Чудо-чадо и чудовище - Татьяна Любимая

– Все отлично.

– Я точно могу продолжать?

– Да.

Смотреть ни на одного, ни на другого брата не могу от слова совсем, боюсь расхохотаться в голос. Когда есть общие тайны сдерживаться невозможно.

Снова тын–тын. Сообщение только мне. И это не Алиса. Улыбка сползает с лица, когда вижу имя отправителя. Что ему надо? Икнул утром и обо мне вдруг вспомнил?

Вениамин: "Леночка, солнышко, я соскучился. Нам надо встретиться. Как насчет сегодня? Я забронировал столик в ресторане, заеду за тобой в семь"

Щеки опаляет жаром. Сообщение Скробота стерло веселье. Решаю, что отвечать не буду, но после планерки позвоню, скажу, что между нами все кончено.

Убираю звук и переворачиваю телефон экраном вниз. Олег Дмитриевич все это время пристально наблюдает за мной. И почему из–за смски Веника мне стыдно и перед директором, и перед его братом?

После планерки Олег Дмитриевич просит нас с Димой задержаться. Ждет, когда руководители отделов покинут зал. Мы все втроем переглядываемся. У братьев в глазах чертики пляшут.

– Ну, братцы–кролики, – начинает шеф. – И долго вы скрываться собирались? – барабанит пальцами по столу.

– Мы не скрываемся, – отвечает ему Дмитрий, расслабленно откидываясь на спинку кресла.

– Да? А почему втихаря дочку к матери увезли?

– Ты был в отгуле. А потом просто не успели сказать.

– Мхм. Хорошая у вас девочка, Елена Владимировна. ЧуднАя. Мать говорит, они с Алиской там не разлей вода.

– Да, – улыбаюсь ему, – они подружились.

– Я заметил. Чуть планерку мне не сорвали. И что, мне теперь новую помощницу себе искать?

– Почему?

– Ну как. У вас отношения, – Олег делает выразительную паузу. Я краснею и прячу лицо, опуская его ниже. – Очередной декрет…

– А знаешь, брат, – перебивает его Дима, – ищи себе помощницу, а Лену я себе заберу. У меня же проект, помнишь? Люди нужны в команду.

– А вы точно проектом заниматься собираетесь? – ухмыляется. Все–таки Олег Дмитриевич пошляк. – Ладно, как найду замену, так отпущу. А пока нет. Эх, – задумчиво теребит подбородок, – мужика в помощники взять, что ли.

– Хм, это будет интересно, – щурится Дима, пряча лукавые искорки, – представляю реакцию Вероники.

Переглядываемся друг с другом и втроем срываемся на хохот, потом еще немного болтаем на отвлеченные темы, а после расходимся по рабочим местам. Дима за спиной шефа успевает чмокнуть меня в губы, приглашает на обед и, получив согласие, уходит к себе. Мне все больше и больше нравится работать в этой компании.

Осталось решить один вопрос.

Звоню Скроботу. Не берет трубку. Уверена специально, чтобы не услышать отказ. Пишу сообщение, что встреч больше не будет и у меня отношения с другим мужчиной. Доставлено, прочитано. Ответа нет. Что за человек? 

Олег Дмитриевич перед обедом неожиданно просит отменить все встречи на сегодня и прощается до завтра. Этим нагло пользуется Дима. Оккупирует приемную, предварительно закрыв ее на ключ.

– Попалась?

Видит два букета на окне. Взгляд мгновенно темнеет.

– Кто?

А он ревнив. Медленно приближается ко мне, как тигр перед нападением, заставляя мое сердечко биться чаще. Поднимаюсь со своего супер удобного кресла. Не сводя глаз с чудовища, обхожу стол с обратной стороны, спасаясь от хищника.

– Лена! – предупреждающе.

– Дима, мы на работе.

Он делает обманный бросок в мою сторону и тут же ловит меня с другой стороны. Вскрикиваю и мы вместе падаем на диван для посетителей.

– Кто? – рычит мне в лицо, нависая сверху.

Дыхание опять сбивается. Тело реагирует мгновенно, несмотря на жаркий утренний марафон. Закусываю нижнюю губу, не сводя глаз с желанных губ. 

– Люблю только тебя! – обвиваю крепкую шею руками, притягиваю к себе.

– Ведьма моя! – впивается в мой рот, терзает губы, хозяйничает языком. – Соблазняешь других мужиков? Накажу!

– Это... м–м... извинения... за кофе и проверку... и Нику... м–м... – выгибаюсь дугой, когда по шее скользят требовательные губы, оставляя влажную дорожку.

Руки мои сами движутся вниз, под мужской пиджак, вытаскивают рубашку из брюк, ногти впиваются в горячую мускулистую спину.

Диван жалобно скрипит. Это немного отрезвляет.

– Дима, – осипшим голосом пытаюсь вернуть нам благоразумие, – мы же на работе!

– Плевать, – рычит, торопливо освобождая нас от лишних деталей одежды. – У меня стресс. А стресс положено заедать сладеньким.

– Оу... Ди...ма... мое чудовище... любимое...

...

Ноги дрожат, в пальцах тремор, от этого сложно быстро привести себя в порядок. Смеясь, помогаем друг другу, прерываясь на сладкие поцелуи. Кое–как справляемся с внешним видом, но расставаться не хочется. Дима опирается бедрами о стол, притягивает меня к себе между ног. Глажу его по волосам, любуюсь своим чудовищем.

– Я оказывается страшно ревнив, – ласкает меня взглядом.

– Я заметила.

– И я поторопил Людмилу, чтобы быстрее нашла Олегу нового секретаря.

– Зачем?

– Хочу тебя рядом. 24 на 7. Не могу ни о чем думать, когда тебя рядом нет. 

Хихикаю:

– Когда я рядом, ты тоже ни о чем не можешь думать.

– Есть грешок, да, – пробегается подушечками пальцев по моей щеке, убирает прядку за ушко.

– Не представляю как мы будем работать в одном кабинете... Сорвем все проекты. 

– А я очень даже хорошо представляю. А еще... – наклоняется к моему виску, – у меня там звукоизоляция лучше и мебель крепче.

– Откуда ты знаешь? Уже с кем–то проверял? – вспыхиваю. Сразу перед глазами возникает образ Анастасии Сергеевны с ее цветущим видом.

Дима смеется, считав мою реакцию.

– Только в воображении, – целует. – И только с тобой, ревнивица моя.

Да, я тоже, оказывается, ревнивая. И влюбленная. И счастливая. Настолько, что сердце замирает от мысли, что все это может вдруг закончиться.

А вечером мы с Димой едем за Мариной.

Едва выходим из машины, как слышим истошный крик моей дочери.

Секунду смотрим друг на друга и со всех ног бросаемся во двор…

– Елена –

Едва выходим из машины, как слышим истошный крик моей дочери. Сердце обрывается.

Секунду смотрим с Димой друг на друга и со всех ног бросаемся во двор…