Янтарные цветы - Джулия Хиберлин

В такие моменты мне сложно объяснить себе и Чарли, почему у нас с Лукасом не сложилось. Ну где еще встретишь подполковника армии США, который будет складывать твое нижнее белье? Я чувствую запах картофельного супа из мультиварки – традиционное и единственное блюдо из обеденного репертуара Лукаса. Картошка, лук, молоко, соль, перец, масло. Для Чарли – жареный бекон. Ах да, в случае острой необходимости ее папа может приготовить острющий сэндвич с горчицей и копченой колбасой.

Нормальное постоянно стучится в мою дверь и просит приютить, но я его гоню. Моя мама готовила брауни – а через секунду упала замертво на кафельный пол. Нормально? Поверьте – да. Потом стало хуже.

Я кладу сумку на кухонную стойку. «Прекрасный призрак» валяется в дальнем углу вместе с невскрытой почтой. Я хочу прочитать книгу, однако не в силах заставить себя даже прикоснуться к ней. Там могут оказаться такие сведения о Лидии, которые я вовсе не хочу знать. Или я порежу палец острым краем бумаги и усну мертвым сном.

Растерянно ощупываю завернутый в фольгу кирпичик, которого раньше здесь не было. Каракули на бумажном скотче гласят: «Финиковый сюрприз с кэробом от Эффи». Почти во всех названиях выпечки мисс Эффи фигурирует слово «сюрприз» – а если нет, то его там точно не хватает.

Интересно, ее дочь сейчас вежливо пытается жевать это произведение искусства? Возле дома Эффи я заметила «Форд Фокус» с нью-джерсийскими номерами. На прошлой неделе она взбудораженно объявила, что ее дочка наконец решила навестить родной юг. Я пропустила это мимо ушей, решив, что Эффи все перепутала: Сью, должно быть, давала ей такое обещание три года назад. Не знаю, что приезд дочки может значить для Эффи спустя столько лет разлуки; надеюсь, он пойдет ей на пользу. Быть может, нерадивая дочь тоже заметила похитителя садовых совков, который недавно поселился в голове у матери. Он, конечно, первоклассный воришка – но не тот, за кого его принимает Эффи. Бесконечные ряды совков на стене ее сарая до сих пор стоят у меня перед глазами – и, признаться, наводят жуть.

Я укрываю Лукаса шерстяным пледом и иду в комнату Чарли. Дверь плотно закрыта. Я стучу – нет ответа. Стучу еще раз и поворачиваю дверную ручку. Белая гирлянда под потолком мерцает. Стало быть, она планировала надолго разбить тут лагерь. Однако самой Чарли нигде нет.

Из моей комнаты доносится едва слышный звук. Она шмыгает носом? Заболела, что ли? Решила устроиться в моей кровати, пока я гуляю в поле с Сюзаннами? Меня охватывает чувство вины. Почему же Лукас не позвонил? Может, прививка от гриппа дала осложнения? Или аллергия вернулась? Или тренер ранил ее нежное девичье сердце небрежным замечанием?

Нет. Она не больна. Чарли сидит по-турецки на моей кровати, как Лидия, и внимательно читает. Всюду – на кровати, на антикварном коврике – валяются бумаги. Мой рюкзак лежит рядом с Чарли. Молния открыта. Мне хочется заорать «Не трожь!», но слишком поздно.

Щеки у Чарли мокрые.

– Я искала маркер…

Она показывает мне листок.

В тот же миг я понимаю, что наши отношения уже никогда не будут прежними.

– Ты поэтому не ешь «Сникерс»? – спрашивает дочь.

Не успеваю я ответить, как сзади подходит Лукас. Он протягивает мне телефон, который я оставила на кухонном столе.

– Это Джо. Хочет, чтобы ты срочно вернулась.

Сентябрь, 1995

Мистер Линкольн: Лидия… Можно тебя так называть, да?

Мисс Белл: Да.

