Холодная ночь, пылкий влюбленный - Джил Грегори

Мора пыталась казаться заинтересованной, но на самом деле она никак не могла сосредоточиться на предмете разговора. Через несколько минут подошел Джон Хикс и пригласил ее на танец, потом то же самое проделал Грейди, работник с их ранчо.

Но Мора вдруг обнаружила, что танцы не такое уж замечательное и веселое занятие, каким они ей казались прежде. Даже яркие платья, даже праздничная, сияющая огнями комната, густой аромат духов, запах жареного мяса и вина из бузины не веселили ее. Она ни разу не танцевала в объятиях своего мужа.

«Куинн не оставит тебя ради Серины», — сказала себе Мора, возвращаясь на место. Она не сомневалась, что это правда. Мора едва знала человека, за которого вышла замуж, но была уверена, что он живет по строгому кодексу чести, тому самому, который вынудил его на ней жениться. Мора знала, что Куинн никогда не откажется от нее, не нарушит условий их сделки.

Но если Серина та женщина, которую он считает самой близкой себе…

Это задело Мору гораздо сильнее, чем она ожидала.

Внезапно она почувствовала, что не в силах больше выносить окружавшую ее суету и болтовню.

— Простите меня, — сказала она сидящим рядом с ней Кэролайн и Эдне, — я хочу подышать свежим воздухом.

Она выбежала из дома прежде, чем кто-то из них предложил проводить ее, прежде, чем она заметила волнение в глазах Эдны. Она выскочила из двери на веранду и прошла в самый дальний ее угол. Там Мора схватилась за перила и подняла разгоряченное лицо вверх, к бескрайнему звездному небу.

Она дышала глубоко, призывая на помощь все свои силы, чтобы не дать пролиться слезам отчаяния и боли, которые уже навернулись ей на глаза.

Когда она услышала неподалеку голоса, ей понадобилась всего секунда, чтобы узнать, кому они принадлежат. Мора повернула голову вправо, к раскидистым деревьям, ветви которых ритмично колебались под ветром, словно танцевали под доносившуюся из дома музыку, и увидела две фигуры. Она узнала изящный профиль Серины, ее высоко забранные вверх светлые локоны и широкоплечую фигуру Куинна, четкий силуэт его шляпы.

Куинн и Серина! Скрытые в тени деревьев от лучей света, они вместе наслаждались терпким ароматом весенней ночи!

—Я думаю, ты должна прямо сказать, чего ты от меня хочешь, Серина.

Стараясь говорить как можно тише, Куинн испытующе смотрел на женщину в великолепном лиловом платье с откровенным декольте. Серина мало изменилась с тех пор, как бойкой молодой женщиной переезжала из города в город с театральной труппой Уолша, участвуя в мелодрамах. Это было время, когда ее первый муж, Раймонд Уолш, отказался от нее и от своего шоу и сбежал с девчонкой из мюзик-холла, прихватив с собой все костюмы, декорации, фургоны и лошадей. Куинн встретил Серину вскоре после этого события, когда она уже заправляла салуном. Она была зла на весь мир, на всех мужчин на свете, но в то же время оставалась самой потрясающей и чувственной женщиной из всех, кого он знал в жизни. Они провели вместе немало ночей, и оба испытали невероятное наслаждение, прежде чем Куинн уехал. Несколько месяцев спустя он снова столкнулся с ней, на этот раз в Техасе. Она вышла замуж за хозяина салуна Эллоу Роуза. Серина пела и танцевала на сцене дважды в неделю, и так было до тех пор, пока ее второй муж не получил смертельную пулю во время драки. Не так уж много дней понадобилось Серине, чтобы узнать, что салун заложен, и после оплаты похорон мужа и ремонта салуна денег у нее не осталось. Нечем было заплатить по закладной, и Серине пришлось продать дело.

