Культурист - Борис Седов

За десять минут до назначенного времени к главному входу на старое кладбище, расположенное в городской черте, на юго-западе Ленинграда, подъехала бежевая «Нива», откуда вышли двое. Машина тут же уехала. Один из мужчин направился непосредственно на погост, а второй закурил и принялся не спеша прохаживаться вдоль забора, посматривая на припаркованные у ворот автомобили. До ближайших домов, отделенных от стены кладбища железнодорожными путями и пустырем, было метров двести. Мест, где могла затаиться предполагаемая засада, так же как и подозрительных людей, в непосредственной близости от центрального входа не было. Следовало признать, что место для стрелки было выбрано грамотно: все пространство вокруг отлично просматривалось. Через пять минут «Нива» вернулась. Мужчина сел в салон, на заднее сиденье, и они вместе с водителем стали ждать возвращения первого. Еще через три минуты к кладбищу подъехала грязная вишневая «девятка». Единственными чистыми местами на машине были аккуратно протертые номерные знаки. Судя по буквам в конце номера (ПС), «девятка» была не питерской, а псковской. Припарковав замарашку через две машины от «Нивы», водитель – гладко выбритый, крепкий широкоплечий парень лет двадцати двух-двадцати четырех, в дорогом костюме, черных солнцезащитных очках и кожаных перчатках – вышел из салона, не обращая ни малейшего внимания на сидящих в «Ниве» мужчин, посмотрел на часы, достал сигарету и закурил. Услышав за спиной звук мотора, повернулся и проводил взглядом подъехавшую к кладбищу серую «тойоту». Кроме водителя в «тойоте» находился еще один человек. Он сидел сзади. Бросив оценивающий взгляд на стоящего возле блокированных «Жигулей» пижонистого парня, Геннадий Петрович тронул своего шофера за плечо:

– Паша, позови-ка его.

Тот молча вышел и кивком головы пригласил «Александра» к себе в машину. Влад – а это, разумеется, был он – приблизился, распахнул заднюю дверь «тойоты» и сел рядом с Геннадием Петровичем. Водитель был уже за рулем. Взгляды Невского и Стрелковского встретились.

– Геннадий Петрович? – уточнил Невский. – Спасибо, что отозвались.

– Слушаю вас, молодой человек, – вздохнул Стрелковский. – Зачем вы хотели меня видеть?

– Вам просили передать видеокассету. Что на ней, я не знаю. Я просто посредник. Кассету просил передать лично полковник Климов. Он сказал, что она вас заинтересует.

– Игорь Севостьянович? – удивился Стрелковский. – Странно. Почему он сам мне не позвонил?

Невский почувствовал, как на его виске предательски задергалась, выдавая чудовищное нервное напряжение, жилка. Такого поворота событий он не ожидал. Кассета, лежащая в нагрудном кармане его кожаной куртки, служила лишь поводом, на ней были записаны обычные мультфильмы. Фамилию же взятого за жабры ментовского полковника он назвал для большей убедительности, полагая, что крышующий «Союз-Баварию» спец вполне мог ее знать.

– Товарищ полковник сейчас в отъезде, – быстро нашелся Влад. – Вернется только завтра к вечеру. Но кассету он просил передать вам уже сегодня. Сказал, что потом позвонит сам. Это все.

– Хорошо, – нахмурился Геннадий Петрович, протянув руку. – Давайте.

Невский достал и протянул видеокассету Стрелковскому. Тот задумчиво повертел ее в руках, вытащил из коробки, засунул назад и испытующе взглянул на Влада. О том, что сейчас творилось в голове бывшего охранника Андропова, Невский, естественно, не догадывался…

О таинственном исчезновении посвященного в тайну «обратной стороны зеркала» сосновского банщика и его собаки Геннадий Петрович знал уже на следующий день. Посланная Стрелковским домой к Стасу группа быстро обнаружила на территории следы борьбы и капли крови, извлекла из отстойника трупы хозяина дома и его собаки, а также герметичный железный ящик с привязанной к нему толстой леской, в котором, как сразу предположил Геннадий Петрович, убитый банщик хранил отснятые им, несмотря на запрет, копии видеозаписей с сексуальными развлечениями некоторых постоянных клиентов «дома отдыха». В том числе – полковника Климова. Это убийство могло означать только одно: кому-то из запечатленных на пленке похотливых самцов стало известно про тайную комнату с установленной там видеокамерой. Банщика взяли за горло, заставили рассказать все, что он знал, забрали у него видеоматериалы, а затем убили. И этим самым кем-то был, как выяснилось, Игорь Севостьянович, покинувший город на время начавшихся только что переговоров о судьбе своей шкуры. Но дело было в другом. Теоретически обосновать «провал» банщика еще как-то можно. Но откуда, черт побери, этот зажравшийся тупой легавый, этот мент поганый, не способный ни на что, кроме лизания задниц вышестоящего начальства и обдирания мелких барыг, узнал, что за всей этой операцией стоит именно он, Стрелковский?! Откуда, мать его, этот навозный червь смог докопаться до истины? Для Геннадия Петровича это было не просто загадкой – настоящим шоком. Вопросом, на который даже такой опытный специалист по тайным операциям, как он, пока не мог найти ответа…

– Я могу быть свободен? – спросил Невский, мечтающий как можно скорее покинуть обреченную на уничтожение «тойоту».

– Кто вы по званию? – положив кассету на сиденье, угрюмо спросил Стрелковский.

– Старший лейтенант, – не моргнув глазом ответил Влад.

– Почему у вас на машине псковские номера?

– Это служебная машина. Номера липовые, – «признался» Невский.

– Что у вас там? – взгляд Геннадия Петровича скользнул по спрятанной в боковом кармане куртки руке Влада, – граната?

– Граната, – спокойно подтвердил Невский.

– И чеку, наверное, уже сняли? – без тени страха ухмыльнулся Стрелковский.

– Снял. Если со мной что-нибудь случится – пальцы сразу разожмутся.

– Бросьте. Ваша смерть мне не нужна, она ничего не изменит, – покачал головой Геннадий Петрович. – Идите. И передайте полковнику, что сегодня вечером я буду с нетерпением ждать его звонка. Любопытно будет послушать, что он предложит… – хитро прищурился Стрелковский и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Невский вышел из иномарки, бросил взгляд в сторону оставленной им «девятки» – и тут началось. Вынув руку из кармана, Влад катнул под днище машины гранату, двумя молниеносными прыжками преодолел расстояние до выстроившихся цепочкой автомобилей и упал на асфальт, прикрыв ладонями затылок. Водитель Стрелковского понял, что произошло, в отчаянной попытке спастись воткнул передачу, до упора выжал педаль газа, сбросил сцепление, но – опоздал. «Тойота» смогла продвинуться вперед всего на метр, и граната разорвалась прямо под бензобаком. Грохнуло так, что у части стоящих возле входа на кладбище машин от ударной волны вылетели стекла. В небо взметнулся огромный оранжевый факел, засвистели, разлетаясь в разные стороны и поражая случайных прохожих, сотни осколков…

А потом, когда казалось, что все уже кончено, когда сидящие в почти не пострадавшей «Ниве» мужчины опомнились от шока и попытались выскочить наружу, чтобы расправиться с залегшим Невским, из багажника «девятки» выскочил Слон и начал почти в упор расстреливать их из автомата. Все, что успели сделать бойцы Геннадия Петровича, это открыть двери, конвульсивно задергаться под ударами пуль и рухнуть на асфальт.