Волшебный пирог - Кристина Джонс

– Вообще-то этим не моются, – вмешалась Митци, героически не обращая внимания на то, что Джоэл с трудом сдерживал смех. – Это добавляют в ванну.

– Тодда вашей Элзи это не пригодидза, – прогундосила миссис Вебб, все еще промокая платочком глаза. – Она никодда не снимает всю одедду сдазу. В отличие от негодорых, кого я не надываю.

Развернувшись, как огромный кружащийся на месте дервиш, Громила Ида сделала ловкий выпад. Что бы там ни говорила Гвинет, занятия кикбоксингом не прошли даром. Миссис Вебб тихо охнула и осела на пол. Другая дама из «Женской Лиги Света» начала рыться в сумочке.

– Ну вот, – Громила Ида шикарным жестом расплатилась за «Первобытную страсть» и, потирая руки, стала пробираться к «Белому слону». – Поделом ей, а то размечталась тут.

– Господи, – хохотнул Джоэл. – Кто им пишет сценарий? Это же просто шедевр, Митци. Просто шедевр.

– Главное, чтобы все были довольны. – Митци вытерла с уголков глаз слезы, навернувшиеся от смеха. – Господи, теперь они пошли к бедной мисс Хайем.

Мисс Хайем, чей стенд «Белый слон» располагался прямо за стендом Митци, бросила на нее перепуганный взгляд через столики: Гвинет и Громила Ида уже перебирали ее товар.

– Все еще гуляешь с этим Обри, юная Джойс? – непринужденным тоном спросила Гвинет.

Мисс Хайем, которой было порядком за шестьдесят, тут же стала пунцовой и кивнула.

– Так и думала. Ее Обри, – громко сообщила Гвинет Громиле Иде, – работает в магазине в Уинтербруке.

– А, оно и видно. – Громила Ида стала изучать плакат на стенде мисс Хайем, называвшемся «Белый слон», где было от руки написано: «Подарки для всей семьи: Симпатичные блюдца. Цветочные композиции. Праздничные дрозды по доступным ценам». – Что еще за праздничные дрозды?

Мисс Хайем указала на кучку толстых коричневых штучек в коробке из-под обуви.

– По-моему, если ты посмотришь повнимательнее, Джойс, ты и сама увидишь, что это просто носки, – добродушно заговорила Гвинет. – Коричневые носки, скрученные комочком. Никакие это не дрозды. Не понимаю, что праздничного можно найти в паре старых носков, в которые, э-э, натыкана всякая всячина.

– Это рождественские праздничные дрозды, – с хитрецой сообщила мисс Хайем, взяв одну из штуковин. – Ручной работы. Я сама их делала, пришивала пух на грудки.

Громила Ида загудела от смеха, и Митци поняла, что пора вмешаться, пока не дошло до драки. Опасаясь встретиться глазами с Джоэлом – вдруг он сочтет, что она зря позорится, – она протолкалась к прилавку «Белого слона».

– Послушайте, – заговорила она, надеясь, что голос ее звучит успокаивающе, – когда-то это были носки, но Джойс неплохо потрудилась и сделала из них дроздов. Посмотри, какой у них пух на грудке, он покрашен, хм, помадой. А какие у них клювики из пластмассы, а вот ножки, маленькие, симпатичные, из ершиков.

– А, ну тогда дайте нам полдюжины, – попросила, пожимая плечами, Громила Ида. – Подарим их соседским детям. Учти, мне в это все как-то не верится. По мне, это самые обычные носки.

– Но дети, с их богатой фантазией, так не подумают, – настойчиво сказала Митци. – Пожалуй, возьму и себе пару штучек.

Дрозды обрели своих хозяев, и Митци поспешила к своим «товарам для ванны».

– Вот здорово, – сказал Джоэл. – Носки. Это мне? Носки для парня никогда не бывают лишними, особенно под Рождество.

Митци весело ткнула его кулаком, засунула праздничных дроздов в карман и испустила вздох облегчения, увидев, что Гвинет, Громила Ида и «Женская Лига Света» двинулись в сторону «Почти нового».

