Волк. Юность - Виктория Гетто

– То, что вы сейчас видите, называется «беспокоящий огонь». Камнемёты не дают спокойно наблюдать за нами и вывести из ворот очередной отряд для вылазки. Поэтому и особых достижений от них не требуется.

– Да…

Вскидываю руку и ледяным тоном произношу – реветь здесь раненым медведем нельзя, все лорды:

– Сейчас соберутся оставшиеся, и тогда мы начнём действо. И клянусь Высочайшим, вы увидите настоящий результат! Барон дель Таури! Сколько боеприпасов для больших требучетов?

Главный железнорукий чётко рапортует:

– В наличии – тысяча у машин. Остальное в пути.

– Дайте команду: первый залп – пристрелочный. Потом, после внесения поправок, опять камнями. Когда выверят, стрелять только трети камнемётов, распределите сами, остальным – молчать. Ждём, пока стена не рухнет. Потом сразу общий залп зажигательными снарядами. Всё понятно?

– Да, сьере граф. – Удар латной перчатки в грудь. Торопливый поклон, затем барон выбегает из нашей загородки, а я спокойно подхожу к стене, повёрнутой к Кыхту.

– Ну, что же, сьере… Сейчас начнётся представление. Готовьтесь.

Лорды мнутся, но всё же постепенно выстраиваются рядом со мной. Эх, надо бы отправить солдат в лагерь для отдыха. Но пусть ещё немного потерпят. Им тоже надо увидеть это. Тогда они взбодрятся. От потери семи верховных командиров и больше пятисот товарищей… Что там дель Таури? Ага, вижу. Машет руками, губы шевелятся, собравшиеся вокруг него разбегаются в разные стороны. Вот пришли в движение рычаги, описывая медленную дугу, цепляется спусковая верёвка, оборачивается вокруг неровно отёсанного куба чёрного камня праща… Барон оборачивается и смотрит на наш КП. Ну что же? А вон и последние опоздавшие…

– Эй, кто-нибудь, махните копьём!

Один из солдат описывает несколько дуг в воздухе своим оружием. Дель Таури обрадованно кивает. Машет рукой, и я чётко различаю, как один из расчёта выбивает молотом стопор. Тяжеленный противовес проваливается, замковой рвёт трос с крюка. Толстый длинный рычаг описывает дугу, срывая с желоба глыбу, которая взмывает в воздух и… уверенно врезается в жёлтую стену. Удар заставляет вздрогнуть землю под нашими ногами. Огромные клубы пыли, сноп ярчайших искр, и испуганные вопли доносятся даже до нас! Орут и расчёты требучетов, и защитники. Пыль медленно рассеивается, но уже в воздухе другие булыжники. Грохот, треск лопающегося камня, суета пленников возле машин, а Кыхта не видно! Столб пыли поднялся почти до самого неба! И уже туда летят один за другим каменные снаряды. И тут земля вздрагивает куда сильнее, а несколько мгновений спустя я слышу нечто среднее между рокотом и шуршанием.

– Прекратить огонь! Прекратить огонь! – ору я, срывая связки. Даже кашель напал.

Команду по цепочке передают вниз, и я вижу, как расчёты застывают на месте. Терпеливо ждём, но пыль рассеивается очень медленно… Наконец что-то прорисовывается в жёлтом тумане, а спустя десять минут мы видим… И вопль радости из тысяч глоток сотрясает небеса Тушура – первой стены нет. Громадная, несокрушимая кладка превратилась в груды бесформенных камней, рассыпавшиеся холмами. Всего сорок полутонных глыб, вот он, результат.

– Сьере граф! Сьере граф! Это… это невероятно!!!

Лорды пытаются обнять меня, бьют по плечам, трясут мои руки в рукопожатиях. Наконец первый вал эмоций заканчивается. Пора действовать дальше.

– Сьере, прошу тишины и внимания! Оглашаю приказ: увести свои отряды в лагерь следующим лордам… – Торопливо перечисляю шестерых. На их лицах недоумение и обида, но я поясняю: – Вы приведёте войска обратно в полночь. До того времени – отдыхать. Лордам дель… – Называю ещё шестерых, те уже поняли, что ничего обидного для их чести не будет, и терпеливо ждут. – Вам заступить на смену тем, кто придёт ночью, в восемь утра. Есть вопросы? Отлично. Питание тем, кто в поле, будет организовано. Пленных у камнемётов менять по мере усталости, желательно каждые два часа.

– Менять? – тянет кто-то, и я добавляю металла в голос:

– Именно менять! Если рабы устанут, то начнут мазать, станут долго возиться. А два часа – вполне нормально при их состоянии.

– Дельное предложение, – соглашается со мной кто-то.

Киваю ему. Тот отвечает таким же вежливым кивком.

– А сейчас пора переставлять наши требучеты поближе. Щиты и повозки с копьями готовы?

– Всё в порядке. Можем начинать в любой момент.

Улыбаюсь:

– Все знают, что им делать? Так приступим, сьере, к работе!..

Названные двенадцать выходят первыми, и мы слышим их приказы. Солдаты начинают шевелиться, поднимаются, строятся в колонны, не в силах отвести взгляды от горы камней на месте неприступной когда-то стены. Рабы тоже приступают к работе. Малые требучеты уже двигаются, облепленные тушурцами, словно муравьями. Возле больших кипит работа – вынимают стопорные брёвна, вбитые в землю, снимают противовесные корзины. Скоро и они двинутся.

Бросаю взгляд на солнце – до темноты успеем. Без суеты и нервотрёпки. Осаждённые сейчас при всём желании ничего не смогут сделать. Ворота второй стены завалены наглухо. А скакать по рыхлой груде камней вряд ли получится… Неторопливо спускаюсь с холма. Вороной у коновязи призывно вскидывает голову, но я лучше пешком. Дохожу до позиций. Хм… Неплохо. Очень даже неплохо!.. Переход через ров расширен, укреплён, и первые требучеты уже на той стороне. Дистанция их стрельбы известна, так что пленники торопливо укрепляют заранее намеченные площадки, и вот малые камнемёты дают первый залп. А позади них неторопливо ползут их большие собратья, каждый из которых тянет по сотне рабов, впряжённых в верёвки.

Едва первая машина равняется со мной, как слышу короткий вскрик и сочный хряск. Кто-то из рабов поскользнулся и попал под огромный полоз. Мир его праху… Лишь алая струйка сочится по промёрзшей до звона земле, раздавило в мгновение ока. Осторожней надо быть, однако… А на стенах Кыхта паника и суета. Мельтешат шлемы, блестят, пуская зайчиков на осеннем солнышке, доспехи… Зря стараетесь, господа мертвецы. Ой зря… Работа кипит. Все требучеты уже на позициях, теперь их надо закрепить, загнав в крестовины станин брёвна-замки, вбить их в землю, поставить ограждения для прикрытия расчётов, подтянуть камни и глиняные зажигательные снаряды. Много их тащить сюда не будем. Пусть лучше хранятся за рвом. Если каким-то чудом жители Кыхта решатся на вылазку, оборонять боезапас там будет куда легче.

– Сьере командующий, барон дель Таури передаёт – всё готово к первому залпу. – Солдат запыхался, дышит тяжело, пот градом. А пробежал вроде и немного, всего метров триста. Слабак… Ладно.

Я оборачиваюсь к лордам, ждущим позади меня, слегка растягиваю губы в улыбке:

– Ну что, благородные сьере, приступим?

Молчаливые кивки. Ничего, лорды, сейчас вы увидите такое, что будет очень долго сниться вам в будущем в кошмарных снах.