Файл ТМ - Николай Грошев

Он, кстати, спустя много лет стал полковником и занял место главы отряда, в котором служили я, Анрей, другие, а потом и место Арсеньева занял. Удивительно, правда? Я помню Лёню красным от стыда за неправильно завязанный узел на руках пленного, а весь генералитет знал его как несгибаемого спецназовца с жёстким характером и непреклонной волей. Стальной генерал, как его прозвали…, да, а я помню его бегающим за новыми порциями закуски и спиртного, для нашего скромного сабантуйчика…

Всё-таки, жизнь странная штука.

Та встреча ещё долго грела мне сердце и оставалась одним из самых приятных в жизни воспоминаний. Она не закончилась в тот день, просто именно тот день я запомнил целиком, со всеми деталями. Мы веселились, общались — словно снова я в рядах отряда, словно мы в увольнительной или отпуске и все вместе наслаждаемся отдыхом. Тогда я понял, мне не только куража отчаянных заданий кондора не хватало, не только адреналина. Я и по ребятам скучал не меньше, по всем своим боевым друзьям скучал. Только друзья, прошедшие с тобой огонь и пламя сражений, могут быть такими товарищами. Единственными настоящими. Друзья гражданки совсем не то.

Был у меня товарищ, Артём Грацкий, на фирме у Коня сдружились. Хороший товарищ. Но я никогда не доверял ему на сто процентов. Я не ощущал его как плечо, на которое можно опереться в случае чего или стену, которую можно оставить за спиной и быть уверенным, что эта стена не рухнет с первым сильным порывом ветра. Он был просто Артём, друг, но не более того.

Бах, Савок, Вася, Дрон — мы вместе шли в бой, прикрывали друг друга, порой от действий каждого из нас, зависели жизни всех остальных. Я помнил, как Баху прострелило руку. Нас прижали к земле плотным огнём, отряд не успевал пробиться, нужно было взрывать заряды, иначе крышка. Противник, не добившись результатов огнём в лоб, вывел нам за спину целую бригаду, и кому-то надо было прикрывать, не пропустить этот отряд. Распутывать и заново соединять провода дистанционного детонатора пришлось Андрею — пульт этот мелкий разнесло шальной пулей, и он перестал работать. Бах мог быстро его починить, но только не одной рукой. А без этого взрыва, мы не могли даже высунуться из своей ямки в том грёбанном ущелье. Бах говорил, что делать, Андрей возился с проводами, Вася, пытаясь прижать вышедших в тыл врагов, получил пулю в плечо и свалился нам под ноги, толи мёртвый, толи раненный. Я занял его место, стрелял, рискуя каждую секунду, получить пулю в лоб. Мы справились, ущелье разворотило аж до кварцевых жил, полкилометра тащили Баха и Васю, даже не зная, жив ли он, пока не встретились с Лексом и другими. Артём…, мы как-то в баре подрались. Победили, конечно, по синяку получили…, не то это, совсем не то. Пять лет кровавых приключений, пять лет огня и дыма вместе прошли. Вот это настоящие друзья. Даже больше — братья.

Следующим утром я обнаружил, что Андрей, Савок, Бах и Вася уже сидят за столом и похмеляются. Присоединился, конечно, и поинтересовался, где Лёня.

— В отряде. — Ответил Вася, заедая спиртное вкусной, сильно солёной рыбкой.

— Угу, служить уехал. — Кивая головой, добавил Бах. Савок молча что-то ел.

— Серый, разговор есть и Лёне лучше сейчас быть подальше. Молодой он ещё слышать наши откровения. — Все трое наших товарищей по этому поводу приглушёно хохотнули.

— Дрон, вы что натворили? — Спросил я, удивлённо изучая взглядом ехидно скалящиеся лица друзей. Вместо ответа Андрей кивнул Васе, тот пошарил рукой где-то на полу и спустя секунду бросил мне тонкую папку. Я поймал её и открыл. — Не понял, что за ересь?

