Не кровный Брат - Елена Безрукова

— Ты позволишь? Позволишь… мне?

— Я очень боюсь, — нашла силы в себе посмотреть в его серые глаза и признаться в своих страхах.

— Я понимаю. Постараюсь аккуратно. Сначала может быть больно, но потом… будет хорошо. Ещё лучше, чем было сейчас.

Я попыталась представить, куда же ещё лучше. Не получилось, но тело заныло в предвкушении и проголосовало за то, чтобы позволить ему…

— Гуффи, разреши мне тебя любить. Ты же хочешь…

Его губы скользили по телу, а руки сжимали до боли, впечатывая в себя до предела.

Я лишь кивнула и тут же залилась краской смущения. Повторять дважды не пришлось, Кирилл с ещё большим остервенением вцепился в мои губы, сминая их слишком страстным поцелуем. Я опять оказалась под ним на постели, а он шустро спустился вниз и принялся ласкать меня губами и языком, как тогда, после нашего с ним диктанта.

Очень быстро я поняла, что опять сейчас взорвусь уже во второй раз. Напряглась, глухо застонала, в то время как Кирилл прекрасно чувствовал меня и управлял моим телом, он принялся ещё сильнее вдавливать в меня язык и пальцы, вызывая новую волну острого оргазма. Я закрыла глаза, переваривая то, что происходит со мной, как почувствовала вторжение внутрь меня чего-то куда более большого, чем палец…

Резкая и обжигающая боль выдернула крик из груди. Кирилл предвидел это и успел закрыть рот поцелуем, но всё равно писк был довольно сильным. Я сморщилась и попыталась заёрзать под ним, но парень крепко держал меня за бёдра руками:

— Нет, не двигайся. Ты должна потерпеть. Дай мне войти в тебя. Расслабься. Только в момент проникновения больно. Если будешь дрыгаться и зажиматься — будет ещё хуже.

Он продолжил входить в моё тело, причиняя дикую боль. Слёзы брызнули из глаз. Я и подумать не могла, что так будет невыносимо… Да он меня порвёт сейчас в клочья!

— Кирилл, отпусти, не надо… Очень больно, я не могу!..

— Поздно. Теперь надо доделать до конца, чтобы в следующий раз так больно уже не было.

Он опять накрыл мои губы своими и сквозь писк и мою возню продолжил настырно, но мягко и бережно двигаться внутри меня. Слёзы так и лились из глаз, под его давлением тела ничего сделать уже не могла, я сама дала ему согласие. Постепенно поняла, что он оказался внутри меня почти полностью, а боль отступает и стала тупой. Сквозь неё вдруг начали всё сильнее пробиваться совершенно другие эмоции, которые окунули меня как в бассейн головой, настолько они были яркими.

Я громко выдохнула, но уже вовсе не от боли… Чёрт, и правда так ещё лучше… Хоть и больно всё равно.

— Ты че, Лиз, больно опять?

— Уже нет… Ох, — руки мои вцепились в простынь, губы закусила, чтобы не давать стонам рваться из меня на всю комнату.

— Тебе приятно?

— Да…— выдохнула еле слышно, и парень начал набирать совсем другой темп.

Было и больно по-прежнему, и одновременно круто, меня унесло куда-то далеко за пределы комнаты, я кусала губы, свой палец, чтобы не орать от боли и кайфа, а он всё больше вбивался в меня, получив наконец, то чего так хотел… Да и я вдруг поняла, чего требовало и моё тело тоже — именно этих ощущений, что мы одно целое, что мы любим…

Когда уже невозможно было выносить и боль, и сладость, Кирилл вышел из меня и резко выдохнул, а на животе вдруг стало тепло и будто что-то налили. Ээээ …. Не поняла.

Открыла глаза и приподнялась на локтях, чтобы осмотреть свой живот. Белая жижа… Почему мне на живот? Перевела многозначительный взгляд на него.

— Чего уставилась?

— Это что еще за..? — возмутилась я.

— Прости, забыл тебя об этом предупредить. Предпочитаешь внутрь?

— Нет! — округлила я глаза.

Детей только не хватало нам сейчас. Действительно, пусть тогда уж на живот…

— Тогда так. Щас всё уберу. Лежи.

Он ушел в ванную и вернулся с пачкой влажных салфеток. Достал несколько штук и шустро всё вытер с живота.

— Поздравляю, Гуффи, ты стала женщиной! Моей женщиной. Теперь в душ.

Он потянул меня за руку и я села на кровати. Тут же сморщилась.

— Ай, блядь, как больно!

— Ого, не ожидал от тебя таких слов.

— Да иди ты вообще к чёрту! Из-за тебя теперь всё болит… — захныкала я как маленькая девочка.

Кирилл притянул меня к себе, глядя сверху вниз в глаза:

— Ну прости. Все девушки через это проходят, и многие даже живы и хотят ещё. Во второй раз так уже не будет. Гуффи очень скоро сама будет просить, чтобы я её как следует трахнул.

— Фу, Кирилл! Пошляк. Отвали, дай помыться!

— Только вместе со мной. Я должен проследить, вдруг моя женщина неправильно моется?

Он улыбался, довольный, как стадо розовых слонов. Конечно, ведь у него ничего не болело!

Ай…

Получив по своей наглой башке, он со смехом выпустил меня и поплёлся следом. Он реально собрался в душ со мной?

Что ж… Чёрт с ним, пусть идёт. Воды мне, что ли, жалко…

Лиза.

Ну вы думаете, эта балда по имени Кирилл, не залезла ко мне в душ? Залезла, конечно, ещё лейкой плескала мне в лицо и смеялась. Еле помыться дал кое-как.

Внезапно взгляд упал на его… член. Я даже забыла о смущении и разглядывала его. Никогда не видела так близко эту штукенцию…

— Возьми его, — Кирилл схватил вдруг мою руку и положил её прямо на него.

Он заметил мой любопытный и изучающий тело первого мужчины взгляд, и похоже, его опять это завело. Я покраснела, но руку убирать не стала. Что теперь монахиню изображать, если всё у нас уже случилось. И мне, блин, правда интересно… Сама обхватил его рукой и посмотрела в глаза парня. Ему нравится. Он чаще задышал, губы приоткрылись. Мне не было противно. Было любопытно понимать, что я как будто держу всю власть над ним в своей руке сейчас.

— Кирилл… А чё, всегда так… торчит? Или он меньше, когда ты не…

Парень засмеялся на всю душевую. Даже заржал.

— Гуффи, я говорил, что ты удивительная?

— Да, — обиженно спросила я, убирая руку.

Чё такого спросила-то? Спросить нельзя, что ли…

— Нет, не убирай, — вернул он назад мою ладонь, заставляя снова обхватить вокруг его плоть. — Ты не удивительная, Лиза, ты нереальная. Мне все кажется, что это сон… А торчит… Не всегда. Конечно, меньше в обычном состоянии. Но, впрочем, с тех пор, как ты появилась в этом доме, у меня теперь, действительно, почти всегда торчит…

Я смутилась и сглотнула. Но это даже неожиданно приятно осознавать оказалось.

— Поласкай меня, — попросил он, целуя мои губы.