Невидимка. Идеальные убийства - Дэвид Эллис

— Это он, — говорю я, чувствуя, как в мою кровь устремляется адреналин. Меня охватывают те же ощущения, что я испытала тогда, во время матча.

— Черт возьми, это он! — говорит Букс. — Это наш субъект.

— Ну что, когда выезжаем? — спрашиваю я.

— Все отправляйтесь в отель за своими вещами, — говорит Букс. — Мы выедем как можно быстрее.

Я уже заканчиваю упаковывать свои вещи. Запихивая туалетные принадлежности в целлофановый пакет, я слушаю по телеканалу Си-эн-эн выпуск новостей, посвященный сегодняшним взрывам на стадионе «Форд Филд» во время матча и начавшимся поискам террориста, устроившего их. Они снова и снова повторяют одно и то же. Они все никак не могут расстаться с этой темой, но у них нет никакой новой информации, если не считать смехотворные свидетельства некоторых болельщиков, рассказывающих о том, как что-то бабахнуло и как все рванули к выходу. «Это было как Четвертое июля»,[58] — говорит один мужчина. «Я подумал, что я уже мертв», — заявляет другой. «Мне показалось, что эти звуки доносятся со всех сторон одновременно», — сообщает третий.

Телезрители видят схемы стадиона «Форд Филд», стрелки и пульсирующие красные точки, показывающие места взрывов в южной части стадиона. «Он выбрал идеальное место с точки зрения акустики, чтобы усилить силу звуков взрывов и вызвать панику», — говорит какой-то городской чиновник.

В новостях сообщают, что власти, пытаясь выяснить причины произошедшего, исключили исламский терроризм. Чиновники заявляют, что подозреваемый — белый мужчина в возрасте тридцати или сорока с лишним лет. Телезрителей уверяют, что этого человека сейчас вовсю ищут и в поиске принимают участие различные компетентные органы на уровне округа, штата и страны в целом.

Сообщается также о том, что по состоянию на текущий момент умерло три человека. Они скончались в результате телесных повреждений, полученных в ужасной давке, когда болельщики ринулись к выходам.

Я дергаюсь, услышав, что в дверь моего гостиничного номера кто-то стучит. В подобной ситуации я дернулась бы и от кошачьего мяуканья.

Это пришел Букс. Я впускаю его в номер и иду заканчивать сборы.

— Я полагала, что мы встретимся в вестибюле, — говорю я.

— Видишь ли, я вдруг подумал… я вдруг подумал, а почему бы мне не подняться к тебе…

— Ага. Какие-то изменения в планах?

— Нет. Никаких изменений. Но пилот будет в самолете только через час, а потому у нас есть несколько минут.

— А-а, понятно, — говорю я, задумываясь над тем, чем он намерен заниматься в течение этих самых нескольких минут.

Когда я снова бросаю на него взгляд, он, отвернувшись, разглядывает пятно на дешевом комоде. Затем он медленно поднимает руку и сжимает пальцы в кулак.

— Когда я услышал тот первый… — начинает он, но запинается и энергично прокашливается.

Я молчу, но он тоже больше ничего не говорит, и поэтому я договариваю за него.

— Когда ты услышал тот первый взрыв, донесшийся с южной части стадиона… — тихо говорю я, подходя поближе, но отнюдь не вплотную к нему.

— Я… подумал, что ты уже мертва.

— Но я не мертва, Букс. Со мной все в порядке. Мы оставим это в прошлом и будем двигаться дальше, хорошо? Не эти ли слова ты всегда говоришь?

Он кивает. Букс и его эмоции всегда соотносились друг с другом, как масло и вода.

— Вот и хорошо, — говорю я. — Поэтому давай просто сконцентрируемся на…

— Я снова и снова звонил тебе на мобильный, а ты не… не отвечала.

Я ничего не говорю. Мне кажется, что в номере вдруг стало очень тепло.

— Знаешь, когда мы занялись этим делом, я не очень-то верил, что твои умозаключения приведут хоть к чему-то стоящему, — говорит он. — У тебя имелись кое-какие интересные соображения, но, по правде говоря, меня терзали сомнения. — Он поворачивает голову, и теперь я вижу его профиль, усталые глаза и спутавшиеся волосы, падающие на лоб. — Я согласился работать над данным делом только потому, что над ним работала ты. Это звучит глупо теперь, то есть после того, как ты в конце концов самостоятельно приоткрыла завесу, скрывавшую этого монстра.

— Ну, я рада, что ты все-таки согласился, — говорю я. — Взгляни на нас как бы со стороны. Мне кажется, этот Уинстон Грэм мог бы стать нашим…

— Эмми, мне необходимо сказать это. Позволь мне это сказать. — Букс вздыхает. — Я все еще…

Звонит его сотовый, и незаконченная фраза словно зависает в воздухе между нами. «Я все еще…» Он с раздражением снимает с пояса мобильный телефон.

— Букмен слушает, — произносит он и затем начинает напряженно вслушиваться в то, что ему говорят. — Что? Кто? Эм-эс…

Он поворачивается ко мне.

— Включи канал Эм-эс-эн-би-си.

Я хватаю пульт дистанционного управления и начинаю скакать по каналам, потому что не знаю, под каким номером здесь следует искать этот кабельный информационный канал, однако натыкаюсь на него всего лишь после нескольких нажатий на кнопку.

Сообщение в бегущей строке самых последних новостей в нижней части экрана тут же вводит нас в курс дела:

— Черт побери! — бормочет Букс. — Как такое могло произойти? — кричит он затем в свой сотовый. — Как, черт побери, такое могло произойти?

Я подношу руку к своему лицу. Я осознаю, что это мог быть кто угодно. Мы поддерживали связь и с местными полицейскими, и с шерифом округа Элк, и с полицией штата Пенсильвания, и с отделением ФБР в Питтсбурге. Достаточно всего лишь одной лазейки, чтобы произошла утечка информации.

— Я хочу, чтобы его дом оцепили по всему периметру, — говорит Букс в телефон. — Потому что, если он смотрит выпуски новостей, теперь он знает, как близко мы к нему подобрались. И вам, черт побери, следует догадаться, что он смотрит выпуски новостей.

«Сеансы Грэма» Запись № 21 30 сентября 2012 года

Они идут сюда, чтобы забрать меня! Они идут сюда, чтобы забрать меня!

О-о, это замечательно! Это замечательно, замечательно, замечательно. Вы где-то вон там, не так ли, леди и джентльмены из ФБР? В чем тут фокус? Я очень хочу это знать. Да, очень хочу. В чем тут фокус? Каким образом вы вычислили меня на том футбольном матче?