Грешная жизнь герцога - Лора Ли Гурк

Однако в данный момент, рассматривая фотографии, Пруденс не могла не думать о Рисе. Она не могла не гадать, был ли Рис на этой площади, ел ли в этом кафе, не в этом ли фонтане он купался голым.

Разглядывая фотографию фонтана Треви в Риме, она не могла не почувствовать боль в груди, потому что память услужливо вернула ее в день, проведенный вместе с ним в Национальной галерее.

Какой счастливой она была в тот день, не догадываясь, что он все подстроил! Он расспрашивал ее о семье, о том, продолжает ли она работать швеей, а сам уже знал о ее деньгах, забавлялся, обманывая ее! С каким спокойствием, с какой уверенностью он лгал. Это продолжало изумлять ее.

«Я считаю, что вы соблазнительны». Еще одна ложь.

Боль в груди усилилась. В глубине души Пруденс всегда знала, что это не так, но как приятно было услышать эту ложь!

Она передала фотографию фонтана Треви Марии и взяла из рук миссис Инкберри следующую, однако, склонившись над ней, она только притворялась, что рассматривает ее. На самом же деле она прикрыла глаза, не в силах больше смотреть на виды Италии и думать о нем…

В комнату вошел Джексон, дворецкий виконта.

– С вашего позволения, мадам, вернулся виконт. С ним его друг, и виконт хочет знать, могут ли они присоединиться к леди за чаепитием.

– Надо подумать, – сказала Мария. – Друг виконта холостой?

Все засмеялись, кроме Джексона, который сохранял выражение превосходства и достоинства истинного дворецкого.

– Не могу знать, мисс Мартингейл, – проворчал он и повернулся.

Его уход сопровождали подавленные смешки, но они почти сразу смолкли, когда вошел виконт Марло. За ним следовал герцог Сент-Сайрес.

Пруденс вскочила со стула, как от электрического удара. При виде Риса она не почувствовала эйфории, радостного прилива эмоций, неодолимого притяжения. Только глубокую щемящую боль и гнев за предательство.

– Что вы здесь делаете? – спросила она, тогда как другие леди поднялись со своих мест и вели себя гораздо более приличествующим образом, чем она. – Сейчас же уходите.

– У нас есть дело, Эмма, – сказал виконт, пытаясь сохранять невозмутимый вид. – Вы знаете, что дело для меня важнее других соображений.

Прежде чем Эмма смогла что-нибудь произнести, снова заговорила Пруденс, однако обратилась она не к виконту, а к Рису.

– Какое общее дело может быть у вас с лордом Марло?

Рис полез в карман сюртука и вынул сложенную газету.

– Виконт взял у меня интервью для «Соушл газетт». Это первый оттиск – не для печати. Не хотите ли взглянуть? – Не ожидая ответа, он расправил газету и взялся за нее так, чтобы Пруденс и все остальные могли прочитать заголовок.

Грешный герцог выбирает любовь, а не деньги!

Пруденс задержала взгляд на заголовке, потом посмотрела на Риса:

– Что это?

– Я сказал вам, это будет в утреннем выпуске «Соушл газетт». – Он кивнул в сторону виконта. – Я дал газете Марло эксклюзивное интервью, публично заявив, что если вы согласитесь выйти за меня замуж, я не получу ни пенни из вашего наследства.

По комнате пополз шепот удивления, однако Пруденс только сложила на груди руки и накинулась на него:

– Мне все равно, какую ложь вы напишете в газете. Я не выйду за вас замуж! Зачем мне это?

– Не знаю ни одной причины, – согласился он. – Признаю, я лгал вам и вел себя дурно, у вас есть все основания ненавидеть меня, но при всем том я сказал вам одну истинную вещь. Я люблю вас. – Он протянул ей газету. – Вот единственный способ, который я смог придумать, чтобы доказать это.

– Я вам не верю. Опять какая-нибудь уловка.

– Это не уловка. Прочитайте интервью и убедитесь. Пожалуйста, Пруденс, – добавил он, видя, что она не собирается выполнять его просьбу. – Просто прочитайте.

Она неохотно взглянула на первую страницу самой крупной газеты издательства «Марло паблишинг», но прежде чем начала читать, в поле ее зрения появилась рука Риса, указывающая на один абзац.

– Здесь я заявляю, что если мисс Абернати согласится выйти за меня замуж, свадьба состоится шестнадцатого апреля будущего года.

Она подняла на него глаза, неуверенная, что расслышала правильно:

– Шестнадцатого апреля?

– На день позже срока, указанного в завещании Генри Абернати, – продолжил он. – Деньги, разумеется, будут потеряны.

Она хмуро смотрела на него, все еще не доверяя.

– Вы собираетесь исполнить это?

– Это единственный способ, который я смог придумать, чтобы доказать свою, искренность. Я мог бы согласиться дать вам полный контроль над наследством, оформив соответствующие бумаги, но мои кредиторы все же потребовали бы уплаты долгов, так что у вас все равно остались бы сомнения в мотивах моего поведения.

– Особенно если сразу после свадьбы вы бы начали сладкими речами добиваться, чтобы я передала все в ваши руки, – обвиняюще сказала она. – Вы бы продолжали обманывать меня.

– Я знаю, что вы так думаете, именно этим объясняется мое предложение – чтобы не осталось сомнений в моей искренности.

Пруденс продолжала сомневаться. Она изучала его, и хотя на этот раз не видела ни обворожительной улыбки, ни самоуверенности, она знала, что он может лгать с выражением искренней сердечности, и ей по-прежнему было больно от его обмана.

– Неважный вариант для такого очаровательного охотника за приданым, как вы, – сказала она. – Почему бы вам не найти другую наследницу? Леди Альберта выйдет за вас замуж, не сомневаюсь.

– Мне не нужна леди Альберта. Мне не нужна любая другая наследница. Мне нужны только вы. Я говорил вам раньше, что с самого начала хотел вас, с того самого момента, когда увидел вас на балу, но мне отчаянно были нужны деньги, и я знал, что для меня единственная возможность выбраться из ямы – жениться на богатой невесте. Когда я увидел вас в опере и Кора рассказала мне о вашем наследстве, это было все, что мне нужно было знать. С этого момента мысль о женитьбе на другой женщине – пусть и богатой невесте – никогда не приходила мне в голову.

Пруденс фыркнула:

– Полагаю, вам никогда не приходила в голову мысль быть честным со мной относительно ваших мотивов?

– Учитывая вашу романтическую натуру, мне не хотелось этого делать. Я знал, что в вашем воображении я безупречный рыцарь, и посчитал, что лучшей стратегией было бы добиваться вас красивым ухаживанием.

– Ложь никогда не бывает лучшей стратегией, а вы лгали. – Пруденс взяла газету. – После всего, что вы сделали, вы думаете, этого достаточно, чтобы вернуть меня?

– Нет, но я надеюсь, что следующих десяти месяцев будет достаточно, чтобы убедить вас в моей искренности. Я знаю, что никогда больше не буду рыцарем в ваших глазах… – Он замолчал и отвел глаза, приложив ко рту сжатые пальцы. Потом он прочистил горло и снова взглянул на нее. – Я знаю, я сам разрушил все шансы на это, но надеюсь, что смогу, по крайней мере, заслужить ваше уважение. – Он склонился над газетой и указал на другой абзац: – Вот здесь я пишу, что с этого момента намерен сам зарабатывать себе на жизнь. Я буду писать книги для издательства Марло.