Третье пришествие - Алексей Барон

Метрах в двадцати ниже перегородки лестница прерывалась площадкой с единственным дверным проемом в виде арки. За проходом, ведущим внутрь шахты, луч высветил решетчатый пол, образованный толстыми, по виду — металлическими прутьями. Они соединялись друг с другом без следов сварки, без болтов или чего-то подобного. Они вообще не были наложены друг на друга. Вся решетка казалась единым, одномоментно отлитым изделием.

— Не провалимся? — опасливо спросил Го. — Черт знает сколько миллионов лет прошло…

Григорий просунул ногу в дверь и изо всей силы стукнул каблуком по прутьям. И даже через толстую подошву уловил ровную, здоровую вибрацию металла.

— Не, нормально.

На всякий случай все же придерживаясь за высокие перила, он осторожно ступил вперед. Го тут же обхватил его за плечи.

— Эге! — сказал Григорий. — Ну наконец-то. Вот ты где, голубушка!

— Кто? — спросил Го.

— Что. Заходи, сам увидишь. И не боись, тут все на совесть строили.

Го прошел арку и поднял фонарь. Впереди тускло отразился бок огромного цилиндра.

— Слушай, — сказал Григорий. — Ты уже давно по Марсу бродишь. Пора в твою честь еще что-нибудь назвать. Кроме гиппобатрахия. Пусть это будет стартовая шахта имени товарища Го. Не возражаешь?

Товарищ Го не возражал. Он напряженно всматривался. Решетка не доходила до бока марсианской ракеты метров двух-трех. Дальше был перекинут мостик с очень высокими ограждениями. Он упирался в овальный люк.

— Прямо приглашают.

— Ну и что?

— Спрашиваешь…

Внутри кабина марсианского корабля представляла собой образец предельной простоты. Правда, доступным оказался только пассажирский отсек. Его пол концентрически понижался к центру. В него были вдавлены ряды ложементов, от которых остались одни основания, поскольку вся обивка давным-давно превратилась в труху, дававшую обильную пыль при самом легком прикосновении. Кроме мест для пассажиров в отсеке ничего не имелось, отсутствовали даже иллюминаторы. Корабль явно предназначался для весьма кратковременного полета.

— Орбитальный челнок.

— Значит, там, наверху, в храме, они совершали прощальную молитву, потом спускались сюда, загружались в ракету и улетали.

— Куда?

— На экскурсию. Типа «Познай Родину».

— В корабле без окон?

— Да, непонятно. И на другую планету с такими запасами не улетишь. Точнее, вовсе без запасов.

— А на спутники? На Фобос, к примеру. Или на Деймос?

— Это — пожалуйста. Но зачем отправлять туда уйму народа?

— Вахтовая смена рабочих. Быть может, они там что-то строили, на спутниках. Или улетали куда-то подальше.

— Куда?

— К другим звездам, например. Давай-ка познакомимся с управлением этого шаттла.

Из центра конического пола к потолочному люку поднималась забранная в кольцеобразные прутья лесенка. Судя по всему, вела она в пилотскую кабину. Но люк оказался то ли запертым, то ли намертво приржавевшим к ободу. Штурвального типа рукоятка ни на какие усилия не поддавалась.

Го достал из сумки компактный резак. Григорий положил ему на плечо руку.

— Отставить. Времени мало. Марсианский корабль — штука занятная, но, в общем-то, понятная. Давай поищем чего-то такого, чему нет аналогов в земной технике. Как приказано.

— Слушаюсь, подполковник, — с сожалением сказал Го.

Пилотам трудно дается мысль о том, что на свете существует что-то интереснее летающих машин.

* * *

Они вышли из ракеты. Го направил фонарь вверх. Над головами различался лепестковый створ, закрывающий шахту. Мощные сегменты давным-давно прогнулись под тяжестью обвалившихся пород. Когда-то этот стартовый колодец явно имел выход на поверхность. Но неведомый катаклизм его замуровал. Как, видимо, и все прочие выходы. Вселенная устроена так, что искусственные сооружения ей чужеродны. И по этой причине не могут существовать бесконечно. Особенно если переживают своих создателей.

— Грустно, — сказал Го.

— Друг мой! Когда становится грустно, следует идти дальше.

— Мудро.

Они вернулись на лестницу. Спустившись метров на пятьдесят, оказались в ангаре, где над головой нависали дюзы марсианского корабля.

— Ракета, обычная ракета. Работала на каком-то химическом горючем, — утешающим тоном сказал Григорий. — Наш «Одиссей» покруче будет.

— Да понимаю, — отозвался Го. — А быстро мы привыкли к тому, что находимся на другой планете.

— Нельзя же все время ахать да изумляться. Эй! Поберегись. Тут бездна. Этакой бодрящей глубины.

— А! Газоотводный канал?

— Нет ничего нового под солнцем. Между прочим, мы достигли второго яруса.

Второй ярус существенно отличался от первого. Поперечное сечение тоннелей имело форму не разрезанного овала, а геометрически правильных полуокружностей. Своды более обширных пустот опирались на ряды потрескавшихся круглых колонн. Рельсовые пути располагались на потолке. В ряде мест на них висели грузовые и пассажирские вагоны. Поперечные перегородки попадались реже, в большинстве своем были открыты, то есть утоплены в пол. Если же оказывались поднятыми, то легко обходились через боковые коридоры. Здесь марсиане, по-видимому, не слишком боялись разгерметизации. До самого своего исчезновения.

Значительная часть горизонтальной галереи, которую прошли Го и Григорий, состояла из повторяющихся сегментов длиной около полукилометра. Го назвал их «спальными отсеками». В этих пространствах между двумя перегородками от центрального тоннеля отходило множество боковых ниш, по виду представлявших собой индивидуальные квартиры.

Там без труда распознавались жилые комнаты с ложами для великанов, остатками больших размеров металлической мебели и массой мелких бытовых предметов из керамики, металла, стекла или каких-то композитов. Деревянные или пластмассовые вещи не попадались. То ли не выдержали испытания временем, то ли их не использовали вообще. Зато марсиане широко применяли натуральный камень. И не только в строительных целях. Имелись длинные ванны, бочки, огромные вазы и кувшины, вырезанные из цельных блоков, вдоль каменных перронов стояли каменные скамейки, а в стенах имелись вставки из цветного камня, образующие нечто вроде надписей.

Примерно в середине каждого «спального отсека» располагалась пара больших ответвлений, оканчивающихся тупиками. Эти помещения от пола до потолка занимали ряды стеллажей с плоскими каменными ящиками. При этом дно каждого верхнего ящика кроме роли дна играло еще и роль источника света для нижнего: как только на матовую поверхность попадал луч фонаря, там начинали тлеть желтые огоньки.

Ящики содержали россыпи легких, кирпичного цвета шариков величиной с вишневую косточку. Поверх слоя шариков различались иссохшие, распадающиеся от малейшего прикосновения остатки неведомых растений.