Повелитель снов - Масахико Симада

– Утром погожего дня вы выходите погулять на взморье, и у линии горизонта видите мираж. Ночью этот мираж не исчезает, а, наоборот, сверкает и блестит, как ночной развлекательный центр на море. Даже салют пускают. Мираж медленно приближается к берегу. Кто-то говорит: «Давайте станем частью миража».

Рафаэль со всей серьезностью слушал эти небылицы. Он задумчиво покусывал мизинец, а потом сказал:

– Интересно. Дешевле «Спейс-шаттла», а может пользу принести, правда?

– В мираже есть университет, банк, казино, церковь и буддийский храм. Есть небольшие пастбища и поля. Конечно, есть вертолетная площадка и причал. Там рады каждому приходящему, но и не гонятся за ушедшим, – продолжал Куби.

– Похоже на Ноев ковчег. Акционерная компания «Ноев ковчег».

– Когда наладится менеджмент, предприятие начнет приносить доход. По моим приблизительным расчетам.

– А где сейчас находится этот танкер?

Кубитакэ закусывал жареным морским угрем и размышлял о том, где сейчас может быть танкер.

– Я не проверял его уже около двух лет, но, если его не унесло течением, он, вероятно, дрейфует в водах Токийского залива. Возможно, попадет в Книгу рекордов Гиннесса как хлам особо крупного размера. Меня объявили банкротом, так что в данное время за ним некому присматривать. Чтобы разобрать его и пустить на вторсырье, тоже нужны деньги, а затопить и превратить в рыбий дом – жалко. Так что сейчас не решишь, что с ним делать.

– Встреться мы три года назад, я помог бы тебе в твоем проекте.

Рафаэль был очень предупредителен. Как только Кубитакэ опустошал стакан, он тут же подливал ему; если Кубитакэ ронял палочки, он просил официантку принести новые, специально расщеплял их и клал перед Кубитакэ. Когда приносили тарелки с куриными шашлыками, он ставил их перед Кубитакэ и ждал, когда тот поест.

– Ешь давай!

Рафаэль улыбался одними губами, смотря прямо в глаза Кубитакэ. А тот не знал, куда ему смотреть, и взялся за шашлык.

В этот момент немного тряхануло. Рафаэль затрясся так, как будто землетрясение происходило внутри него самого, он сжимал руку Кубитакэ, хватался за голову. Вскоре трясти перестало. Не Великое Токийское землетрясение. На этот раз опять обошлось.

– Если ты паникуешь от такого землетрясения, то куда тебе жить на танкере.

Рафаэль сказал, что даже думать не хочет о качающейся земной поверхности.

– Материки – те же танкеры, только плавают над магмой, удивительно, что их не всегда качает, – пошутил Куби. Но Рафаэлю явно было не до шуток.

– Ну ладно, не будем об этом. А что ты делаешь в Токио?

Проведя взглядом по лицу Кубитакэ, Рафаэль многозначительно ответил:

– Я гей.

– А-а… Вот как?

Вообще-то, действительно похож. Не то чтобы Кубитакэ не заметил этого, просто он думал, что Рафаэль живет, не афишируя, что он – гей.

– Испугался СПИДа и сбежал в Токио?

Может, это был бестактный вопрос? Но Рафаэль ответил, не обидевшись:

– У меня нет СПИДа. Если хочешь доказательств, могу показать.

– Да ладно, не надо. Если ты говоришь, что у тебя нет СПИДа, я тебе верю.

Рафаэль пару раз шмыгнул носом и в ответ на какие-то свои мысли покачал головой:

– Ты ненавидишь геев? Остерегаешься их?

– Нет. Я думаю, ты классный чувак.

– Спасибо, спасибо.

Кубитакэ положил руку на плечо отвернувшемуся Рафаэлю и сказал:

– Какие у тебя планы? Ты, наверное, с какой-то целью приехал в Токио?

