Кто мы, русские, и когда мы возникли? - Александр Журавлев

В V–VI вв. н. э. Англию завоевали германские народы: англы, саксы, фризы. Они истребили кельтов, и Англия заговорила на немецком языке, в третий раз сменив и язык, и национальную основу.

В VIII–XI вв. н. э. Англию завоевали норманны сначала из Норвегии и Дании, а в 1066 г. – из северной провинции Франции, Нормандии.

Современный английский язык – нечто среднее между немецким, датским и французским, хотя и относится к группе германских языков.

Все остальные многочисленные сражений русских армий были просто реализацией перечисленных немногих судьбоносных битв и походов. Благоприятные исторические условия, созданные этими условиями, сохранились до 1871–1894 гг.

Затем положение России в мире резко изменилось. Именно этого не учли наши цари и вожди, следствием чего и стало бедственное положение русского народа на сегодняшний день. А началось все с воцарения царя-неудачника Николая II в 1894 г.

Провалы Николая II

Николай II оказался слишком хорошим человеком, чтобы быть правителем России, совершенно неспособным учесть изменения, произошедшие к моменту его восшествия на престол в 1894 г.

Так, он не смог оценить многократного увеличения численности населения столицы. В результате организованный им всенародный пир по типу знаменитых пиров князя Владимира превратился в кровавую давку, знаменитую Ходынку в честь его воцарения, во время которой погибло несколько сот человек.

Дальше – больше. К моменту восшествия на престол Николая II Россия достигла своих естественных географических (климатических) границ.

Пора было остановиться и осваивать эти огромные пространства от Бреста до Тихого океана и от Мурманска до Владикавказа и Верного.

Вместо этого Николай II санкционировал присоединение Маньчжурии, названной Желтороссией, и строительство огромного дорогостоящего флота. Оба мероприятия были обречены на неудачу. Для перевеса над нашими морскими соседями: Швецией, Норвегией, Турцией, Данией, Финляндией – не надо было иметь большой флот. Победить же флоты великих морских держав Англии и Японии, жизнь которых зависела от моря, было невозможно, что и показал печальный опыт флотов Германии.

Что касается Желтороссии, то Николай II и его двор не разглядели, что они дошли и вторглись в пределы великого китайского народа и создали угрозу процветавшей Японии.

Более того, Николай II послал русскую армию штурмовать Пекин в 1900 г.

Результатом оказалось жестокое поражение в Русско-японской войне 1904–1905 гг. как на суше, так и на море.

Русский народ, не привыкший к поражениям, взбунтовался против царя-неудачника, допустившего к тому же расстрел мирной демонстрации 9 января 1905 г. (кровавое воскресенье).

От низвержения Николая II с большим трудом спас Столыпин. Этот жестокий урок не пошел впрок. При первом же «удобном» случае Николай II ввязался в следующую войну, в кровавую мировую бойню 1914 г. Он, кажется, не заметил, что вместо крохотной Пруссии на границах России образовалась великая Германская империя, да еще в союзе с Австро-Венгерской империей.

Результатом было одно поражение за другим с миллионными потерями убитыми и ранеными. Опыт единственного удачного наступления – Брусиловского прорыва в 1916 г. – не был применен на других фронтах.

Распутин неоднократно предлагал Николаю II выйти из войны, чтобы избежать собственной гибели. Тщетно.

Народ взбунтовался вторично. Бунт, или, как его называли, февральская буржуазная революция 1917 г., возглавила национальная буржуазия и интеллигенция. Царя свергли, провозгласили демократическую республику.

Итак, царя свергли.

Началось безумное ликование. Ликовали все сословия, кроме крестьян, т. е. большинства народа. Вот на это и не обратили внимания.

Ликовала буржуазия, которая считала, что она прорвалась к власти. Это понятно.

Необъяснимо ликовала часть дворянства.

Совершенно непонятным было бурное ликование интеллигенции, которая решила, что сбылась ее вековая мечта о свержении тирании и наступлении светлого царства разума и демократии. Возникает вопрос об ответственности русской интеллигенции перед народом и государством за положение русского общества. Картина трагикомическая.

Интеллигенция в России зародилась с появлением массового образования, которое ввел тиран-самодержец Петр I. Широкое образование было необходимо для развития техники и совершенствования управления, без чего он не мог бы создать мощную империю.

Получается, что Петр I – тиран, самодержец – и способствовал появлению интеллигенции, а заодно и бюрократии, как издержек высшего образования, развития техники, культуры и народа в целом.

Во всех странах, например в Англии, образованная часть общества всю свою энергию и знания вкладывает в развитие производства, укрепление экономики, патриотизма и государственности, т. е. работает вместе с народом.

В России же сложилась удивительная прослойка – интеллигенция, т. е. часть образованного общества, исключительно активная в политико-идеологическом плане и незнакомая с экономикой, т. е. интересами народа.

Русская интеллигенция занялась… подрывом государства, ее породившего.

Восприняв «идеи» Н. Г. Чернышевского о светлом идеальном обществе, где граждане освобождены от всяческих обязанностей, она объявила Россию темным царством тирании. Описание Чернышевским «идеального общества» в снах Веры Павловны выглядит так: «Эти люди счастливы, потому что у них нет забот о целях, о семье… Они освобождены от всяческих обязанностей. Поглядите, как вдохновенно горят у них глаза, ибо главное у них – это свободная любовь» (Н. Г. Чернышевский «Что делать»).

Это описание полностью совпадает с описанием пристанища современных наркоманов в милицейских протоколах.

Любой нормальный напряженный труд, в частности труд крестьян, с легкой руки Радищева, был объявлен каторжным наказанием, против которого должен подняться народ.

Классическим представителем двуликой диссидентской интеллигенции, т. е. части образованного общества, стоящей в оппозиции к властям и в то же время пользующейся всеми благами от этой власти, был М. Е. Салтыков-Щедрин.

Как дворянин Салтыков, он рьяно служил властям, дослужившись до вице-губернатора Рязанской губернии. Как диссидент под псевдонимом Щедрин он всячески подрывал эту власть, вызывая восторг интеллигентов-разночинцев.

В 1860–1870 гг. интеллигенцию охватила эпидемия «хождения в народ» для подъема его на борьбу с тиранией.

Народ стеной встал на сторону тирании. Ходоков-интеллигентов в лучшем случае не слушали, в худшем – избивали. Казалось, положение ясное: надо начинать работать вместе с народом и с тиранией, ибо она отвечала интересам народа.

Вместо этого интеллигенты сделали совершенно неожиданный вывод: «Народ не дорос – не дозрел сам, и поэтому его надо не “поднимать на борьбу, а освобождать от тиранов”».