Мистер Линкольн: Давно ли ты знакома с Тессой Картрайт?

Мисс Белл: Со второго класса. Ее парта была позади моей, по алфавиту. Тетя Тесси говорила, что такую схему посадки учеников придумали на небесах, не иначе.

Мистер Линкольн: Вы сразу стали лучшими подругами? То есть дружите уже десять лет?

Мисс Белл: Да.

Мистер Линкольн: Когда Тесси пропала, ты, наверное, была в ужасе?

Мисс Белл: Меня с утра не покидало дурное предчувствие. У нас был такой тайный знак – если кто-то из нас не мог выйти на связь и поговорить по телефону, мы звонили друг дружке и ждали два гудка, потом вешали трубку. Спустя пять минут – еще звонок и два гудка. Глупая придумка, еще из детства. Я сидела дома и ждала ее звонка.

Мистер Линкольн: Тесси не позвонила? И ты ни разу не вышла из дома?

Мисс Белл: Только на десять минут – проверить домик на дереве.

Мистер Линкольн: Нет ли там… Тессы?

Мисс Белл: Не оставила ли она мне записку. Там была щелочка, в которой мы оставляли друг другу послания.

Мистер Линкольн: И записки не оказалось.

Мисс Белл: Нет.

Мистер Линкольн: Твои родители все это время были дома?

Мисс Белл: Да. Моя мама, у папы что-то стряслось на работе. Взорвался двигатель у машины или что-то такое. Он приехал позже.

Мистер Линкольн: Мы к этому еще вернемся. Чуть раньше ты говорила, что с тех пор, как Тессу похитили, тебе снятся кошмары. Это так?

Мисс Белл: Да. Но они не такие ужасные, как у Тесси.

Мистер Линкольн: Можешь описать пару своих?

Мисс Белл: Да это, по сути, один сон – снится мне почти каждую ночь. Я стою на дне озера. Клише. Фрейд бы не заинтересовался.

Мистер Линкольн: А Тесси там есть?

Мисс Белл: Нет. Я вижу свое лицо, но оно – не мое. На поверхности озера лодка, в ней – мой отец. Он протягивает мне руку. У него всегда паранойя на воде, боится, что кто-нибудь из нас утонет. В общем, с его пальца соскальзывает университетский перстень и уходит на дно. Этого он тоже всегда боится, поэтому оставляет перстень дома. Папа год учился в Университете Огайо и очень этим гордится. Обожает свое кольцо, хотя купил его на какой-то барахолке.

Мистер Линкольн: Я понимаю, что это трудно, но постарайся отвечать проще, ладно? Скажи: Тесса боялась твоего отца?

16 дней до казни

На сей раз я прихожу не первая. Уже за полночь. Коробку с «клинексами» посреди стола явно кто-то потревожил: она стоит в дальнем углу. Джо надевает латексные перчатки. По телефону она велела мне приехать сейчас же, но я не могла бросить Чарли в ворохе моих свидетельских показаний. Мы должны были поговорить. Чарли иногда – это маленькая Тесси. Уж очень она торопится заверить взрослых, что все хорошо.

Джо не сказала, зачем я должна приехать. Это сводит меня с ума. «Только не гони машину», – попросила она. Уложив Чарли, я помчалась к Джо со скоростью молнии – и не глядя на светофоры. Что ждет меня в лаборатории? Мой монстр в наручниках? Или новые скелеты Сюзанн будут мрачно скалиться мне со стерильных столов?

В конференц-зале, кроме Джо, только один человек. У окна сидит девушка, вполне живая. У нее шелковистые, собранные в хвост черные волосы. Она смотрит в окно на посеребренные лунным светом деревья, что растут перед музеем современного искусства через дорогу: два дерева из нержавеющей стали с затейливо переплетенными тонкими ветками. Они клонятся друг к другу, словно намагниченные. Такое же чувство у меня вызывает эта девочка: ну когда же она покажет лицо? Наконец она поворачивается… И я ее узнаю.