Рождение Европы - Жак Ле Гофф

Эту испанскую и особенно португальскую экспансию на побережье Африки следует поместить в более широкий контекст перемещения европейских интересов в XV веке со Средиземноморья на Атлантику. На первый план европейской сцены выходят Португалия и западная Андалусия — в силу своей экономической активности и проектов, в которых экономические притязания сплетались с миссионерскими идеями и страстью к приключениям. Лиссабон и Севилья становятся оживленными торговыми центрами, ориентированными не только на Атлантику, но и на Европу.

Этот интерес к атлантическому фасаду Европы и к тому, что находится за этим фасадом, смог удовлетвориться благодаря прогрессу в мореплавании, и прежде всего — в кораблестроении. Значительный скачок происходит в XIII веке: боковой руль заменяется кормовым, и в результате корабли становятся более управляемыми и более устойчивыми. Важное значение имел и переход на прямые паруса, крепившиеся на реях: площадь таких парусов можно было увеличить или уменьшить при помощи специальных канатов (их называли лисель-фал и сезень). Но широкое использование этих достижений начинается только с XIV века, а повсеместное — даже с XV. В Европе началась гонка за наибольшей эффективностью морских перевозок. Как показал Жан-Клод Оке (Hocquet), в то время каждые тридцать или сорок лет происходило изменение конструкции кораблей и организации флота, что повышало мореходные качества и эффективность перевозок. Принципиальное достижение состояло в том, что на мачтах корабля располагались по соседству прямые и косые (латинские) паруса — это позволяло плыть при любом ветре и избежать зимнего простоя. Выдающийся корабль, который получился в результате этих изобретений и остался в коллективном европейском сознании как легендарный образ, — это каравелла. У каравеллы было три мачты вместо одной, и обшивка бортов делалась из досок, подогнанных друг к другу встык, а не внахлест. Водоизмещение каравеллы составляло от сорока до шестидесяти тонн. Ее главным достоинством была быстроходность. Из трех кораблей, на которых Христофор Колумб плыл к землям, оказавшимся потом Америкой, два были каравеллами: «Нинья» и «Пинта». Появление мировых держав, способных переключиться со Средиземноморья на Атлантику — Испании и Португалии, — было отмечено папской властью. Папа Александр VI Борджиа в 1493 году провозгласил в папской булле «Среди прочего» («Inter caetera»), что земли, которые пока не принадлежат никому из европейских христианских правителей, получат Испания и Португалия — сооветственно, к западу и к востоку от линии, проведенной на карте по западной стороне Азорских островов. В следующем, 1494, году по договору между Испанией и Португалией, заключенному в Тордесильясе, эта линия разграничения была смещена к западу. Так начался раздел мира европейцами, который можно рассматривать как конец Средневековья и начало Нового времени. Однако не следует забывать, что представления, которые определяли ход завоевания мира европейцами, были насквозь пропитаны средневековыми предрассудками и невежеством. Как считалось, на краю Атлантики и на самой оконечности Африки находятся не новые земли, а, напротив, очень древние: они представляли собой плод средневековых фантазий. За мысом Доброй Надежды простиралось царство пресвитера Иоанна, удивительного персонажа, государя страны чудес. За Атлантикой располагался Древний Восток, Китай, на поиски которого предполагалось отправиться. И в эпоху, когда, несмотря на некоторые сдвиги, картография в Европе остается крайне неточной и опутанной мифами и легендами, эти земли, ставшие целью исследований и открытий, воспринимаются как не слишком отдаленные. Христофор Колумб в своих примечаниях к «Зерцалу мира» («Imago mundi»), очень неточному тексту Пьера д’Айли начала XV века, пишет: «Оконечность Испании и начало Индии не слишком отдалены друг от друга, — наоборот, они близки; несомненно, это море можно переплыть при попутном ветре за несколько дней».

Христофор Колумб являет нам наглядный пример таких представлений, замешанных на средневековых фантазиях, и заблуждений, которые, возможно, явились серьезным стимулом для новых открытий. Колумб считал, что расстояние от Канарских островов до Китая не превышает 5000 морских миль, а на самом деле оно равняется 11 766 милям. Европа эпохи атлантических походов и великих открытий была еще глубоко средневековой Европой.

При взгляде из XXI столетия видно, что в конце XV века над Европой нависли новые тучи (кстати, не будем забывать, что понятие «век», которое мы тут используем, было придумано лишь в конце XVI в.). С одной стороны, в Европе назревали серьезные внутренние потрясения — итальянские войны, Крестьянская война в Германии, реформы Лютера и Кальвина; с другой стороны, перед Европой миражами замаячили далекие горизонты, за которыми открывались многообещающие перспективы: в Африке, в Индийском океане и в той части света, которая через несколько лет получит название Америка. Происходило ли в это время достаточно новых событий и глобальных перемен, чтобы мы получили право сказать, что один долгий период в истории человечества сменился другим и что Средневековье закончилось?

При взгляде с определенной исторической дистанции XV век действительно можно считать началом другого длительного периода, который называют Новым временем. Но прежде чем дать ответ на вопрос «Действительно ли Европа родилась в Средние века?»[48], стоит спросить себя, был ли этот момент концом Средневековья и можем ли мы соотнести между собой Средние века и формирование Европы. В свое время я высказал предположение, что историческую реальность более точно описывает понятие «долгого Средневековья». По меткому выражению знаменитого польского историка Витольда Кули (Kula), каждый период представляет собой «сосуществование асинхронизмов»; к тому же я стараюсь как можно реже использовать термин «кризис», который часто маскирует нежелание анализировать изменения в обществе. Я предпочитаю говорить о переменах и переломных моментах. Имело ли место в конце XV века первое или второе? Вот тут в дело вмешивается неудачный, на мой взгляд, термин, предложенный швейцарским историком Буркхардтом (Burckhardt) в конце XIX века и ставший невероятно популярным, — Возрождение (или Ренессанс). Напомним для начала, что мы можем — и мы так и делали — квалифицировать как возрождение и другие периоды внутри Средневековья, например каролингскую эпоху или XII век.

Посмотрим теперь, чем характеризуется время, которое обычно называют Возрождением. Прежде всего, его характерные особенности выделяют в областях искусства и философии. Но не стало ли, по крайней мере в Италии, искусство «возрожденческим» уже с XIII века, а гуманизм, который считают характерным признаком Возрождения, разве не появился уже в XIV веке?

Присмотримся, не перекрывают ли важнейшие явления, которые характеризуют ключевые аспекты в истории европейского общества и культуры, конец XV века? Чума, появившаяся в Европе около 1347–1348 годов, будет опустошать ее до 1720-го. Марк Блок изучал один ритуал, связанный со средневековой королевской властью, — целительное прикосновение «королей-чудотворцев». Обычай этот известен во Франции с XI века, в Англии — с XII, и просуществовал в Англии до начала XVIII века, а во Франции — до 1825 года, хотя большинство людей тогда уже воспринимали его как анахронизм.