Аксель и Кри в Потустороннем замке - Леонид Саксон

Аксель и Кри молчали.

— Но… он не рискнул бы нас погубить из страха перед тобой… — неуверенно вымолвил наконец мальчик.

— Сомневаюсь! — фыркнул Хоф. — Иначе с чего бы ему так беспокоиться о том, чтобы «Бионика» не разонравилась Штрою? В глубине души — точнее, душонки — он не верит, что я справлюсь с его хозяином! Иначе он никогда не посмел бы вам сказать, что предаёт и меня тоже… Ему бы только выиграть время.

И дети вновь не нашли, что ответить.

— Впрочем, я думаю, что и исправный усилитель вам не помог бы, — «утешил» их комиссар. — Вы же слышали показания этого мерзавца на допросе! Даже при сверхмощном Заклятии Семи Смертей, после которого вся Вселенная должна пятьсот лет «отстаиваться», словно кружка пива, — заклинаемое тело должно быть видно целиком. То есть из космоса. А у вас ведь нет ракеты! И вряд ли бы вы сами додумались наколдовать себе её…

— Так это же при уничтожении, — запинаясь, сказал Аксель. — А не при защите!

— Кто тебе сказал?.. Молчишь? Вообще, судя по всему, иметь прямую видимость того, что хочешь заколдовать, для них тут очень важно. Иначе зачем все эти телемосты и колодцы? Неужто дух без колодца не может пройти сквозь пол? А вы заметили, кстати, что все усилители — и в Шворке, и у вас в комнатах — всегда стоят у какого-нибудь колодца или прохода? И не на этом ли держится весь Свёрнутый Мир — Свёрнутый там, где его некому видеть?.. Ну ладно, ужинайте, вам скоро идти!

— А что ты сказал Фибаху на этот раз? — лениво поинтересовался Аксель, направляясь к себе.

— Что в новых очках он просто Людвиг Третий…

Поужинав «впрок» на случай бурной ночи (хотя есть не очень-то хотелось, сытный обед ещё давал о себе знать), все трое немного отдохнули. Впрочем, отдых ли это был? Аксель ведь ещё толком не рассказывал Кри о своём разговоре с дедушкой, о встрече с Великим Звёздным и о подслушанных новостях. Но, чтобы не утомлять бедную девочку, у которой и так голова шла кругом, он передал ей лишь самую суть всего этого. И наконец все отправились наверх, в обсерваторию. У последнего поворота Хоф простился с детьми и ещё раз напомнил об осторожности.

— Как жаль, что тебя не будет с нами! — с чувством сказала Кри.

— Ну… вряд ли я, конечно, решусь… это было бы очень неосторожно! Но если тот страшненький малютка отлучится, может, я и подобрался бы поближе.

— А как ты узнаешь, что его нет? — тревожно спросил Аксель. — Знаешь, пожалуй, не надо! Что мы будем делать без тебя? Впрочем, я, кажется, придумал… Попрошу установить телемост между моей комнатой и обсерваторией. Тревожусь, мол, за кассу… И подам тебе знак! Если мальчик рядом — почешу нос, к примеру.

— Лучше я почешу! — потребовала Кри.

— Ну конечно, так будет лучше. Только не переусердствуй, — согласился Хоф с улыбкой в голосе. — Может, я и по телевизору вас услышу… Постой, ты что, хочешь взять это с собой? — указал он на подводное ружьё, висевшее у Кри за спиной.

— Почему нет? — ощетинилась та. — Это моя игрушка! А если ваш хвалёный дух её испугается, так он ещё трусливее Фибаха — тот её вообще не заметил. Ясно?

— Кри, как ты разговариваешь с комиссаром полиции? — возмутился Аксель.

«Пожалуй, так даже лучше, — подумал Хоф. — Чем большим ребёнком она выглядит, тем меньше с неё спрос. Да ведь она и есть ребёнок…» А вслух сказал:

— Ничего, ничего… Идите. Желаю вам удачи!

Сворачивая за угол, Аксель невольно оглянулся, хотя знал, что ничего не увидит. «Бедный Отто! — вздохнул он. — Как ему, наверное, надоело быть невидимкой. Но от скольких ошибок он уже спас нас благодаря этому…»

— Нет! Не благодаря этому. Просто он умный, — шепнул ему в ухо голос Кри.

— Тьфу ты чёрт! Я что, опять думал вслух? Вот напасть!.. — изумился Аксель. — Я мог бы поклясться, что ничего не произносил.

— А откуда же я тогда знаю?.. Ой, как красиво!

Они уже были на балконе, и над ними в проёме раздвинутой крыши сверкало звёздное небо. И как сверкало! Аксель и Кри впервые видели ночные светила в чистом горном воздухе. Но ни холодом, ни сыростью не тянуло сверху, словно бы дети не находились под открытым небом. Налюбовавшись этим зрелищем, брат и сестра подошли к винтовой лестнице. Вскрикнули — и отшатнулись.

На середине лестницы, опершись о перила, стоял мальчик в белом атласном наряде и, устремив вверх пустые тёмные глаза, явно ждал гостей.

— По очереди, — старческим голосом сказал он. — Прошу господина Реннера.

«Господин Реннер» ободряюще погладил Кри по руке и начал спускаться.

— А я? — дрожащим голосом спросила девочка, беспомощно отступив на шаг. Она вовсе не жаждала оставаться наедине с этим нарядным чудовищем.

— Прошу в коридор. Кресло ждёт.

Кри гневно развернулась и затопала назад. Тем временем Аксель уже стоял перед Великим Звёздным. Точнее, сидел. От блестящих инструментов и всего торжественно-волшебного облика обсерватории Штроя отделяла уютная шёлковая ширма в цветочек. На круглом столике чёрного дерева всё было приготовлено для вечернего чаепития: дымящийся чайник, японские фарфоровые чашечки, пирожные. Да и сам Многоликий выглядел сейчас весело и уютно. Вместо космических бездн на Акселя глядели добрые, смеющиеся стариковские глаза, похожие на два василька.

— Так вот и выгляжу, — вздохнул господин Штрой. — Увы, только по вечерам. Когда нет особых дел… Тебе к чаю каких пирожных?

— Вот этих… — ткнул Аксель пальцем, не глядя.

— Но, дорогой, это же скатерть, — поднял брови радушный хозяин.

— Тогда… вот этих! — И, чтобы не показать, как он напряжён, Аксель спросил: — А зачем вам те… космические глаза?

— Это как бы живые телескопы. Не самые мощные, конечно, — улыбнулся Штрой. — Я могу с их помощью детально разглядеть любой предмет — ну, как тебя — на расстоянии нескольких тысяч миль. Но пользуюсь ими, как правило, в космосе.

— Вы звёздный дух?

— Да.

— А… этот мальчик — ваш сын?

— У нас не бывает детей. Скорей уж я его сын.

Аксель поперхнулся чаем и долго кашлял со слезами на глазах, пока Штрой виновато суетился вокруг него с салфеткой и носовым платком.

— Извините, — сипло выговорил мальчик.

— Ничего-ничего, это я виноват. Я бы и сам подавился, услышав такое…

Штрой откинулся на спинку кресла и отхлебнул чаю.

— Попробую объяснить… Видишь ли, я когда-то тоже был человеком.

«Знаю», — чуть не ляпнул Аксель. Но вместо этого сказал:

— А потом умерли, да?

— Вроде того. Если хочешь, я и тебе устрою то же самое.

На сей раз Аксель был начеку и не поперхнулся.

— Нет, спасибо, — сказал он, отодвинув чашку. — Я ещё поживу. И при чём тут ваш мальчик?