Полдня до расплаты - Юрий Иванович

Но капитан его перебил:

– Если ты так жадничаешь, то я выделю премиальные со своей доли, процентов этак… десять!

– Не возражаю! – быстро согласился Розен, а в сторону, но так, чтобы все слышали, проворчал: – Слишком он щедрый, такими деньжищами разбрасывается.

Шутливое хмыканье вырвалось у всех одновременно. Но потом все взоры скрестились на главном координаторе сегодняшних действий. Капитан Мензари начал давать распоряжения:

– Крил, давай на свое рабочее место и проверь, все ли команды доходят с секретного пульта. Николай, ты – в арсенал, подготовь один пулемет на тарели. Думаю, вполне хватит на всякий случай. Гилана, прогуляйся по всем окрестным уровням и проверь: не заснул ли где какой пьяница. Все остальные пока остаются здесь и производят много шума и пыли. Но не потейте слишком, роботы и без вас ускорятся когда надо и завершат погрузку. Главное – чаще отлучайтесь и проверяйте смежные с этим помещения, но делайте это так, словно отлыниваете от работы и страдаете излишним любопытством. Или ищете замаскированное второе панно. Между прочим, это отличная причина для слишком любопытных и дотошных бездельников. А я сделаю первую ходку к кораблю с тремя загруженными контейнерами. По местам!

Через полчаса Матеус вернулся на место сбора, оставив приготовленный пулемет невдалеке в одной из потолочных щелей в готовом состоянии. Шлемофон управления он сложил в вещевой карман скафандра на спине, а в руках держал нечто вроде ломика с лопаточкой на конце.

Возле уложенных столбиков копошился лишь один робот-ходунец, отрывая последние плитки, да сердито прохаживался Станислав Городе.

– Вечно меня одного здесь оставят! – воскликнул он. – Словно я завхоз по никому не нужной плитке.

– Тс, не кричи так! Не то все, кто услышит твои слова, будут еще больше насмехаться над бедным Мензари. А где все остальные? Гилана, между прочим, должна была уже вернуться.

– Сразу видно, что ты только о ней и печешься. Может, еще и ревнуешь?

– Ну… – слегка смутился Матеус – В такой обстановке поводов для ревности и самый эгоистичный мужчина не придумает. Просто удивляюсь ее неповоротливости…

А Гилана в этот момент действительно не решалась даже шевельнуться. Затаив дыхание и присев за покореженным станком на втором уровне, она пристально наблюдала за приближающейся тенью.

Фигура неизвестного гаибса смотрелась несуразно из-за громоздкого прибора ночной видимости. Где ему удалось разыскать такую устаревшую модель, Гилане было наплевать. Гораздо больше ее интересовало, кто это и что здесь делает в такое неурочное время. Ведь как она ни пряталась, заметить ее не составит большого труда. А значит, надо что-то придумывать как можно быстрей.

Фигура надолго остановилась возле огромного ящика. Видимо, внимание гаибса привлек наваленный в него хлам. Несколько минут тот внимательно изучал и перекладывал трудно различимые остатки каких-то деталей. Но этого времени женщине вполне хватило, чтобы придумать версию для отмазки. Ведь не убивать же незнакомца тем самым сюрикеном, который Гилана любовно нащупывала в нагрудном кармане.

Неожиданно в самом дальнем конце длинного цеха показалась еще одна фигура. Увидев ее, Гилана облегченно вздохнула: Николая Матеуса она узнавала сразу и в любом облачении. И еще одна деталь радовала: он искал конкретно ее. Сразу заметил, что она задерживается, и ринулся на поиски своей возлюбленной.

Войдя в заброшенный цех, бывший лейтенант громко позвал:

– Гилана! Ты где?!

Фигура гаибса резко повернулась на звук, а затем поспешила навстречу Матеусу. Теперь уже Гилана забеспокоилась – мало ли какие у незнакомца намерения – и бросилась за ним следом. Причем постаралась двигаться совершенно бесшумно, словно огромная хищная кошка.

Как ни странно, рассмотрев гаибса, Николай радостно воскликнул:

– О! Ты случайно Гилану не видел?

– Да нет ее в этом цеху, – послышался в ответ юношеский басок Самуэля. – Наверняка где-то гуляет. Я ведь давно здесь… – Молодой Савеш запнулся на полуслове и резко оглянулся, почувствовав легкое прикосновение к локтю. Сзади стояла улыбающаяся женщина и с облегчением переводила дух:

– Прошу прощения, не смогла опознать тебя из-за этого древнего прибора. Где ты его откопал?

Самуэль тоже расслабился:

– Да мне его отец вручил для забавы. Но… испугала ты меня здорово. Совершенно тебя не заметил.

– А я во-о-он за тем станком пряталась. Придумывала оправдание своему бесцельному ничегонеделанию.

Матеус кивком похвалил такую предосторожность и тут же повернулся обратно:

– Поспешим. Всем давно пора собраться возле плиток.

Дальнейшие действия группы прошли строго по плану. Правда, вместо двух заранее намеченных контейнеров Мензари по ходу операции погрузил на борт своего корабля целых четыре, чему больше всех удивился Кардон Савеш:

– Тимош, зачем жадничаешь? Ведь нам эта гадость вообще не нужна, а ты даже две дозы загрузил. А вдруг что не так?

Вся группа в этот момент уже находилась в трюме космояхты и стояла вокруг капитана. Весьма животрепещущий вопрос интересовал многих, поэтому Мензари постарался ответить как можно обстоятельнее:

– Если мы действительно станем неимоверно богаты, то против нас могут применить самые невероятные средства. И вы, Кардон, знаете, как коварны и беспринципны бывают наши враги в вопросах неожиданного нападения. Может, кабрицоги и ладрицеллы нам совершенно и не потребуются, но мне будет спокойнее при наличии такого средства в запасном кармане.

– И не побоишься это средство использовать?

– Если не будет другого выбора – нет!

После такого твердого ответа Станислав Городо, хоть и покивал согласно, со вздохом сказал:

– Лучше этого зверя вообще никогда не будить.

– Предпочтительнее сразу расстреливать тех, кто создает подобные лаборатории, – добавил Розен, на что Крил резонно заметил:

– Создатели этих штаммов и так давно наказаны.

– Создатели – да! – стал горячиться Кардон Савеш. – А вот вдохновители и инициаторы – нет! И именно их в первую очередь надо выставить на суд истории.

Старый политик и миротворец так завелся, что еще несколько минут толкал гневные речи, словно на многолюдном митинге. Вполне справедливый поток негодования прервал появившийся в трюме Эсехон:

– Тимош! Все твои бесценные плитки на борту, и мы теперь можем отпустить ненужных нахлебников по домам.

На последние слова Мензари обратил особое внимание:

– Действительно, ребята, вам пора возвращаться. Но, может, вы передумали и рискнете уйти с нами?

Матеус обвел взглядом своих товарищей, но ни у кого не заметил сомнений.