– Ты не хочешь чашечку чая? – спросил ее Джоэл в момент, когда покупатели ненадолго оставили их в покое. – Или чего-нибудь покрепче?

– Да, спасибо. С удовольствием выпила бы литр мерло, – вздохнула Митци, – но поскольку в ратуше не разрешено продавать алкоголь – пока! – придется обойтись чаем. Пожалуйста, два кусочка сахара. Мы бы еще поели «Зеленых нарядов», но их скормила своим дружкам Тарния.

– Какая жалость, – весело сказал Джоэл. – Тебе придется приготовить еще, специально для меня. Пойду разведаю, нет ли у них печенья, которое мы могли бы макать в чай, ладно?

Она наблюдала, как он пробирается через толпу, и чувствовала внутри блаженный трепет. Она любит его. Глупо и бесповоротно. И, наверное, после предупреждений Тарнии ей стоило отказаться и от сахара, и от печенья, да, впрочем, какая разница.

Вдруг к прилавку с «Товарами для ванны и косметикой» подошла целая толпа покупателей, и это отвлекло Митци от ее мыслей. Потом разберемся. Может, действительно стоит сесть на «Диету Южного берега», что бы она там ни представляла собой.

– Митци! – Тарния пробралась через толпу и встала перед прилавком. Будь ее лицо не таким каменным, оно исказилось бы от гнева. Сейчас ее брови исчезли под постриженной зигзагами челкой, а рот напоминал прямоугольную щель почтового ящика.

– Моих людей, – она махнула рукой на группу, стоящую перед сценой, – только что оскорбили эти твои... твои отбросы общества!

Митци охнула. Наверно, это были Лав и Лоб? Или Клайд слишком навязчиво предлагал свои домашние настойки? Фетровая Шляпа о ком-то «выложил всю правду»? Или родичи Тарнии раскрыли ужасную тайну ее происхождения? Мало ли что могло стрястись.

– Я, как это принято, устроила им небольшую экскурсию по ратуше, – продолжала Тарния, – и им все очень, очень нравилось, так что мы пошли в помещение за сценой, чтобы посмотреть, какая там теперь новая аудиотехника и проекторы, и мы решили выпить по чашечке кофе и перекусить твоими славными кексами – те, зеленые, были такие вкусные, что гости их тут же съели и стали просить дать им рецепт, а потом... а потом...

Господи-господи, подумала Митци.

– Так и что же потом, Тарния? Только не говори мне, что вы встретили там старого Бадена Уиггинса и он продемонстрировал всем свои длинные трусы. Ты же знаешь, чего от него можно ждать. Он всю жизнь это вытворяет. Все просто смеются – хотя, думаю, тех, кто не жил в нашей деревне, это выводит из равновесия...

– Все было гораздо хуже, чем Баден Уиггинс! – рявкнула Тарния. – Там были те... те, с кем мы учились в школе – Джун и Салли, и этот ненормальный Рональд, который так любил вышивать, и на них не было одежды! Ни одной тряпочки! И они пели! Во все горло! Никогда в жизни не слышала песен с таким отвратительным текстом! Мои друзья были просто в ужасе. В ужасе! Боюсь, что не смогу больше разрешать вам пользоваться этим помещением! Это перешло всякие рамки!

Митци закрыла глаза. Чтоб ему провалиться, придурку. Почему, черт возьми, не мог Фетровая Шляпа дождаться окончания ярмарки, зачем он раньше времени начал репетировать «Волосы»? Если высокие и влиятельные лица, приглашенные Тарнией, до смерти оскорблены, то можно играть похоронный марш: Тарния останется без титула, а беби-бумеры – без зала.

Внезапно Митци почувствовала, что ноги ее оторвались от земли. Пара сильных рук обхватила ее за талию, и она почувствовала, что прикасается к гладкой коже, вдыхает аромат лимонного шампуня, чувствует мужское тепло, а губы Джоэла настойчиво целуют ее.