Закон стаи - Сергей Романов

— Важный разговор есть, Михаил Петрович, — ответил Вован.

— Важный для тебя или для меня?

— Для нас, — чуть слышно ответил помощник.

Пантов иронично ухмыльнулся:

— Ну, проходи. Только больше четверти часа я тебе уделить не смогу. Так что начинай плакаться с порога…

— Я не Могу найти себе места, Михаил Петрович! Просто не знаю, какая кошка пробежала между нами…

— Я так и думал, что ты придешь выяснять отношения.

— Но вы хотя бы объясните, в чем причина вашего охлаждения к моей персоне. Разве я в чем-то провинился? Или что-то не так делаю?

— Ты виноват уже в том, что на свет родился, — злорадно засмеялся Пантов, но через несколько секунд в его глазах полыхнула ярость. — Смываться тебе надо из этой области, Вован.

— С чего бы это?

— Нашкодил очень, вот с чего! Марфинская бабка, у которой вы стянули икону, подробно описала твою физиономию.

Вован опустил голову.

— Может, вернуть ей икону? Подбросить, и старуха успокоится.

— Ты с ума сошел. Икона уже в чемодане у француза.

— Я ее выкраду…

— Думай что говоришь! Он сразу же обратится в милицию. И тогда уже сыщики всерьез заинтересуются, что это за ценность такая, которую в течение короткого времени крадут дважды! Только учти, если делу с иконой дадут ход, я тебя выгораживать не стану. А послушаешься совета и исчезнешь, постараюсь все уладить.

— Вы бы и так могли все уладить…

— Хватит, Неаронов! — Пантов в гневе стукнул кулаком по столу. — Последнее время я только и делаю, что вытягиваю тебя из разных передряг. Ты слишком возомнил о себе! Даже стал указывать, как мне себя вести…

— Но ведь Алистратов указывает!

— Ты говно по сравнению с Алистратовым. Мизинца его не стоишь!

Помощник гордо поднял голову:

— То-то я и вижу, что с приездом московского выскочки ваш рейтинг начал резко падать. А когда я помогал вам и мы работали бок о бок, в Марфино в вашей победе никто не сомневался! Разве вы не видите, Михаил Петрович, что вас топят?

— Убирайся! — сквозь зубы процедил Пантов.

Но Вована уже прорвало.

— И со мной вы ничего не сделаете. Ни-че-го! Мало того, вы примете все меры, дабы с моей головы не упал ни один волосок. Иначе сами окажетесь в дерьме. Разве не вам я принес икону? Разве не у вас оказались статуэтки коллекционера Бронзы? В конце концов, разве не для вашей избирательной кампании типография шлепала поддельные опросные листы?..

— Ты мне угрожаешь?

— Ну что вы, Михаил Петрович! — нервно засмеялся Неаронов. — Как я вам могу угрожать? Разве я враг сам себе? Вы, при ваших связях и депутатской неприкосновенности, отделаетесь испугом, а меня за убийство Бронзы и ограбление старухи надолго упекут за решетку. Нет, бежать в милицию и жаловаться я не собираюсь. Но и вы меня туда не сдадите, потому что я слишком много о вас знаю.

— Во-он ты как повернул дело!.. — задумчиво протянул Пантов, смиряя ярость.

— А что же вы хотели? Вместе заваривали кашу, давайте вместе и расхлебывать. И чем быстрее, тем лучше.

— Пожалуй, ты прав, — уже совсем примирительно ответил хозяин квартиры. — Но пойми, после сегодняшнего откровенного разговора мы не сможем работать вместе.

— И не надо. Но я не хочу ни от кого прятаться и никуда уезжать.

— А старуха?

— Она помрет. Не сегодня, так завтра, — недвусмысленно отозвался Вован. — Старая она очень, понимаете, старая!

Пантов бросил взгляд на часы.

— Хорошо. До выборов ничего менять не будем. Но после — мирно расстанемся. По рукам? — он еще раз посмотрел на часы и протянул руку.

Вован вышел из подъезда и направился к своей машине. Почему же Пантов так быстро свернул разговор? Кого из поздних гостей он ожидает?

Он завел двигатель и резко рванул автомобиль. Но, проехав с километр, круто развернулся. Кто должен прийти к нему в гости?

Вован с выключенными фарами объехал дом патрона с другой стороны и остановился в скверике под густой листвой огромных тополей. Ожидать ночного гостя долго не пришлось. Около подъезда затормозила машина с шашечками на дверях! Из такси вышла Клякса и быстро направилась к подъезду.

«Мирно расстанемся?» — вспомнил Вован последние слова патрона и усмехнулся: если бы это произнес не Михаил Петрович, можно было бы поверить. Но он понимал, что Пантов никогда не простит обиды и постарается избавиться от нежелательного свидетеля.

Неаронов взглянул на окна Пантова. Свет в зале пригашен. Наверное, мартини уже разлито по стаканам и начиналась прелюдия к любовной идиллии. Ну что ж, он, Вован, попытается внести в сегодняшний вечер кое-какие изменения.

Он завел машину и тихо тронулся в сторону ближайшей телефонной будки. Достав из кармана записную книжку и открыв ее на нужной странице, он набрал номер.

— Миша, это ты? Где ты пропадал все это время? — раздался женский голос.

— К сожалению, это не Миша, — ответил он, постаравшись изменить голос. — Но если хотите увидеть, где и с кем пропадает ваш Миша, то приезжайте к нему домой. Третьей будете. — Он рассмеялся и повесил трубку.

Вован полистал свой блокнот и с сожалением цокнул: гостиничный номер, в котором жил Пьер Кантона, был записан в другой записной книжке, которая осталась на работе.

Агейко положил на стол перед Евнухом пачку сигарет:

— Кури.

— Бросил.

— Пить тоже ничего не будем? — И, оглядываясь в поисках официанта, добавил: — А то как-то странно получается: два здоровых мужика пришли в кафе и заказали чай с пирожными.

Евнух пожал плечами:

— Можно и выпить. Давай закажем джин с тоником. Только плачу я.

— Богатый? — улыбнулся Агейко. — Значит, мадам Петяева не обижает?

Евнух поморщился, но ничего не ответил.

Они разлили джин по стаканам, добавили тоник.

— Ну, за откровенность? — предложил тост Агейко.

— Отчасти, — поднял на него глаза телохранитель Виолетты Павловны. — Кстати, как ты распорядился бумагами, которые были в камере хранения Купинска?

— Никак. — Агейко поставил на стол пустой стакан.

— Разве тебя не интересует прошлое банкира?

— Очень даже интересует. Но я журналист и не могу верить каждой бумажке. Пока я отослал их на экспертизу.

На бесстрастном лице Евнуха отразилось удивление.

— Какая может быть экспертиза? Это же просто факты, изложенные на обыкновенной бумаге?