Ликвидатор. Откровения оператора боевого дрона - Кевин Маурер

По всей длине потолка тянулась длинная труба, выполненная из такого же материала, как и стены палатки. Через нее внутрь помещения небольшими вентиляторами нагнетался холодный воздух от наружных кондиционеров. Непроницаемый материал воздуховода и особенно вентиляционные заслонки были покрыты странным черным налетом. Поначалу я подумал, что это плесень. Потом понял: дизельная копоть! Кондиционеры стояли рядом с электрогенераторами, засасывая выхлопные газы и нагнетая их прямо в рабочие помещения. У меня уже начинала побаливать голова.

Я вышел наружу и увидел СНУ, пристроившуюся рядом с оперативной палаткой.

— Это бокс, — сказал Джейсон. — Сдвоенная СНУ.

Станция наземного управления представляла собой стандартный грузовой контейнер, только вместо одного пульта управления в нем их было два. Пройдя через палаточный городок, Джейсон повел меня к двум большим ангарам. Подъемные ворота одного из них удерживались цепями в открытом положении.

— Что здесь случилось? — спросил я.

— Недавно прошел сильный ураган, — ответил Джейсон. — Налетел неожиданно и повредил подъемный механизм. Мы не смогли опустить ворота, поэтому зафиксировали их в верхнем положении, чтобы снизить нагрузку на конструкцию.

Внутри ангар был заполнен небольшими металлическими контейнерами, стандартные размеры которых были рассчитаны на оптимальную загрузку грузового отсека самолета.

— Мы решили складывать здесь снабженческие грузы, пока не починят ворота, — объяснил Джейсон.

Перед нами раскинулась стояночная площадка, покрытая AM-2. AM-2 — окрашенный зеленой прорезиненной краской материал на алюминиевой основе, который применяется как противоскользящая поверхность. Размеры площадки позволяли разместить на ней два крупных ангара для восьми наших «Хищников». Как правило, одновременно внутри них находились только шесть беспилотников. На противоположном конце площадки возвышалась еще одна палатка, прозванная «навесом». Стенок у нее не было, и служила она местом подготовки «Хищников» к запуску.

— Взлетаете отсюда? — спросил я.

Джейсон покачал головой:

— Нет, мы находимся слишком близко от жилой зоны, поэтому в целях безопасности взлетаем от парковочной площадки. Вон там, в четырехстах метрах отсюда.

Он указал в сторону моря и повел меня к парковочной площадке. Группа технического обслуживания установила вокруг нее заграждение из морских контейнеров в форме подковы. На площадке «Хищник» с двумя ракетами на подвесках ожидал запуска.

— Скоро будем его запускать, — сообщил Джейсон.

— А для чего заграждение?

Джейсон пожал плечами:

— Чтобы местные не видели, что мы делаем на площадке.

— Можно подумать, они не видят, как мы взлетаем.

— Это точно, — согласился Джейсон.

Остаток дня я посвятил переезду в свою новую квартиру рядом с оперативной палаткой.

На следующий день Джейсон представил меня сотрудникам штаба. Первым на очереди шел начальник хозяйственного управления ВМС, с которым мне предстояло решать вопросы материально-технического обеспечения эскадрильи.

Червь, вертолетчик из ВМС, низкорослый толстяк с поросячьим носом, манерами напомнил мне Лео Гетца из фильма «Смертельное оружие». Червь имел чин лейтенанта-коммандера, но вел себя так, словно был адмиралом. Едва мы обменялись рукопожатиями, как Червь начал говорить о воротах. Я бросил взгляд на Джейсона. Тот подмигнул мне. Посол хотел, чтобы были установлены ворота, скрывающие «Хищников» от посторонних взглядов со стороны стоянки гражданских самолетов. Бригадой передового эшелона поначалу командовал Хвост, начальник Джейсона. Он потребовал от Червя построить откатные ворота стоимостью 100 тысяч долларов, которые отделили бы нашу стояночную площадку от рулежной дорожки. Хвост убыл до моего прибытия, оставив мне в наследство раздраженного Червя и нереализованные планы постройки. Позже я узнал, что Хвост обивал все пороги на базе, требуя хоть какой-нибудь поддержки, многим при этом наступив на мозоль. Он-то и был причиной моей проблемы руководства в эскадрилье.

