Башня - Александр Новиков

Братишка тут же выплатил директору обещанные премиальные – кэшем, конечно. И предложил отметить это дело. Естественно, за счет судовладельца… А че мы, не папуасы, что ли? В кабачину, бля, в кабачину!

Гульнули так, что дым коромыслом. По ходу пьянки Братишка пожаловался, что в Регистре тянут, суки, бюрократы, с документами. Нельзя ли на пару недель, а еще лучше на месяц, арендовать причал – плачу кэшем!

– Причал?

– Конечно, можно. А как посудину назовете?

– А «Крокодил», бля. Прикольно?

– «Крокодил»? Прикольно.

– Ну, наливай.

Второго октября грузовик «Вольво» с прицепом повез изделие в Шлиссельбург. Там у Угольного причала стояла отремонтированная, пахнущая свежей краской баржа. Десятитонный кран снял «насосную станцию» с «Вольво» и перенес в трюм самоходки. Потом туда же перенесли вторую упаковку – с обтекателем.

Ночью к самоходке подошел «Комсомолец». Пришвартовался, с борта на борт перекидали ящики с пластитом.

На «Стапеле» делать стало нечего. Поэтому коллектив увлекся «танком». После долгих дебатов ковш «катерпиллера» обрезали по длине. К остатку ковша «присобачили» «боевую башню» – похожую на колун конструкцию, сваренную из обрезков все того же ковша и трубы, оставшейся от корпуса изделия. В стенках прорезали бойницы, закрывающиеся заслонками. Дополнительные заслонки поставили на кабину.

Получился какой-то тиранозавр на колесах.

* * *

В Санкт-Петербург пришла осень, и деревья стояли в золоте.

До саммита «Евросоюз + „Промгаз“» осталось меньше месяца. На улицах в разы выросло количество плакатов с символикой «Промгаза». В город начали прибывать дополнительные полицейские силы. Это было заметно невооруженным глазом – по улицам катались полицейские автомобили с иногородними номерами. Надо полагать, что людей в штатском, которые в глаза не бросаются, тоже стало больше. Все чаще мелькали в небе «глазастые птички». Ходили слухи, что в город дополнительно привезли десятки «Ужасов». Увеличенной мощности. Они, якобы, на дистанции в километр мгновенно делают человека безумным. Одни говорили, что этими «Ужасами» будут зачищать окраины, наводненные человеческими отбросами. Другие – что «Ужасы» привезли для того, чтобы создать непреодолимое кольцо вокруг Башни и коридоры для проезда кортежей. Еще говорили, что на территории заброшенной промзоны за кольцевой устроили концлагерь на двадцать тысяч рыл. Там же есть и печи для обжига кирпича. Их переоборудовали в крематорий… Город замер в ожидании.

Полковник объявил «нулевой» режим. Это означало, что прекращается всякая активная деятельность организации. Прекращаются всякие контакты между членами организации. Все ложатся на дно и ждут команды.

* * *

За неделю до саммита Иван собрал участников операции. Впервые – всех вместе. Не было только Заборовского. Его Иван берег как зеницу ока. Встреча состоялась в кафе, которое принадлежало одному из членов организации. Впрочем, в тот вечер заведение было закрыто «по техническим причинам» и никого из обслуги, включая хозяина, не было. Одиннадцать мужчин собрались в кафе, сели у длинного стола. Под столом стояла хозяйственная сумка. В ней было три килограмма тротила. Дистанционный привод лежал в кармане у Зорана.

– Товарищи, – сказал Иван и обвел взглядом всех. В зале было почти темно, горели только несколько маленьких бра на стенах. Лица «гёзов» были в тени, но Иван отчетливо «видел» лицо каждого. – Товарищи… Сегодня я собрал вас для того, чтобы еще раз поговорить о том, что нам предстоит сделать. И еще раз напомнить вам, что многие из нас погибнут. Возможно, все погибнем. Сегодня еще не поздно отказаться от участия в операции. Никто вас не осудит. Никто не упрекнет. Никаких репрессий – я гарантирую – не последует. Единственной мерой, которая будет принята для обеспечения конспирации, – полная изоляция отказавшихся вплоть до начала операции. Я предлагаю каждому задать себе вопрос: готов ли я?.. Готов ли я пойти на смерть? Если вы не чувствуете в себе этой готовности – лучше отказаться. Это во-первых. Есть и во-вторых. Если у нас получится то, что мы задумали, погибнут тысячи человек. Среди них будут людоеды, но будут и ни в чем не повинные люди, у которых есть семьи – матери, дети, жены… Задайте себе вопрос: готов ли я убить тысячи человек? Загляните себе в душу. Если вы не чувствуете силы – лучше отказаться… Вы не обязаны никому ничего объяснять. Тот, кто принял решение, должен просто встать и пройти вон в ту дверь. – Большим пальцем правой руки Иван показал себе за спину. Там, справа от стойки бара, была узкая дверь. Все посмотрели на эту дверь – дверь в Жизнь… Иван продолжил: – Там уже приготовлено помещение, в котором есть все для того, чтобы несколько человек относительно комфортно могли пересидеть неделю… Повторяю: никто не будет считать вас трусом или предателем. Ваше право сделать выбор. Решайте.