– Я гей. Гей, которому нравятся азиатские мальчики. Я и сам не знаю, почему меня привлекают азиаты. Ты не особенно красив, но…

– Спасибо за комплимент.

– Нет, в тебе что-то есть. Поэтому я и заговорил с тобой. В Нью-Йорке один за другим умирают талантливые художники, те, кто несет на своих плечах будущее культуры. Я потерял трех друзей. Если и дальше так будет продолжаться, нью-йоркские геи вымрут, культура погибнет. Я решил успеть до этого перебраться на новые земли, сохранить гомосексуальную культуру. Подобно тому как евреи бежали из Египта. В Японии много лишних денег, мне хочется научить японцев способам эффективного их использования. Я хочу превратить Токио во второй гейский Вавилон. Геи принесут в Токио любовь.

Наверняка он все время повторяет эти фразы по-японски и везде ищет спонсоров.

– К сожалению, СПИД стремится повернуть время вспять. Культура рождается и приобретает утонченность там, где происходит общение человека с человеком. СПИД вторгся на территорию творчества. Его необходимо уничтожить. Но культура придет в упадок, если люди не будут общаться друг с другом.

– И что ты собираешься делать?

– Я хочу расширить круг братской дружбы, чтобы сохранить гомосексуальную культуру. Позвать в Токио талантливых художников, поддерживать их, насколько смогу.

Кубитакэ подумал, что Рафаэль может пригодиться для дела. Для начала надо бы познакомить его с мадам Амино. Она любит таких. Но то, что он гей, все-таки проблема…

– Геи раскинули сеть братской дружбы по всему миру. Не будет преувеличением сказать, что Америка и Европа связаны между собой сетью, созданной геями. Я знаю старейшину геев, который организовал эту сеть. Он связан с разными геями, что дает ему возможность заниматься таким большим делом, как арт-продюсирование. Он хочет добиться расширения рынка геев в Токио. Я выступаю в роли исследователя в данном проекте.

– Но при словах «токийские геи» вспоминаются только гей-бары, не более того, – заметил Кубикатэ. – У меня было несколько голубых друзей, но они говорили, что им тяжело жить в Токио. Нельзя прожить в одиночестве, они были известны, общались с поэтами, режиссерами, про которых говорили, что они геи. Эти поэты и режиссеры были не просто геями, они принадлежали к гомосексуальной элите. Таким, как я, к ним и приблизиться было сложно.

Кубитакэ вспомнил, что рассказывала ему мадам из гей-бара в ту пору, когда он был писателем.

Давным-давно на новом материке, где жили пуритане, было много тех, кто испытывал брезгливость к сексу. И сейчас есть трусливые консерваторы, которые настойчиво твердят о девственности и целомудрии. Но любому известно, что в наше время в Америке средний возраст получения первого сексуального опыта снизился до 13–14 лет. Все знают, что пребывавшие в тени педерасты переродились в геев и стали признаваться обществом. Ну да, наш приветливый сосед – добрый дядечка-гей.

До того как геи обрели свободу, гомосексуалисты жили будто в зимней спячке. Менять партнеров, как перчатки, ни с кем не встречаться больше одного раза, прыгать в постель, не узнав даже имени, – такая свободная жизнь геев могла показаться фантастикой. Занимавший высокое положение и имевший хорошее образование профессор гомосексуальной ориентации на вопрос: «Почему вы не женитесь?» – никогда не отвечал: «Потому что мне не нравятся женщины». Ему нужно было четко различать сферы действий доктора Джекилла и мистера Хайда. Чтобы с жадностью предаваться удовольствиям в стиле мистера Хайда, существовал только один способ: принадлежать к тайному, обособленному кружку. По ночам они скрывались от общества, нарушая его устои, днем прикидывались их ревностными хранителями. Одно было точно определено: чтобы не чувствовать себя изгоями, гомосексуалистам необходимы были сильная воля и сопротивление обществу.