Пятая Салли - Дэниел Киз

Салли несла караул возле могилки до самых сумерек. Мать, не дозвавшись ее из окна, сама пошла в огород.

– Все равно не пойму, как это приключилось с кошкой, – повторяла мать за ужином.

Фред отозвался из-за своего обычного прикрытия – развернутой вечерней газеты.

– Знаешь, Вивьен, я и сам удивился. Салли-то наша ни с того ни с сего как схватит каменюку, да как саданет кошке по черепу. Мозги так и брызнули.

Салли открыла было рот, чтобы возразить, объяснить, как все произошло, но Фред ее опередил:

– Ты сама знаешь, Вив: девчонка часто озорничает, а потом врет да отпирается. Якобы не помнит, чего напроказила. А тут я сам все видел, вот этими вот глазами. Кошку я в огороде закопал, чин чином. А что было делать? Не валяться же ей тут.

Салли отправили в кровать, но ей не спалось. Она все думала, для чего Фред именно так матери всю историю подал. Может, для того, чтобы потом мать сильнее удивилась? Салли представила: Синдерелла, здоровенькая, на всех четырех лапках, подбегает к матери и трется о ее ноги. Вот это будет сюрприз так сюрприз!

На следующий день в школе Салли не могла сосредоточиться и получила немало замечаний от учительницы. После уроков Салли опять заступила на пост у кошачьей могилки. А мать отхлестала ее по щекам за злое дело.

– Подожди до завтра – сама увидишь, – только и сказала Салли в свое оправдание.

Вивьен покачала головой. Определенно, ее дочь не в себе. Прямо-таки опасной становится. Врачу, что ли, ее показать?

Утро наступило дождливое. На уроке рисования Салли изобразила Синдереллу со всеми четырьмя лапками. Однако одноклассница стала дразниться: неправильная картинка, ведь у Синдереллы нет левой передней лапки.

Салли принялась объяснять: верно, лапки нет, но она вырастет, когда Синдерелла воскреснет из мертвых. Она пожертвует одну из своих девяти жизней, чтобы стать здоровой, резвой и веселой…

Другая девочка сказала, что у кошек, как и у всех остальных, только по одной жизни. Дети заспорили, вмешалась учительница.

– Салли, ты ошибаешься. Нэнси права. Девять жизней у кошки – это выдумка. Вроде Санта-Клауса и Зубной Феи. Тебе ведь уже десять лет. Пора бы знать такие вещи. Пора становиться взрослой.

Салли вытаращила глаза.

– А как же Библия? Ведь Иисус Христос восстал из мертвых в Светлое Воскресенье! Это что, тоже выдумка?

– Ты хочешь спросить, верю ли я в Бога? – уточнила учительница.

Салли кивнула. В глазах у нее стояли слезы.

– Хорошо, я отвечу. Лично я, Салли, не верю в воскрешение из мертвых. Многие люди верят. Другие считают, что это – красивая сказка, помогающая смириться с тем, что смерть для каждого неизбежна.

У Салли дрожали губы. Почти безумными глазами она оглядела класс.

– Вы лжете. Вы все лжете. Синдерелла воскреснет. Сегодня! Все, я пошла домой. Хочу посмотреть – может, она уже начала воскресать. Может, земля уже шевелится.

– Салли! Подожди!

Салли выскочила из класса, позабыв и учебники, и теплый свитер. Не обращая внимания на окрики учительницы, она бросилась вон из школы, прямо под дождь. До дома была целая миля, но Салли ни разу не остановилась, не перевела дыхания. Казалось, грудная клетка сейчас разорвется – так быстро бежала Салли. Она торопилась. Она должна была увидеть все своими глазами.

Салли промокла до нитки, волосы липли ко лбу, лезли в глаза. Ее била лихорадка. Вся дрожа, девочка остановилась над кошачьей могилкой. Ни булыжник, ни земля под ним не шевелились. Прошло три положенных дня. Синдерелла должна воскреснуть. Синдерелла должна выбраться из-под земли.

Может, камень слишком тяжелый, подумала вдруг Салли. Она отбросила камень, снова стала смотреть. Никаких признаков подземного движения. Не беда; скоро Синдерелла всеми четырьмя лапками проскребет для себя выход, выпрыгнет, отряхнется, залезет к Салли на колени. Конечно, платье испачкается. Но это пустяк.

Салли ждала, очень надеясь, что Синдерелла восстанет из мертвых прежде, чем вернутся мать и отчим. Салли должна увидеть ее первой.

Может, Фред выкопал слишком глубокую могилу? Может, слишком тщательно притоптал землю? Салли решила помочь Синдерелле. Голыми руками она отворачивала комья мокрого дерна, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Она рыла, рыла и рыла, пока пальцы не ощутили прикосновение мокрого меха, пока в ноздри не ударила трупная вонь. Очень осторожно Салли стряхнула земляные комочки с окоченевших лапок, с головки. На том месте, куда она ударила камнем, зиял пролом.

Ничего! Осталось самое верное средство – поцелуй. Надо поцеловать Синдереллу, тогда-то чудо уж точно свершится! Салли коснулась мокрого меха губами. Что-то шевельнулось, щекотнуло ей губы. Что-то живое! Салли подняла голову. Кошачий трупик кишел червями. Плакать Салли не могла. И дышать – тоже. Она издала чудовищный, нечеловеческий вой.

Который превратился в мой смех.

От дома бежали Вивьен с Фредом. Увидев, что я стою, хохоча, над развороченной кошачьей могилкой, они совершенно растерялись.

– Что ты делаешь, Салли? Ты с ума сошла?

Как мне было объяснить, что я – никакая не Салли? Я – Синдерелла. Я не просто воскресла, о нет. Я из жалкого котенка превратилась в девочку, потому что поцелуй и впрямь самое верное волшебное средство.

– Она рехнулась, – подытожил Фред. – А что я всегда говорил? Полюбуйся на свое отродье, Вив. Никакой жалости. Бессердечная маленькая дрянь. Котенка укокошила, могилу разворотила и стоит, ржет. Пора, пора ее в психушку сдать.

Вивьен сбегала за лопатой и наскоро закопала кошачий трупик. Потом схватила меня за грязную руку и велела:

– Отправляйся в свою комнату, Салли. Ты наказана. Не смей выходить до вечера, паршивка!

Я не понимала, почему Вивьен упорно называет меня Салли. Я ведь совсем не Салли. Я – другая девочка. Сидя взаперти, я придумала себе имя – Дерри. Это – серединка Синдереллы, ее сердце. Дерри – вот кто я такая. С тех пор, когда Вивьен называла меня Салли, я только смеялась и говорила: «Вы ничего не знаете – ни ты, ни Фред!» А в комнате у Салли я скоро освоилась. Ее вещи стали моими. И зажили мы душа в душу.

Роджер вывел меня из состояния гипноза, внимательно поглядел мне в глаза и покачал головой.

– Удивительно, как вам вообще удалось пережить этакое, с позволения сказать, детство.

Я только рассмеялась.

– Вы меня имеете в виду или Салли? Если меня, так детство было очень даже неплохое. Знаете, что интересно? Я напрочь забыла, что мое имя происходит от имени «Синдерелла». Через несколько дней после рождения я пошла в огород – хотела посмотреть на Синдереллу. Раскопала могилку, но кошки там не было. Наверно, Вивьен или Фред тайком избавились от трупа. Всю жизнь я искала Синдереллу и вот сегодня узнала: оказывается, она – это я. Салли создала меня, поцеловав кошку. И впрямь, поцелуй – самое верное волшебное средство.