Она нанялась в бордель мадам Лолы. Куинн провел там в ее компании несколько приятных дней и ночей, а потом устремился по следам печально известной банды Старка. Он больше не видел Серину до тех пор, пока не приехал в Хоуп пару лет назад, разведать, что представляет собой собственность, владельцем которой он стал недавно. Тогда он и обнаружил, что его подруга содержит пансион.

Сама судьба, казалось, бросала их друг к другу снова и снова, и Куинн не однажды думал, а не успокоиться ли когда-нибудь, не осесть с Сериной или с кем-то вроде нее, с кем-то, кто так же хорошо знает эту жестокую, суровую жизнь, как и он сам, кто понимает, что есть мужчины перекати-поле, что ничто хорошее не вечно и полагаться следует только на себя. С кем-то, кто не доверял бы никому, не нуждался ни в ком, не хотел ничего от другого, кроме приятного тепла в холодную ночь, и кто был бы убежден, что человеческие, товарищеские отношения дорогого стоят.

— Ну, Куинн, милый, не глупи. От тебя мне ничего не надо, просто ты меня удивляешь. Ты столько времени в Хоупе и ни разу — ни разу, подчеркиваю, не возражай — не постучался в мою дверь. На Юге, откуда я приехала, люди знают, что старые друзья так себя не ведут.

Он вспомнил этот дразнящий тон, улыбку сочных вишневых губ, которая всегда служила приглашением… В другой ситуации он бы принял это приглашение, ни на миг не задумываясь, но сегодня вечером он просто пожалел, что Серина его подстерегла. Все его мысли — и на то были причины — вертелись вокруг Моры.

Он был не в силах не думать о том, как потрясающе она выглядит в своем нежно-желтом платье. Неужели она и впрямь не знает, как хороша сегодня? Море просто повезло, что он ей позволил воткнуть в волосы все заколки, с помощью которых она убрала кудри с лица. Ему ужасно хотелось вытаскивать их одну за другой и смотреть, как блестящие локоны падают наперегонки на ее плечи.

А потом на пол упало бы ее платье, и они могли бы пропустить этот дурацкий бал.

Куинн знал, насколько важен для Моры этот праздник и танцы, но сейчас он не мог наблюдать за ней, за ее радостью и весельем, потому что Серина решила загнать его в угол.

— Теперь я женатый человек, — холодно сказал он ей. — Мне неприлично прийти к тебе в дом.

— Куинн Лесситер, только не говори мне, что ты волнуешься о приличиях! Или что они тебя волнуют! — Ее громкий смех застрял в густой кроне дерева, под которым они стояли. — Я этому не верю.

— Не то что это меня волнует или я об этом беспокоюсь. — Он прислонился к дереву и наблюдал за Сериной из-под шляпы. Он знал, что многие мужчины соблазнились бы ее упругой грудью и тем, как лиловое платье с низким вырезом обтягивает ее тело. В другой ситуации он тоже был бы среди этих мужчин, но сегодня вечером Куинн Лесситер мог думать только о том, что он уже довольно долго стоит здесь с Сериной, а ему хочется вернуться к Море. — Что правда, то правда. Но зайти к тебе было бы неприлично.

— Разумеется, дорогой, ты ведь женат, и у тебя скоро будет ребенок! Но скажи, Куинн, честно, ты ведь только поэтому на ней женился? Потому что был вынужден, да? — Серина подошла к нему еще ближе и хитро сощурилась. — Это правда?

— Не твое дело, Серина!

— Но ты и эта тощая рыжая девочка — не пара. Она такая же, как все эти заносчивые, спесивые бабенки Хоупа. Слишком занудные и респектабельные для таких, как мы с тобой. — Она звонко рассмеялась. — Ты знаешь, они пригласили ее в свой кружок, когда она пробыла в городе всего несколько недель, а я здесь заправляю своим пансионом целых два года! Я увязла в этом городишке, как муха на липучке, из-за всех своих неприятностей, и я все еще недостаточно хороша для них, видите ли!