не пили, а только притворялись, что пьют.

Ребята были похожи на маленьких актеров, которым режиссер велел изображать взрослых мужчин.

Если представить, что так оно и есть, то можно сказать, что играли они безупречно. При первом взгляде на них Том подумал, что это карлики, каждому из которых лет сорок.

Однако у них не было тех особенных, немного непропорциональных черт лица, что характерны для карликов.

Это были самые обыкновенные мальчишки, возомнившие себя взрослыми.

Ну какой двенадцатилетний пацан не мечтает поскорее стать взрослым, здоровым мужиком, которому позволено все то, что детям строго запрещено? Вот и сбылась их мечта! Пыльца орокусов заставила их поверить в то, что теперь им все дозволено.

Том замер в нерешительности, не зная, что делать.

Пройти мимо, делая вид, что он их не заметил?

Или приветственно кивнуть и помахать рукой?

Нет, нужно было подойти и предупредить их об оройнах! Уж эту малость Том мог сделать. То, что ребята вот так спокойно сидели на плите и резались в карты, говорило о том, что они с этими тварями еще не встречались. И даже не видели их издали.

Пока Том раздумывал, ребята заметили его.

– Эй! Парень! Ты чего там стоишь? – крикнул один из них. – Иди сюда! – он помахал зажатой в руке бутылкой виски. – Угощаем!

Том изобразил улыбку и направился к двум малолетним выпивохам.

Разумеется, убеждать их в том, что пить и курить в их возрасте не следует, было бессмысленно. Поэтому Том даже заикаться об этом не стал. Поздоровавшись с мальчишками, Том сделал глоток из протянутой ему бутылки – отказываться тоже было неудобно – и присел на корточки возле могильной плиты, на которой ребята играли в карты.

На старой, изрядно потертой плите можно было различить резное изображение меча и геральдической лилии.

А поверх плиты – Том поначалу глазам не поверил! – лежал пакаль с изображением лодки под парусом.

Пластинка имела необычный красноватый оттенок. Но по всем остальным параметрам она в точности соответствовала той, что Том нашел возле памятника Шуту. В том, что это пакаль, сомнений быть не могло!

Мальчишка, сидевший по левую руку от Тома, забрал у него бутылку и приложил горлышко к губам. При этом он ловко заткнул его языком, чтобы спиртное не полилось в рот.

Изобразив глоток, мальчишка вытер губы ладонью.

– Молиться приходил? – кивнул он в сторону церковных дверей.

– Что? – занятый собственными мыслями, Том не сразу понял, о чем его спрашивают. – А, нет, – мотнул он головой. – Так просто заглянул.

– Ты – турист? – спросил другой мальчишка.

– Нет, я местный.

– Обычно только туристы просто так по церквям ходят.

– А где они теперь? – спросил тот, что начал разговор.

– Кто?

– Туристы.

Сдвинув брови, парень задумчиво посмотрел по сторонам. Как будто только сейчас приметил, что кроме них вокруг никого.

Подумав немного, он шмыгнул носом, провел под носом рукавом и солидно изрек:

– Туристы, как сельдь – ходят косяками!

Должно быть, он слышал от кого-то эту фразу.

– Ну и куда они теперь ушли? – не сдавался первый.

– Слушай, давай играть! – второй взял в руки колоду карт и принялся ее тасовать. – Дались тебе эти туристы!

– Нет, ты ответь!

– Ну не знаю! – развел руками мальчишка с колодой.

– Вот! – указал на него пальцем другой.

Том ждал продолжения. Но, похоже, разговор на этом был окончен.

– Давно здесь сидите? – как бы между прочим поинтересовался Том.