Спасение по-русски - Иван Стрельцов

Время стремительно менялось, и пока майор Эпов обучался в Академии МВД, страна сменила свое политическое кредо, мутировав из социалистической страны в капиталистическую, а авторитарную КПСС заменила множеством политических партий, как говорится, на любой вкус и цвет. Виктору тогда приглянулось РНЕ, именно нацисты больше всего соответствовали его жизненным взглядам. Вступив в Русское национальное единство, он вскоре возглавил одну из боевых групп, которым надлежало обложить «оброком» коммерсантов кавказской и азиатской национальностей, имевших в столице свой бизнес. Почти год удавалось беспрепятственно снимать сливки с купцов, а потом, как в песне, «вдруг патруль, облава». Вернее, засада. Группу вместе со старшим, майором РУБОПа, взяли при передаче очередной мзды, то есть с поличным. Следствие было недолгим, потом суд и статья «вымогательство», и, как результат, Виктор Эпов получил пять лет плюс лишение офицерского звания. Доводы адвоката, горячо уверяющего уважаемый суд, что это политический процесс над офицером за его патриотические взгляды, не помогли. Сперва Виктор, оказавшись в узкой вонючей камере с маленьким окошком под потолком, думал, что сойдет с ума, но вскоре ему на помощь пришел кумир из далекого детства. Он понял, что без тюрьмы не выйдет из него граф Монте-Кристо.

Ментовская зона в Нижнем Тагиле совсем не походила на мрачные сырые казематы замка Иф. Да и внутренние законы не имели ничего общего с уголовными понятиями, которые почти год Эпов изучал в Академии. Хотя и здесь была своя иерархия.

На вершине «ментовской» масти стояли опера и боевики из силовых структур, типа ОМОНа или СОБРа. Дальше по убывающей, независимо от чинов и должностей, дознаватели, следаки, инспектора ГАИ и сторожа из вневедомственной охраны. Ниже штабисты и тыловики, еще ниже прокурорские, забывшие о своей надзирающей роли, и уже в самом иле зоновского дна находились судьи. Те, кому по должности приходилось выносить бесстрастные приговоры, а потому ненавидимые всеми местными сословиями.

Отряд, в который был зачислен Виктор Эпов, держали трое гоблинов – старший лейтенант из СОБРа и двое омоновских сержантов, появление в их угодьях майора из РУБОПа не пришлось им по вкусу, поэтому, недолго думая, решили новичка аттестовать. Да вот немного просчитались, многоборец с детства в свое время с легкостью выиграл чемпионат Академии по рукопашному бою в тяжелом весе.

Аттестация получилась кровавой. Майор потерял три зуба, выбил палец на ноге и заработал трещину в ребре, но из побоища вышел победителем. В отличие от «экзаменаторов», от госпитализации отказался. Через две недели гоблины вернулись в барак и сразу позвали Эпова «перетереть тему». Терка, к большому удивлению окружающих, оказалась на редкость короткой, боевики признали главенство бывшего борца с организованной преступностью и с ходу предложили вместе держать барак.

Аналитический ум Виктора тут же подсказал, что в здешних местах волку-одиночке выжить крайне сложно, куда проще и надежнее возглавить стаю таких же волков. Майор кивнул головой в знак согласия и подмигнул стоявшему ближе всех собровцу.

Отбывая срок, Виктор Эпов отдавал себе отчет, что в милицию, как и в государственные структуры, дорога ему заказана, а значит, нужно искать другой способ разбогатеть.

Опыт оперативной работы подсказывал: чтобы найти решение, необходимо собрать информацию, и чем больше ее будет, тем вернее станет решение. Вот все пять лет зоны бывший майор и собирал среди других сидельцев разную информацию, решая по ходу, какая для него полезней. Он, как и граф Монте-Кристо, после освобождения собирался мстить, и объектом мести должны были стать те, кто его отправил в места не столь отдаленные…

На свободу вся волчья стая вышла почти одновременно. Первым «сделал ручкой» Контуженый, Токон Тулейбин, сержант из Уфимского ОМОНа, получивший свой срок за мародерство в Чечне. Срок был приличный, но учли тяжелую контузию во время штурма Грозного.

