Демон тринадцатого месяца - Давыдов

Не то, что бы дочери казначея было неведомо, что Глава не терпит чужих прикосновений, но она считала, что должна постараться приручить его к своим рукам и своему присутствию, чтобы это стало необходимым для него. Но повернувшись к слуге, Глава велел:

— Посмотри, что не так и поправь.

В распахнутые двери покоев быстро вошла Третий Мастер и поклонилась Главе,

— Я пришла доложить, — сказала она, надменно взглянув на дочь казначея, едва кивнув ей.

— Тогда я пойду, — тактично отступила Ли Ло и вышла.

Дафу опустил глаза, красный цвет одеяний Третьего мастера раздражал.

— Докладывай, — разрешил он, когда молчание затянулось.

Подняв взгляд на Третьего мастера, он увидел, как под ее требовательным взглядом мается его слуга.

— Можешь идти, — отпустил его Глава и Хао тут же исчез за дверью.

— Учитель, — решительно начала Третий мастер. — Барышня Цунь чужая нашему клану, мы не можем знать, станут ли интересы Северного Ветра ее интересами и почему на самом деле она выходит за вас замуж.

Дафу кивнул. Третья знала, что его кивок означал одобрение того, что она подумала об этом. Теперь он ждал от нее решения к которому она пришла.

— Сейчас, когда мы находимся в сложном положении, нужно быть осторожным вдвойне.

Снова кивок и Третий мастер уверенно продолжала:

— С нее нельзя спускать глаз. Прошу вас, — последовал глубокий поклон, — сделайте меня своей наложницей, чтобы я с полным правом находилась подле вас.

Дафу в задумчивости прошелся по комнате. Третий мастер не отличалась логикой и не умела видеть скрытую подоплеку происходящего.

— Это имело бы смысл, — произнес, наконец, он. — Только невесте и ее родственникам известно, что брак фиктивный из-за моего ухудшающегося здоровья. Как думаешь, как я буду выглядеть, имея при этом наложницу?

Но Ся Гэ услышала то, что хотела и не смогла скрыть радости и облегчения.

— Это значит, брачной ночи не будет? Но если так, то кто наследует клан после вас?

Он понял ее тревогу, потому что это тревожило и его.

— Я ведь говорил об этом не раз. Хранители внимательно смотрят на проявление способности и человеческих качеств каждого адепта нашего клана.

— Но учитель, — приблизилась к нему Ся Гэ, недопустимо близко по мнению дафу, и понизила голос до интимного… только для них двоих. — Почему бы вам на самом деле не сделать меня своей наложницей. Тогда я позабочусь о появлении на свет вашего наследника.

Оба смотрели друг на друга.

— Вы же знаете, как я отношусь к вам… — умоляюще прошептала Третий мастер.

Глава жестом прервал ее, отступив на шаг.

— Ни к чему такие ухищрений, просто покажи свои способности и докажи всем и Хранителям в том числе, что из тебя выйдет достойный Глава. А насчет остального, — он помолчал немного, выводя Третью из терпения. — Боюсь разочаровать тебя, ибо не способен быть мужчиной из-за своей хвори.

— Я в это не верю… — начала было Ся Гэ, но в дверях появился Хао.

— Господин, дозорные доложили о подъезжающем кортеже.

— Идем, — с готовностью повернулся к выходу Глава, но был удержан Третьим мастером за широкий рукав парадного одеяния.

— Прошу вас, уделите мне еще немного вашего драгоценного внимания, — взмолилась она. — Умоляю об этом. Кортеж ведь только подъезжает.

Дафу строго взглянул на свою руку, которую Ся Гэ тут же отпустила.

— Учитель, — умоляюще проговорила она, подступив к нему почти вплотную. — Поверьте, для меня ваша хворь не имеет значения, лишь бы быть рядом. Поверьте же моим чувствам к вам.

Оглянувшись на дверь, Глава увидел, что слуга уже исчез и повернулся к Третьему мастеру.

— Ся Гэ, как вы себя ведете? — выговорил он и, отвернувшись, вышел.

Кортеж, состоящий из крытого возка и сопровождавшего его отряда всадников, был встречен со всем почестями и полагающимися церемониями. Глава с гостем, человеком исключительно приятным и спокойным, прошли в павильон Торжеств с накрытыми яствами столами. Когда чарки пирующих наполнили тонким вином из Лимунджи, перед Главой поставили чашу с родниковой водой из источника питаемого горной водой со снежных вершин горы Доуфань. Пока Хранители степенно угождали гостю и развлекали вежливыми разговорами, к Главе подошел Хао.

— Пришла ученица лекаря. Велеть ей явиться позже?

— Нет, — поднялся с места Глава. — Простите, господин Фу, не хочу омрачать вашего отдыха и трапезы своими заботами, потому ненадолго покину вас.

— Конечно, конечно, — вежливо закивал гость, что был увлечен занимательной беседой со Вторым Хранителем.

Выходя из зала, Глава прижал платок к губам, глухо закашлявшись. Этот кашель не унимался до самых покоев. Так он и вошел к себе, с платком у лица.

— Остаться с вами? — обеспокоенно спросил слуга не понижая голоса, настороженно поглядывая на ученицу лекаря, но Глава покачав головой, жестом отослал его.

Ли Мин, разглядывавшая напольный светильник в виде журавля, поклонилась вошедшему Главе. Он прошел мимо и сел на кан, не отнимая платок от губ.

— Простите, — проговорила, вновь поклонившись, ученица лекаря. — Мне нужно было прийти пораньше, чтобы не отрывать вас от дел.

— Очень сильно донимает кашель, — сухо проговорил Глава и велел: — Прослушай-ка меня.

Держа в руках громоздкий медицинский ящик, Ли Мин оглянувшись на закрытую дверь, неуверенно произнесла:

— Но у меня нет с собой стетоскопа.

— Разве нельзя послушать без этой… штуки, — проговорил он, через прижатый к губам платок.

— Я не умею слушать без этой штуки, — буркнула Ли Мин.

Подойдя к столу, она поставила ящичек и открыв его, приготовила все необходимое для забора крови. Ее начала беспокоить подозрение, что он намерен отыграться он за недавнее унижение на последнем осмотре, уж очень вид у него стервозный. Нет такой необходимости прослушивать его грудную клетку, по кашлю и так все ясно, но когда повернулась, то чуть не подскочила от неожиданности. Глава уже распахнул на себе парадные одежды, обнажив твердую грудь. Ой! Так что же… придется слушать без стетоскопа? Тогда пусть не возмущается ее непристойным поведением, когда ей придется прикоснуться к нему. Потерев враз взмокшие ладони о линялые штаны, Ли Мин подошла и присела рядом с ним.

— Где болит? — спросила она.

— Здесь, — тихо произнес он, приложив ладонь к сердцу.

— Вы позволите? — спросила ученица лекаря, вынужденно придвинувшись к нему еще ближе, ожидая, что вот сейчас раздадутся его возмущенные вопли. Но наклонившись, что бы прижаться ухом к его груди, заметила, что Глава подался ей навстречу.

— Вдохните поглубже, — попросила девушка, прижавшись ухом к его телу с бьющимся гулко и часто сердцем. — Теперь медленно выдохните.

— Вы что-нибудь услышали? — спросил он, когда она, выпрямившись, отодвинулась.

— Из-за сильного сердцебиения нельзя что-то уверенно сказать, — покачала она головой. — Я