Никогда больше - Шенен Риччи

спросил Аякс за дверью, так как я опоздала на двадцать минут, последние пятнадцать я мучилась с этой гребаной подводкой для глаз, а остальные пять умирала от беспокойства и переосмысления своего жизненного выбора.

— Да, да, всё хорошо.

Он мне не поверил. Дверь открывалась. Мой мозг на полной скорости обработал эти две части информации, я направилась к двери и захлопнула её спиной. Он подумает, что я сумасшедшая.

— Аврора?

— Ты можешь подождать у машины? — спросила я, прикусив внутреннюю сторону щеки.

— Почему? Что не так? — он не облегчал мне задачу.

Я обернулась, и мои губы коснулись двери.

— Я хочу красиво выйти. Если ты будешь стоять за дверью, это всё испортит.

Итак, это был тот самый момент. Я надела туфли на каблуках и глубоко вдохнула, делая последний штрих, стягивая волосы бантом. Я спустилась по лестнице, внимательно следя, чтобы он не прятался где — нибудь поблизости. Через дверной проём я взглянула на Аякса, опирающегося на свою машину Aston Martin, одетого в бордовый костюм — тройку, который кричал об элегантности, и трусиха внутри меня умоляла сбежать. Быть главной героиней оказалось не так просто. Я был бы в порядке, сражаясь с любыми врагами или защищая своих друзей, но когда дело касалось меня и любви, я была совершенно другим человеком. Слабачкой, у которой проблемы с доверием.

Я сделала шаг вперёд, потом ещё один, пока его пристальный взгляд не оценил меня, и я остановилась. Выражение его лица было бы непроницаемым, если бы не то, как он сглотнул, и не растущая выпуклость на брюках, которую он плавным движением прикрыл руками.

Я пошатнулась, с сомнением приподняв бровь, чтобы разрядить напряжение.

— Как я выгляжу?

— Как моя, — его ответ был мгновенным, до такой степени, что его собственное чувство собственности удивило его самого.

Я почувствовала тяжесть его взгляда на своих губах.

— Твоя?

— Да, — сказал он, сжав губы в тонкую линию, прежде чем повторить. — Моя муза и даже больше, если ты мне позволишь.

— Я сокрушила тебя, мистер Клемонте? — мой голос был игривым.

— К сожалению, да, — он облизал губы, и что — то затрепетало внутри меня. — Я буду целовать тебя так, что ты будешь ощущать мой вкус в течение нескольких недель, прежде чем с обожанием трахну тебя, если ты позволишь мне. А потом, когда я кончу от звука твоего мучительного оргазма и твоих дрожащих ног, Аврора, ты будешь моей, как я буду твоим.

У меня отвисла челюсть.

— Кто ты и что ты сделал с Аяксом Клемонте? — я играла с огнем и винила во всем платье.

— Ты сделала меня таким, — он приподнял бровь и открыл передо мной дверцу машины. — Возможно, я слушал твою аудиокнигу. Или мне следует сказать “пикантную” аудиокнигу.

Я не знала, хочу ли я спрятаться, поделиться с ним своими списками книг или просто повеселиться вместе.

— Итак, ты переключился с классической музыки на пикантную, страстную романтику? Черпаешь из этого какое — нибудь вдохновение?

Заткнись. Я этого не говорила. Нет, сказала. Я–

Уголки его губ приподнялись.

— Это даже не четверть того, что я одержимо хотел сделать с тобой с тобой за последние недели, которые мы провели вместе, моя муза.

Мой клитор запульсировал, и я шагнула — нет, я бросилась — внутрь его машины, иначе я сделала бы то, о чём, скорее всего, пожалею. Очевидно, я могла слушать непристойности с невозмутимым лицом холодной стервы, но я не могла слушать, как Аякс говорит о непристойностях, не чувствуя, как горячая волна опустошает меня изнутри. Иронично.

Аякс, будучи Аяксом, к счастью, не настаивал, завёл двигатель и выехал из города. Может, он и джентльмен, но я была уверена, что он оценил возможность заняться кое — чем на заднем сиденье машины. Не то чтобы мы могли — он был слишком высоким, слишком крупным, слишком…

— Ты притихла.

— Я просто думаю о… — О том, как ты трахаешь меня. — Проблемах с сюжетом.

— Ты можешь возложить их на меня, если хочешь.

Переосмысливать и делиться своими бесполезными мыслями — это то, что я знала, как делать, и это была задача, на которую я подписалась до конца поездки.

Мы попали в небольшую пробку; в освещенной галерее посреди закрытых магазинов происходило что — то вроде мероприятия. У входа ждала толпа, а на главной афише были представлены…Последняя работа Спектра. Та, на которой изображен человек с черными линиями вместо мозга, она выставляется здесь только на этой неделе. Это была премьера.

— Это сюда ты меня ведешь?

— Я мог бы, но мы туда не пойдём, — сказал он, не отрывая глаз от дороги, и на перекрестке повернул в противоположную от галереи сторону.

— Почему? Разве тебя там быть не должно? В конце концов, ты художник.

— Никто никогда не узнает, был я здесь или нет. У меня на сегодняшний вечер планы получше.

У меня в голове возник один вопрос. Почему бы ему не пойти на свидание со мной на собственную выставку?

— Полагаю, ты не станешь рассказывать мне, куда мы направляемся, верно?

— Нет. Тебе просто придется подождать, и если ты будешь задавать слишком много вопросов, я завяжу тебе глаза, пока мы не доберемся до места.

Я не сомневалась, что закончу именно так, вопросы вертелись у меня на кончике языка.

В любом случае, у меня от этого скрутило живот.

— Знаешь, нам не нужно было этого делать, — попыталась я поторговаться со своим хладнокровным греческим воином в костюме, его рука закрывала мне глаза от вида перед собой. — К тому же, это означает, что я должна доверять тебе, а я не из тех, кто руководствоваться…

Он подхватил меня одной рукой, как пещерный человек, ступая по чему — то, похожему на песок.

— Аякс, где мы? — спросила я. Мне не нравилось ни его молчание, ни ощущение последнего луча солнца, покидающего мою кожу перед восходом ночи.

Он опустил меня на землю, его шепот был у моей шеи.

— Теперь ты можешь открыть глаза.

Я открыла глаза, и вид передо мной приобрел очертания сказочного замка.

— Это замок на песке, — бросила я, и по моей коже пробежали мурашки. — Ты вспомнил.

— Конечно.

Аякс продолжил путь среди песчаных отмелей, ведущих к бенедиктинскому аббатству в готическом стиле, не поддающемуся гравитации, расположенному в крепостях горы.

— Почему ты сделал это для меня? — я просияла, золотые огни звали меня к себе.

— Я же говорил, что вдохновлю тебя.

Я сделала мысленную заметку сделать несколько фотографий, чтобы позже поделиться всем