Следом воля встретила уже бывшего сержанта Ивановского ОМОНа Кирилла Кряжнева, которого за нечеловеческую силу удара в ментовской зоне прозвали Кувалдой. Кирилл на войну в Чечню не попал, за сутки до отъезда в командировку сержант отмечал отходную в одном из ресторанов, там же оказалась бригада братков, которые в то время считали себя хозяевами жизни. Только одного не учли отморозки: отправляющимся в ад (а к тому времени о кошмарах Чеченской войны пресса раструбила вовсю) терять нечего.

Словесная перепалка между двумя группами молодых парней переросла в драку, которая тут же прекратилась. Кулак Кряжнева, врезавшись в нос бригадира, вогнал тому хрящи глубоко в мозг. Следствие было недолгим, и пришлось уже бывшему сержанту вместо юга отправиться в северном направлении с формулировкой «непреднамеренное убийство».

Эпов вышел на свободу вместе с экс-старшим лейтенантом Подмосковного СОБРа Сергеем Дунковым, прозванным Маклаудом. Толковый парень оказался жертвой переменчивости судьбы, которая срубила его на самом взлете карьеры. Их отряд блокировал встречу двух конкурирующих сообществ, так называемую стрелку. По-тихому взять бандитов не удалось, завязалась перестрелка, причем обе команды преступников объединились против милицейского спецназа. Но система всегда ломит силу, так и в этот раз получилось. Омрачало победу одно обстоятельство: во время перестрелки напарник Дункова выскочил вперед и попал на линию огня Сергея, девятимиллиметровая бронебойная автоматная пуля с пяти метров пробила титановый шлем и превратила содержимое черепа в сплошное месиво.

Следователи сочли это происшествие сведением счетов, благо был прецедент, оба бойца не особо ладили между собой, однажды даже подрались. Делу дали официальный ход…

На выходе из зоны их не встречали ни родные, ни близкие, только возле желтого такси лыбились двое битюгов. Все шло по задуманному плану, к этому времени Контуженый и Кувалда, осев в Екатеринбурге, за несколько месяцев ожидания притерлись к мирной жизни, активно занимаясь спортом. Здесь же они нашли и добровольцев в их будущую «бригаду». Время бешеных денег плодило волонтеров для кровавого ремесла. Спортсмены, интеллект которых был представлен накачанными мышцами, были лучшими кандидатами в бандитскую «пехоту». Трое раздутых от качалки и стероидов бройлеров – Геннадий Крецул (Молдаван), Андрей Масачкин (Кабан), Григорий Мехеев (Мехей) – должны были стать «мясом», наводящим страх на жертву. Автомобильный ас Алексей Игонин (он же Леха Мелкий), получивший в свое время всевозможные награды за ралли и теперь существующий на сущие копейки зарплаты инструктора в автошколе, был согласен за хорошее «лавэ» водить тачку хоть самому черту.

Юрий Шлейкин (Рыжий) и Олег Вавилов (Панчер) были титулованными боксерами, в настоящее время зарабатывающими на «боях без правил», а здоровья это не прибавляло.

Большое «войско» Виктору Эпову было не нужно, он не собирался воевать за территорию с уголовным сообществом. Его целью было обогащение. Собранная информация бывшего старшего оперуполномоченного РУБОПа позволяла осуществить этот план.

Первое их «дело» было провернуто в Казани, нефтяного магната похитили прямо на подъезде к его дому. В сыром подвале бизнесмену было сделано недвусмысленное предложение – выплатить всего полмиллиона, которые были спрятаны в тайнике на «черный день». Убеждали легко, в духе «восьмидесятых ревущих», при помощи утюга и полиэтиленового пакета. Через сутки нефтяной король был выгружен на пригородной остановке электрички, а окрыленные первой удачей «мстители» отправились дальше.