Я все еще помнил штабную службу с ее глупыми и пустыми межведомственными баталиями. Очевидно, Червь не собирался строить ограду из принципа: это был его лагерь, и ему принимать в нем решения. Логика здесь ни при чем. Впрочем, у меня на эти выкрутасы времени не было. Нам дали всего шестьдесят дней, чтобы развернуть «Хищника», технически сложную систему, на новом необустроенном месте и подготовить его к выполнению операций по полному циклу. Да, Хвост многим наступил на мозоль.

— Забудьте про автоматику, — сказал я. — Инженерно-строительные части ВМС на базе наверняка смогут что-нибудь смастерить, чтобы удовлетворить запросы посла, так ведь?

Было заметно, как Червь сразу расслабился; он-то ожидал, что я вступлю с ним в препирательства. Я надеялся, что наша встреча сгладит некоторую напряженность, которую я уже успел почувствовать в лагере. Мне предстояло руководить эскадрильей, и подобного рода разборки только отвлекали бы меня от основной задачи.

Официальная церемония моего вступления в должность пришлась на Рождество 2010 года. Мы собрались на покрытой AM-2 площадке перед ангарами. Позади небольшой шеренги техников из отделения технического обслуживания стоял «Хищник».

Как правило, смена командования части представляет собой торжественную церемонию, проводимую в присутствии всех членов эскадрильи. Церемония призвана наглядно продемонстрировать убытие старого командира и прибытие нового. Однако наше летное подразделение, находившееся на боевом дежурстве 24 часа в сутки, не могло позволить себе такой роскоши. Один из экипажей готовился к запуску очередного БПЛА, а большинство членов ремонтно-обслуживающего отдела оказывали летчикам поддержку на стояночной площадке. Служба безопасности была укомплектована персоналом ровно настолько, насколько это было необходимо для обеспечения охраны лагеря, и отлучиться охранники не могли. На нашей церемонии рядом с сотрудниками технической бригады стояла лишь передвижная группа поддержки.

Джейсон произнес несколько прощальных слов сослуживцам, которые помогали ему ставить 60-ю эскадрилью на ноги в Джибути. На церемониях такого рода уходящий командир обычно передает преемнику знамя части, символизируя смену караула. Но наше формирование было новым (последняя эскадрилья под номером 60 действовала еще во времена Вьетнамской войны), поэтому знамени у нас не было. Мы просто козырнули друг другу.

— Принимаю командование, — объявил я, взяв под козырек.

Теперь я официально стал первым командиром подразделения, и мне предстояло обратиться к своим подчиненным. Большинство военнослужащих были из Холломана. С этими парнями я служил последние два года. Правда, Джон, начальник бригады обслуживания ЛА и один из старших сержантов эскадрильи, сказал мне, что техники в смятении оттого, что их командиром стал пилот.

Мы с Джоном познакомились во время авиаперелета. Он тоже служил на военно-воздушной базе Холломан. До того как перейти в «Хищник», Джон проделал долгую карьеру в качестве специалиста по обслуживанию самолетов-истребителей типа «F-16». Мы долго и подробно обсуждали, как добиться баланса в эскадрилье, чтобы все ее отделы — оперативный, отдел техобслуживания и служба безопасности — чувствовали, что они вносят вклад в успех боевых операций. Благодаря Джону я понял, что должен развеять тревоги техников, убедив их, что они полноценная часть команды, а не просто парни, которые помогают пилоту удерживать самолет в воздухе, чтобы потом вся слава доставалась ему.