Сыщики и шаманы - Николай Леонов

Два стальных коня, поблескивая гладкими корпусами в лунном свете, вошли в разворот одновременно. Макс явно не ожидал от соперницы подобного фортеля. Он слегка придавил педаль тормоза, но было поздно. Автомобили соприкоснулись на вираже. Раздался скрежет металла. Ольга сдавила пальцами руль, удерживая равновесие. «Ауди» слегка мотнуло в сторону, и она пошла юзом. Макс от души чертыхнулся и отчаянно завертел «баранку», выравнивая положение корпуса. «Мустанг» стремительно помчался прочь.

– Вот сука! – кинул он вслед машине, и «Ауди» с диким ревом устремилась в погоню. Макс гнал на скорости почти триста километров в час. Габаритные огни ускользающей соперницы приближались с каждой секундой. Макс настигал ее. Резко ушел влево. Ольга не стала его блокировать. Для нее это грозило лишней потерей в скорости. Она добавила газу. Запах жженой резины стал более ощутимым. В свете фар Старовойтова уже видела девушку с поднятым флажком у обочины и скопище автомобилей других участников. «Мустанг» шел на корпус впереди «Ауди». При хорошем спурте на финише Макс мог перехватить лидерство, но захлестнувшие его эмоции взяли верх над здравым смыслом. Он бросил руль вправо, рассчитывая «бортануть» «Мустанг», но промахнулся. Скорость «Ауди» при этом резко упала до двухсот семидесяти. Ольга держала спидометр на отметке двести восемьдесят. Выжать из «Мустанга» большего она уже не могла…

Макс прибавил скорость и снова настиг соперницу. Три четверти корпуса… Полкорпуса… «Ауди» спуртанула, но ей не хватило ни времени, ни оставшегося расстояния до финишной черты.

Четверть корпуса…

Ольга стиснула зубы. «Мустанг» первым пересек черту, и толпа взвыла в экстазе. Старовойтова, облегченно выдохнув, резко ударила по тормозам. Автомобиль замер на месте, как вкопанный. Рядом остановилась «Ауди». Макс первым выскочил из машины. Лицо его перекосило от ярости. Он дернул водительскую дверцу «Мустанга», едва не оторвав ручку, и схватил Ольгу за плечо:

– Я убью тебя, сука!

Старовойтова перехватила руку противника, дернула его на себя и ударила кулаком в челюсть. Макс упал на колени. Она проворно выскользнула из «Мустанга», и тупой носок ее тяжелого ботинка врезался Максу в живот. Паренек подлетел вверх, перевернулся в воздухе и упал на спину. Но Ольга не остановилась на достигнутом. Рывком подняла его на ноги и, дважды ударив по почкам, швырнула на капот «Ауди». Тело Макса стало медленно оседать на асфальт, но Ольга, подхватив его, вновь заставила парня принять вертикальное положение. Ее кулак впечатался ему в лицо, и кровь из разбитых губ брызнула в разные стороны. Старовойтова замахнулась еще раз, но нанести очередной удар не успела. Слух уловил за спиной сразу несколько щелчков передергиваемых затворов огнестрельного оружия.

– Эй-эй! Ты че творишь, в натуре? А ну, пусти его!

Ольга обернулась. Трое мужчин окружили ее, и в руках каждого из них было по пистолету. Бизон, Мюллер и Николай надежно держали разбушевавшуюся девушку под прицелом. Пришлось отпустить Макса. Тот привалился к корпусу «Ауди».

– Эта сука подрезала меня, Бизон, – прошелестел он разбитыми в кровь губами. Перед глазами парня все плыло. – Она нарушила правила… Я выиграл бы, но сука… подрезала. Слышь, Бизон?

– Ни хрена я не подрезала! – Глаза Ольги недобро блеснули. – Наоборот, это он, гондон, пытался вынести меня с трассы.