Внутри лежали четыре документа с грифом секретно — вещь обычная для всего, что связано с «Кондором» и с целой гирляндой печатей Министерства Обороны. На всех стояли подписи Арсеньева. Четыре ответа на рапорты сотрудников подразделения «Кондор». Из них следовало, что просьбы солдат, служащих уже свои третьи пятилетние сроки, удовлетворены. Со следующего месяца, с 1 числа, все четверо считались ушедшими в запас. В отставку у нас отправляли только мёртвых — потребуемся родине, она нас из-под земли достанет, и служить обяжет. Извещения эти, ребята получили ещё неделю назад.

— Всё, через две недели мы гражданские…

— В отряд уже не вернёмся. Это задание нас типа задержит из-за сложностей отдельных мероприятий. — Прервал Баха Андрей. И тут же предложил за эту радостную новость выпить.

— Вы сами ушли? Не верится блин…

И правильно, что не верилось. Ребята слегка погрустнели, но свою историю рассказали. Она не была слишком длинной. К большому сожалению ребят, уйти им пришлось.

Карьерный рост дурно сказался на манерах и осторожности Андрея. Новая должность открыла новые возможности, новые знакомства, которые Андрей постарался использовать с максимальной пользой для себя и старожилов отряда, всё ещё бывших на службе. Всё шло замечательно, пока он не обнаглел выше всяких рамок. На каком-то официальном приёме, Андрей познакомился с юной женой пожилого армейского генерала. Потом познакомился с ней ближе. Потом их знакомство стало таким близким, что между ними не осталось преград даже в виде одежды. Девушку можно было понять: шибко старый муж, а тут такой красавчик с мужественным лицом в боевых шрамах, плюс целых ворох наград, большую часть которых он не имел права никому даже показывать. Просто дали ему их за операции, засекреченные на многие годы в будущее. Тайная любовь стала явной через год с хвостиком. К сожалению, генерал армии был личностью известной, с таким набором связей, какие Андрей мог заиметь, только дожив до того же возраста. Моего брата в форме жёсткого ультиматума попросили подать на увольнение в запас, девушку оставить в покое и спешно исчезнуть где-нибудь за экватором.

Андрей послал всех гораздо дальше, чем располагался экватор и устроил любимой девушке великолепное свидание с бурными постельными сценами по его завершении. Находчивость брата не поняли, юмор ситуации не оценили. Ранним студёным зимним утром его машина разлетелась в крошку от мощнейшего взрыва. Когда он выходил на улицу, с пистолетом наголо, с крыши дома, неожиданно, но явно мимо, упал бетонный блок. Как на крыше высотки появился блок не ясно, почему он упал тем более — весила сия штучка ровно семь тонн.

Спустя несколько часов Андрюше позвонили и поинтересовались здоровьем. Когда он ответил, ему вежливо пояснили, что особенно страшные болезни, прежде чем свалить человека, предупреждают его всякими неприятными симптомами. Поинтересовались ещё, как он себя чувствует, не ощущает ли приближение какой-нибудь ужасной болезни?

Андрей всё понял прекрасно и ещё раз встретился с красавицей женой генерала. Предложил ей убежать вместе, на край света. В этом месте Вася выразительно покрутил пальцем у виска, а Бах с Савком сдавленно хохотнули. Она ответила прямо — на Ромео Андрюша мордой не вышел, а она сама никогда не понимала поступка Джульетты. В общем, кончилась любовь, завяли помидоры.

Брат, в полном расстройстве, сделал так, как от него требовали. Но не сразу. Прежде попытался удержаться на своём месте с помощью Арсеньева.

— Нехер трахать кого не следует Дрон! — Ответил ему наш полковник, ноне носивший генеральские погоны. — Там такие завязки, что никак не получится их задавить, а пехота (пехотой мы в отряде промеж собой, звали все сухопутные войска, не принадлежащие к спецотрядам) злой на тебя слишком. С ним договориться не получится. Извини, но я ничего не смогу сделать.