Утопая в беспредельном депрессняке - Майкл О'Двайер

Вот черт!

Кардинал растаял в объятиях Бэб. С идиотской самодовольной улыбкой он притянул ее к себе.

Скотина.

Я разговаривал с монахиней на лестнице, ведущей в наш подвальный бальный зал. Откуда-то из недр своего облачения она извлекла небольшую помятую серебряную фляжку.

— Хочешь? — спросила она.

— А что это?

— Водка. Она без запаха, так что никто не узнает.

— Давай.

Я никогда еще не пил водку, и мне было любопытно попробовать этот прославленный напиток. Я наблюдал, как она сделала большой глоток и состроила гримасу.

— Учти, она крепкая, — предупредила монахиня.

— А то я не знаю, — буркнул я, будто знал.

Я поднес фляжку к губам и опрокинул в себя содержимое. Прозрачная жидкость сначала нежно скользнула по моему горлу, а затем принялась жечь все подряд, словно сильнейшая кислота. Я подавился, задохнулся, закашлялся, меня чуть не вырвало. Кое-как придя в чувство, я выдавил кривую улыбку.

— В первый раз? — спросила монахиня.

— Что, заметно?

— Ничего страшного, — рассмеялась она. — Со всеми в первый раз бывает то же самое. К ней надо привыкнуть.

— Недурной вкус.

— Вот именно.

— И что теперь?

— Что теперь?

Мы сидели, смотрели друг на друга и хотели продолжить общение, но не знали как и страдали. Что можно сказать представителю противоположного пола? Что сделать? Хочется понравиться, но боишься сморозить какую-нибудь глупость. Не дай бог упасть в ее глазах — страшный удар по самолюбию. Можно говорить какую угодно ерунду в кругу друзей, сверстников того же пола, но с посторонними всегда надо быть настороже. Они, возможно, чувствуют себя так же неуверенно, как и ты.

Стояла оглушительная тишина, и, делая вид, что не замечаю ее и что меня необычайно интересует что-то еще неизвестно где, я лишь острее ощущал ее.

— Ты парень Сьюзен? — Ее вопрос застал меня врасплох.

— Сьюзен? Да нет, мы просто дружим.

И это было правдой, хотя мне очень хотелось куда-нибудь сходить с ней, и я даже думал, что она согласится, если я приглашу ее. Только я никак не мог набраться смелости сделать это.

— Значит, ты ничей?

«Вот черт, гибнет моя репутация, — подумал я. — В моем возрасте уже пора обзавестись подружкой. О господи, она еще решит, что я голубой или еще какой-нибудь».

— Понимаешь, я только что порвал с одной девчонкой.

— Правда? Сьюзен не говорила мне об этом.

Того не легче. Они со Сьюзен, очевидно, лучшие подруги и делятся всеми сплетнями.

— Да это было не всерьез, так просто.

О боже, сделай что-нибудь.

Пожалуйста.

— Странно, что Сьюзен ни разу не упоминала об этом.

Ну, пожалуйста.

Я никогда больше не буду врать.

Даю слово.

— А ты с кем-нибудь гуляешь?

— Я?

Ага, вот теперь ты покрутись!

— Нет, у меня пока нет приятеля. Я все еще в поиске.

Вот этого я точно не ожидал.

Она опять глотнула водки и передала фляжку мне. На этот раз я был гораздо осторожнее.

— Итак, мы с тобой молоды и свободны, — сказала она.

Почему-то мне стало с ней гораздо легче, чем до того, как я допил последние капли. Сквозь одежду я чувствовал тепло ее ноги и руки. И разве, забирая у меня фляжку, она не коснулась моей руки, даже, можно сказать, задержала ее на секунду? Я чувствовал, как во мне поднимается приятное тепло, и не имело значения, от водки это было или от близости ее полуодетого тела.

Мне было хорошо.

Кто-то хотел пройти по лестнице, и я отодвинулся, прижавшись к стене. Моя соседка посторонилась тоже. Она была совсем рядом со мной, а когда мимо нас прошли и я отлепился от стены, оказалась еще ближе.

Я посмотрел на нее.

Она смотрела на меня.

Она поцеловала меня. Ее губы были ужасно мягкими, теплыми и нежными. Я был ошеломлен — приятно ошеломлен. Я тоже поцеловал ее, постаравшись, чтобы это получилось хорошо. Ее рука очутилась на моей шее, и электрический разряд пробежал у меня по позвоночнику снизу доверху.

Так вот что значит любить женщину, подумал я.

Кроме шуток, в тот момент я искренне думал, что это оно и есть.

— Черт, — вдруг сказала она, отодвигаясь от меня.

— Что с тобой? Что-то не так?

Я не сделал ничего неправильного, не залезал никуда рукой, у меня даже встать ничего не успело. Я все время помнил наставления кардинала: «Действуй медленно, без нажима, и девчонка позволит многое. Поспешишь — отпугнешь ее и друзей насмешишь». Совет мастера.

— Что случилось? Почему ты отодвинулась?

— Мне не следовало этого делать.

— Что делать? Мы только поцеловались.

— Ну да.

— Я сделал что-нибудь не так?

— Нет.

— Так скажи мне, в чем дело!

— Сьюзен попросила меня выяснить насчет тебя. Встречаешься ли ты с кем-нибудь. Сама она ужасно стесняется мальчишек и всего этого. Она не может понять, почему ты не пригласишь ее куда-нибудь. То ли потому, что ты гуляешь с другой, то ли потому, что она тебе не нравится.

— Сьюзен попросила тебя выяснить это?

— Ну да, вроде того. Ну, не совсем попросила.

— А как?

— Ну не знаю. Просто она вот уже две недели только о тебе и говорит. Какой ты симпатичный и так далее. Но она совсем не знает тебя. Ну, мы и посоветовали ей пригласить тебя на день рождения.

— Но я первый пригласил ее к своим сестрам.

— Да, она сказала об этом. После этого ей легче было пригласить тебя.

— Так чего ж ты тогда целовалась со мной?

— Ну, не знаю, просто само собой получилось.

— Само собой?

— Ну да. Природа берет свое.

Ничего себе.

Замучаешься с ними.

Ты думаешь, что любишь женщину, а в следующую минуту оказывается, что это ошибка.

— Вот спасибо.

— Но все равно это было хорошо.

— Да.

Мы сидели так очень долго. Мне хотелось поцеловать ее еще раз — просто чтобы убедиться, что это у нас уже было. А также хотелось встать и уйти. Я все еще ощущал ее рядом с собой, чувствовал ее руку у меня на шее и вкус ее губ. Но это было будто во сне — что-то такое, что происходило, но не в реальном мире.