Смежный сектор - Андрей Ливадный

Ван Хеллен невольно вздрогнул. Он совершенно забыл, что перед ним стоит репликант. Это понятие улетучилось из сознания после всего пережитого вместе…

— Пойдем. — Он взял Андрея за локоть.

— Куда?

— Отыщем его.

Лозин не шелохнулся, словно окаменел.

— Андрей, ты уже давно не репликант. Ты человек, у тебя свой опыт, свой взгляд на мир. Ты спас меня, Курта, Антона, и в конечном итоге — их всех, — Доминик кивнул в сторону камер, где застыли тела спящих. — Он твой брат, понимаешь?

Брат.

Слово отдалось в душе и рассудке неведомой ранее теплой надеждой.

Они отыскали его в противоположном конце зала.

Отдельный сегмент, несколько меньший по размерам, чем другие, сразу привлек внимание Ван Хеллена.

— Я не понимаю… — Андрей невольно отшатнулся, когда понял, что органическая пленка покрывает тела десяти—двенадцатилетних детей.

— Дрог, — повернув голову, позвал Доминик.

Ксенобианин подошел.

— Почему здесь дети?

— Ты хотел спросить, почему они не выросли?

— Да.

— Они могли расти, только находясь внутри ваших, человеческих, устройств. Внешняя Атака произошла спустя четыре года после старта «Тандема». Мы лишь сумели сохранить их в том возрасте и состоянии, в каком они находились во время отказа основных систем.

Андрей не слышат их слов.

Он стоял напротив чуждого образования, в котором был заключен маленький Лозин, его генетический прототип.

Горло вдруг начало предательски пощипывать.

Брат.

Мой младший брат. — кружила в сознании горячая мысль.

Смежный сектор. Неделю спустя

На лесной опушке горел костер.

Над смежным сектором темнело, наступала искусственная ночь, необходимая для нормального развития растений.

Черная ксенобианская древесина распадалась на угли и почти не дымила, выбрасывая синеватые языки пламени.

Индивидуальный запас пищевых концентратов давно закончился, но Дрог решил проблему воды и пищи для восьми людей. Пока шел процесс пробуждения первой партии спящих, он, пользуясь знанием человеческого метаболизма, создал полуфабрикат, напоминающий мясо, но требовавший дополнительной температурной обработки перед употреблением в пищу.

Иного источника энергии, кроме костра, придумать не удалось — они находились вне техногенной зоны «Тандема», среди пространств биологического полигона, а Чужие никогда не прибегали к термической обработке употребляемых в пищу продуктов — в их громадной постройке не нашлось ни синтезатора пищи, не элементарных нагревательных приборов.

Впрочем, люди не испытывали неудобств от вынужденного применения наидревнейших способов приготовления пищи.

Они сидели вокруг костра. Поодаль, на границе света и тьмы, был установлен мобильный прибор связи, позаимствованный Логиновым из экипировки Ван Хеллена Коммуникатор играл роль усилителя сигнала, рядом с ним, соединенные временными шлейфами, треугольником расположились шлемы БСК, проекционные забрала которых сейчас работали в режиме «внешнего монитора» — не голографический проектор, конечно, но для воспроизведения получаемых данных сгодится

Все остальное Дима, как говорится, «носил при себе». Его имплант, снабженный дополнительными кибермодулями, существенно расширяющими возможности дистанционного управления исполнительными подсистемами корабля, только что осуществил связь с аппаратурой компьютерного комплекса, установив устойчивый канал получения данных.

Капитана Логинова прежде всего интересовали записи, посланные адмиралом Лозиным вслед «Тандему».

Шестнадцать лет бортового времени.

Ровно столько минуло с момента Внешней Атаки. Неожиданный обрыв последнего сообщения связан именно с ней, в этом Логинов не сомневался ни на секунду.

Шестнадцать лет.

Что стало с Землей? Держит ли оборону пояс астероидов или все давно кончено?

Сколько прошло реального времени в Солнечной системе, учитывая, что колониальный транспорт двигался на околосветовой скорости, затормозив полет только перед Внешней Атакой, для запуска зондов в звездную систему Ксеноба?

Где в данный момент дрейфует неуправляемый «Тандем» и каково значение его скорости?

Десятки вопросов, требовавших немедленных, вразумительных ответов, не находили их. Здесь, на границе смежного сектора с ксенобианской «подковой»[9], практически не функционировали информационные подсистемы тандемного корабля, — подавляющую часть кибернетических устройств нес на борту земной крейсер, на просторах станции биологической ассимиляции действовали лишь узкопрофилированные машины, не обладающие информацией о скорости и направлении дрейфа колониального транспорта.

— Мы можем восстановить связь с Землей? — поинтересовался Доминик, поворачивая над угольями нанизанные на прут брикеты синтезированного Дрогом пищевого полуфабриката, от которых истекал незнакомый, тревожащий обоняние аромат.

— В принципе, да, — ответил Логинов. — Я воспринимаю сигналы лишь от дублирующих аварийных устройств, но это не значит, что основная автоматика безнадежно повреждена. В конечном итоге любой приборный комплекс можно восстановить и заново запрограммировать. К тому же смежный сектор ранее являлся независимой орбитальной станцией, и тут есть законсервированные посты управления. Думаю, нам следует начинать с систем навигации. Опознав звездные ориентиры, будет несложно установить действительное местоположение корабля и вычислить скорость его дрейфа.

— Это важно? — Ван Хеллен честно пытался вникнуть в абсолютно новые для него проблемы.

— Несомненно. От значения скорости зависит разница во времени Если неуправляемый дрейф начался на околосветовых скоростях, то, согласно теории относительности, на Земле за шестнадцать бортовых лет могло минуть полвека, если не больше. Но согласно полетному плану «Тандем» должен был затормозить на достаточном удалении от Проксимы Центавра и исследовать положение дел при помощи малых аппаратов разведки.

— Что это меняет?

— Если корабль затормозил, то Внешняя Атака являлась ответом ИНЫХ на обнаружение наших зондов. Это не только объясняет действия чуждого разума, но и дает нам шанс на возвращение, нейтрализуя «эффект близнецов»: при низких скоростях время на борту корабля текло приблизительно с той же скоростью, что и на Земле.

— Насколько я понял, чем меньше лет минуло в Солнечной системе с момента старта, тем больше у нас шансов установить связь и лечь на обратный курс?