Иван замолчал. Одиннадцать мужчин сидели вокруг пустого стола в почти темном помещении. Все молчали. Светился дисплей электронных часов на стене. Было слышно, как журчит вода в трубах. За окном изредка проезжали автомобили, обдавая шторы светом фар… Одиннадцать мужчин сидели и молчали. Каждый думал о своем и все вместе – о смерти.

И о двери, которая ведет в Жизнь.

Прошло пять часов… или пять минут. Иван сказал:

– Ну что ж… Выбор сделан. Я благодарю каждого из нас. Теперь предлагаю еще раз пройтись по плану операции.

Иван развернул на столе большой лист ватмана. Пепельницами прижали углы, поставили маленькие настольные лампы. Стало видно, что на листе изображен район проведения операции – Нева, Охта, мосты, набережные и прилегающие улицы. Вода была закрашена голубым цветом, набережные – серым. На мысу, у слияния Невы с Охтой, ярко-синим пятиугольником выделялась Башня. Схема была упрощенной, но наглядной. Например, мосты на ней были изображены в проекции «вид сбоку», то есть так, как их видят с палубы плывущего по Неве прогулочного трамвайчика.

– Итак, – начал Иван, – через неделю, тридцатого октября, начнется саммит «Евросоюз + „Промгаз“». На саммит соберутся главы почти всех европейских государств. В качестве наблюдателей будут присутствовать представители многих неевропейских государств, а также различных организаций – ООН, ОПЕК, далее – по списку… Учитывая, что на саммит приезжают целыми делегациями, речь идет о многих сотнях человек. Но нас интересуют тридцать—сорок лиц – те, кто реально делает мировую политику. Цели и характер этой политики всем понятны, распыляться не буду. Если мы сумеем разрушить Башню в тот момент, когда все эти господа будут находиться на Башне… Все понятно? – Иван подождал несколько секунд, потом продолжил: – Как вам известно, «гестапо» во взаимодействии с прочими службами проводит очень серьезные мероприятия по обеспечению безопасности саммита. В город стянуты огромные силы – полиция, оперсостав «гестапо» из других регионов. Кроме того, активно работает собственная служба безопасности «Промгаза», которая тоже усилена за счет кадров из других регионов. Кроме того, в Петербург дополнительно переброшены три авиакрыла беспилотной авиции. Они контролируют весь центр города и особенно район Башни. На Неве работает флотилия «Промгаза». Она состоит из четырех патрульных катеров, вооруженных крупнокалиберными пулеметами. Видимо, в арсенале «гестапо» есть и иные силы и средства, но достоверной информацией мы не располагаем… За два дня до начала саммита будет остановлена работа в помещениях штаб-квартиры, всех сотрудников отправят в краткосрочный оплачиваемый отпуск. Территория комплекса «Промгаз-сити» объявлена так называемой красной зоной. Попасть туда можно только по спецпропускам. Доступ будет иметь очень ограниченный круг лиц из числа сотрудников охраны и эксплуатационных служб. Вокруг красной зоны находится желтая зона. На нашей схеме она обозначена желтым пунктиром. Желтая зона распространяется на один-два километра от Башни. На юг она простирается вплоть до моста Александра Невского. Внутри желтой зоны тоже очень сильно ограничено движение, полиция и «гестапо» проводят масштабные зачистки… Кортежи с участниками саммита будут приезжать к Башне по Большеохтинскому мосту. Хотя, надо полагать, часть высокопоставленных гостей может прибыть на вертолете… Все мероприятия саммита будут проходить в помещениях выше шестьдесят третьего этажа. На шестьдесят третьем этаже Башни будет работать пресс-центр. Такова – в самых общих чертах – картинка. Вопросы есть ко мне?