Другая жизнь: Иллюзорная реальность - GelioLex

влетел в раскрывшиеся врата. Через обзорную панель нам открылась панорама величественного подземного города. В полумраке различались огни стальных мостов и причалов, многие из которых были заняты кораблями самых разных размеров: от скоростных мини-суденышек вроде нашего Логоса — до громад по типу Навуходоносора.

Прямо под нами можно заметить странного трехметрового робота, который держит на мушках орудий проход, видимо, на случай если за нами увяжутся Стражи — отстрелить непрошенных гостей, ведь аванпосты (из-за будущего вторжения) командование просто взяло и свернуло, дабы стянуть всю боевую мощь в Зион.

Больше всего поражал центр: в воздух бил настолько яркий синий луч, что давал ощущение, будто смотришь на маленькое солнце, вытянувшееся в тонкую струну. Отчасти аналогия с солнцем не была беспочвенной, ведь этот луч по сути является продуктом центрального реактора, работающего на принципах накопления геотермальной и лучистой энергий, генерирующих квантовое поле, и питающего последний оплот человечества. Во всяком случае такую информацию загрузили мне в мозг на Навуходоносоре. Дополнительные сведения касательно основного источника энергии Зиона можно почерпнуть в местных информационных базах, однако меня сейчас больше интересует расшифровка данных, полученных от Смита. Посему — подключению к базам быть. Главное, морально себя подготовить к жуткой мигрени в течение десятка часов усиленного обучения, чтобы впоследствии можно было усвоить тот пласт, что я поглотил от самокопирующегося агента.

Я уже не видел врат. Однако по шуму механизмов, который было слышно даже в корабле, стало понятно, что ворота закрываются. Когда эта громада схлопнулась — по палубе даже прошла довольно ощутимая вибрация.

Не прошло и пары минут, как Ниобе посадила судно на второй причал. Личных вещей у меня, в отличие от остальных — не было, как-то не успел обзавестись. У Призрака с капитаном за плечом висело по увесистому рюкзаку.

Трап стал с шипением опускаться. Глухой стук ознаменовал столкновение оного с поверхностью, и корабль немного тряхнуло. Когда мы подошли к выходу, в нос ударил запах озона. Видимо, это остатки статических разрядов от магнитных подушек кораблей, в том числе и от нашего.

Выходили из Логоса мы не торопясь. Ну, основная масса. Спаркс же вылетел из него, как пробка из бутылки Огденского. Упав на землю, он радостно закричал:

— Земля! Наконец-то... Девушки Зиона, ждите меня! Мое воздержание, наконец...

— Спаркс, заткнись и не паясничай, — перебила не успевший толком начаться монолог оператора. — Тебе еще проверять корабль и ставить его на подзарядку.

— Ух, капитан. — прокряхтел Спаркс, вставая на ноги. — Умеешь ты обломать кайф.

— Ничего, работай, тебе полезно. А мы пока обустроим Феникса. Нужно будет оформиться, — обратилась она уже ко мне.

Я лишь кивнул.

Спаркс, что-то бурча под нос, нехотя вернулся на Логос, мы же вышли с причала на мост.

Стоянка оказалась воистину огромной. Она вмещала в себя около сотни кораблей, и полагаю это только один из верхних ярусов... А ведь есть еще и жилые районы. Технические этажи. Зал для проведения заседаний совета и голосований, и даже, с позволения сказать, огромное помещение для эдаких «дискотек», где порядка тысячи людей могут как следует отдохнуть. Правда, от чего они отдыхают? — Мордред его знает, но опять же, такова информация, полученная от общего блока знаний на корабле Морфеуса.

— О чем задумался? — нарушила молчание Ниобе. Мы как раз прошли мост и завернули за угол, войдя в узкий рукав тоннеля. Вдоль стен тянулись переплетающиеся лианы кабелей и толстые ржавые трубы с облупившейся краской. В проходе воняло мазутом и карбидом.

— О Зионе. Вернее, о том, каким образом Сопротивление смогло построить это все, — раздумчиво сказал я.

— Ты найдешь информацию об этом в банке данных, — пояснила капитан.

Как вовремя капитан завела разговор о банке данных, ведь мне как раз туда нужно. Даже не пришлось задавать наводящие вопросы.

— Это интересно. Я бы не прочь узнать об этом и многом другом. Как мне получить доступ?

— Как заведешь документы — так сразу и сможешь подать заявку. Но ее рассмотрение может затянуться...

— Бумажки, — поморщился я. — И здесь бюрократия?

— Бюрократия везде, Феникс, — на ходу пожала плечами она. — Даже в аду.

— А мы разве не в нем? — притворно удивился я. Мы остановились у массивных створок лифта. Капитан зажала потертую кнопку, и мы принялись ждать.

— Пока нет, — вступил в разговор Призрак. Мы синронно повернули к нему головы. — Не в аду. Однако он наступит менее, чем через трое суток, когда к нам нагрянет армия из сотен тысяч машин.

— А ты умеешь воодушевлять, — заметил я.

— Всего лишь констатирую факт, — спокойно заявил Призрак.

***

— Как ты мог, Бейн?! — кричал Малаки. — Ты оставил нашего капитана умирать!

— Я не... — кулак прервал попытку что-либо сказать.

Смит сплюнул кровь. Губа разбита. Бровь рассечена. У оператора хороший удар. Уже третий. Интересно, как много ему нужно будет сделать ударов, чтобы выплеснуть свои эмоции?

Как странно. Боль. Ново, непривычно. Такое странное ощущение слабости. Так вот каково — быть человеком?

У него идет кровь... У него никогда раньше не шла кровь. Он неоднократно видел кровь других, но не свою.

Малаки глотал слезы, глядя на труп капитана, до сих пор расположенный в кресле подключения.

Смит не стал поглощать второго. Слишком далеко тот был от выхода. Потому пришлось убить капитана корабля. Но это делал оригинал. А он... собственно, кто он? Копия Смита? Или он и есть Смит? Но вместе с тем у него есть память и навыки Бейна. Тогда как ему следует себя идентифицировать? Может, Бейн-Смит?

— Что ты молчишь? Скажи хоть что-то! — сквозь слезы кричал Малаки.

Эмоции. Ярость, злость, обида, непонимание. Множество эмоций переплелись в единый горючий коктейль. Но это были эмоции оператора. Не его. А вот отголоски эмоций Бейна он задушил. Постарался это сделать. И теперь он чувствует... Руки подрагивают, сердце несется галопом. Радость? Предвкушение? Неясно, но это чудо. Он больше не симулирует эмоции. После временного единения с мистером Андерсоном и последующего поглощения множества разумных он действительно ощущает это. Это чувство в груди. Почему же так хорошо? Что это? Свобода?..

Очередной удар под дых