Три ствола все еще были направлены в ее сторону. Рука Старовойтовой нырнула в правый карман просторной спортивной куртки и выхватила пистолет. Николай опешил и невольно отступил назад. Бизон и Мюллер остались неподвижны. Ольга хладнокровно взвела курок:

– А ну, пушки на землю! Живо!

Ее окрик не возымел результата, и тогда девушка, вновь схватив находящегося в полуобморочном состоянии Макса за шиворот, сунула дуло ему под подбородок.

– Хотите, я снесу ему черепушку? – В ее голосе не было и намека на истерику, только твердая уверенность в том, что она исполнит задуманное. – Нет? Тогда уберите стволы. Считаю до трех. Раз…

– Лады-лады! – Бизон первым сунул оружие за брючный ремень, не дожидаясь цифры «два», а затем, по его приказному жесту, спрятали оружие под куртками и оба подельника. – Не заводись, Кобра. Все норм. Ты – путевая чикса. Давай просто замнем этот инцидент. Как будто его и не было…

– Где мои бабки?

Старовойтова не спешила отпускать Макса. Кровь из его разбитых губ капала ей на рукав куртки.

– Колян, отдай ей сорок штук, – не поворачивая головы, распорядился Бизон.

Николай подчинился. Отсчитав нужную сумму, он осторожно приблизился к «Ауди» и положил деньги на капот автомобиля. Ольга смела их свободной рукой и сунула в боковой карман.

– Видишь, – усмехнулся Бизон, – никто не собирается тебя кидать. Все ровно. Мы ж с тобой – одного поля ягоды, лапа. Разве не так? Я сразу это почуял… Как насчет того, чтобы поужинать вместе? Тут неподалеку есть путевое придорожное кафе. Кормят там не кошерно, конечно… Но пивасик отменный. Посидим, приквасимся, распилим «косяк»… Так сказать, за знакомство.

– Заметано, Бизон. Я тебе верю. Ты вроде мужик правильный. С понятиями. Но потом сходим, я еще погонять хочу сегодня.

– Без базара.

Дуло пистолета отлепилось от подбородка Макса, опустилось ниже и уткнулось в край его левого плеча. Свободной рукой Старовойтова зажала парню рот, а затем спустила курок. Пуля, вспоров мышечную ткань, прошла навылет. Макс застонал, безумно вращая глазами.

– Вот черт! – скривился Бизон. – На хрена?

– Он назвал меня сукой, а я этого не люблю, приятель.

Бизон переглянулся с подельниками, а затем неожиданно громко расхохотался:

– Справедливо. Ну что, поехали, Кобра. Я угощаю. Мюллер, сможешь заштопать нашего друга?

Тот молча кивнул. Макс, поскуливая и истекая кровью, без сил опустился на грязный асфальт.

Крячко и предположить не мог, что Лозинский назначит ему встречу в таком затрапезном заведении. Учитывая баснословные гонорары модного психолога, тот мог бы выбрать себе местечко для времяпрепровождения намного презентабельнее.

Станислав брезгливо огляделся. Полуподвальный бар, скромно именуемый «Спортивным», насквозь пропитался запахами человеческого пота, кислого пива и дешевого табака. Лозинский расположился за барной стойкой спиной к выходу. Помимо него и бритого наголо бармена, со скучающим видом протирающего кружки и рюмки грязным полотенцем, в «Спортивном» присутствовал еще один посетитель. Хотя присутствие его можно было назвать чисто номинальным. Мужчина средних лет, облаченный в старые трико и болельщицкий свитер «Локомотива» с фамилией «Самедов» на спине, без чувств лежал лицом в собственной блевотине. Между ним и психологом было не более полутора метров, но Лозинского ничуть не смущало такое соседство. Он залпом осушил рюмку коньяка, закусил ее тонкой долькой лимона и потянулся к тлеющей в пепельнице сигарете. Жестом попросил бармена повторить.

Крячко опустился на табурет слева от психолога, и Лозинский повернул голову. Он был пьян, как сапожник. Станислав раздосадованно поморщился.