Контрабанда - Владислав Выставной

Удивительное, абсолютно новое ощущение – необычайный прилив сил, стремящихся разорвать тебя изнутри. Будто в теле включили мощный форсаж.

– Сука! – прорычал командир и, извернувшись как кошка, сделал опасный выпад.

Игорь был готов. Отпрыгнув, он воспользовался неустойчивым положением врага и нанес удар «берцем», с разворота. Командир кубарем отлетел назад. Он не успел встать: лезвие вонзилось ему в спину.

Игорь равнодушно следил за тем, как Жорж выдергивает нож из-под лопатки командира и медленно вытирает о рукав.

– Кинули нас, гады, – он неторопливо приближался к Игорю. – Патроны-то липовые.

Только сейчас Игорь сообразил схватить автомат. Передернул затвор, нажал пальцем спусковой крючок. Еще раз…

Только сухой щелчок в ответ.

Жорж с интересом следил за этими манипуляциями и приближался, ловко перебрасывая нож из руки в руку. Еще через миг два тела сцепились в смертельной схватке…

Память снова произвела «перемотку».

Теперь он дрался сразу с двумя противниками. Один махал ножом, другой орудовал как дубиной трубой «Шмеля». Боковым зрением он видел, что рядом сцепились еще двое.

У этой драки не было цели. Телом двигала слепая ярость, невыносимое желание убивать. Сделав невероятный рывок, Игорь поднырнул под мощный замах «Шмеля» и вонзил нож врагу под солнечное сплетение. В следующий момент он уже сидел, упершись коленом в грудь второго противника, готовясь перерезать ему горло.

Мощный удар сбил его. Еще один «брат по оружию» подкрался со спины и нанес удар саперной лопаткой.

Планировал снести полчерепа. Спасла случайность: лопатка провернулась в руке, скользкой от чужой крови. Удар вышел плашмя. К тому же обладателю лопатки уже пришлось переключиться на другого противника: тот приближался с болезненной ухмылкой, и в каждой его руке было по ножу…

Все это Игорь наблюдал с примятой травы. В голове шумело, но что-то заставляло его внимательно высматривать момент для броска.

И вот у него остался только один противник – тот, с двумя ножами. Что-то далеко внутри устало напоминать: это не абстрактный враг – это Серый, старый друг, с которым приходилось делить палатку и есть из одного котла, почти брат. Но в сознании ярко пульсировала мысль: теперь это просто безжалостный враг.

Он так и не успел подняться с травы. Раздался сухой хлесткий удар – и Серый вздрогнул. Остановился и снова пошел на него. Снова тот же звук и характерный свист. По камуфляжной ткани на груди Серого стали расползаться темно-красные пятна. Но он продолжал идти с какой-то безумной усмешкой. Изо рта струйкой текла кровь.

В следующий миг голова его взорвалась красными брызгами, и тело повалилось на бок.

Игорь в равнодушном оцепенении наблюдал, как со всех сторон приближаются фигуры в совершенно неуместных здесь костюмах химзащиты, с пистолетами в руках. Проходя мимо истерзанных тел, они останавливались и педантично производили контрольный выстрел в голову.

Последним порывом Игоря было броситься на одного из них и вонзить нож туда, где под холодной резиной прячется сердце. Он вскочил, перехватил нож поудобнее и, хищно пригнувшись, рванулся вперед, к ближайшей фигуре, мертво глядевшей на него через ничего не выражающие стекла противогаза.

Фигура вскинула руку.

Пистолет с глушителем.

Щелк!

9

Хитроумный медицинский агрегат выплюнул его из своих мягких объятий. Гильза вывалился из летучей «ткани» и упал на колени.

– Хорошо, что я не поторопился с пулей, – Кшатрий обескуражено качал головой. – Достань я ее, мы бы сейчас не разговаривали: велика вероятность, что ты бы превратился в того кровавого монстра и просто оторвал бы мне голову…

– Я убил его… Их… – бормотал Гильза.

Его трясло.

– Да, воспоминания не из приятных, – согласился аулонец. – Впрочем, я не уверен, что ты сделал это по своей воле. Более того, я не уверен, что это вообще был ты.

– О чем вы? – слабым голосом спросил юноша.

Его продолжали преследовать кровавые картины, а главное – жуткое ощущение, когда хочется только одного – убивать…

– Когда чужая, да еще и злая воля завладевает твоим сознанием, тут, не моргнув, и родного брата убьешь… Тебе удалось удивить меня, парень. Я никогда еще не сталкивался с подобным.

– Так что же это такое? Что там произошло?

– Смотри сюда…

Кшатрий нажал кнопку на лазерной указке и направил яркую точку на объемное изображение, всплывшее на изогнутой стене. Там виднелся в разрезе полуразмытый человеческий торс.

– Видишь эту черную точку? Вначале я принял ее за опухоль. Но потом понял: это – чужеродный организм, судя по всему – внеземного происхождения. Нечто вроде споры, проросшей в тебе и давшей ростки по всему организму. Видишь эту тонкую «паутинку», разбегающуюся от точки – чем-то это напоминает грибницу. Я полагаю, это сродни дублирующей нервной системе. Эта штука использует твое тело, твой мозг, твои знания и навыки, но совершенно по-другому мотивирует тебя. Она глушит твой разум, оставляя лишь способность повиноваться, и разжигает жажду убийства. Простая, в чем-то даже примитивная идея, но какое невероятно эффективное действие!..

Кшатрий помолчал немного и добавил:

– Это, конечно, не мое дело, но, судя по тем обрывкам твоей памяти, что я имел возможность наблюдать, эти споры подсадили вам намеренно.

– Но зачем?!

– Этого я не знаю. Возможно, чтобы понаблюдать за вами, отследить вашу реакцию. Ты стал жертвой чьего-то эксперимента.

– Но почему эта штука во мне перестала действовать?

– Серебряная пуля. Думаю, экспериментаторам было известно, что только так можно эффективно останавливать своих «подопытных кроликов». Серебряная пуля обуздала в тебе агрессивного оборотня. Все, что нужно для его возвращения, – просто извлечь пулю…

– А можно как-нибудь вылечиться? – с надеждой спросил Гильза. – Ну, удалить все это?

– Разросшуюся «паутину»? Боюсь, что нет. Она заменила тебе часть нервной системы, тонко встроившись в организм. Наверное, тебе с этим жить.

Гильза лишь молча кивнул.

Он чувствовал усталость и разочарование. Обрывки воспоминаний не принесли ни облегчения, ни ощущения того, что он действительно что-то вспомнил. Все, что выудил из глубин памяти аулонский сканер, будто бы принадлежало не ему, а совсем другому человеку.

Единственное, что он понял, – так это то, что серебряная пуля для него не наказание, а спасение. Спасение от того жестокого безжалостного зверя, что сидит внутри в ожидании удобного случая, чтобы вырваться на свободу. И теперь, когда он, Гильза, предупрежден, следует приложить все силы к тому, чтобы зверь навсегда остался в своей мрачной норе…