На острие удара - Михаил Михеев

Сразу несколько китайских частей удалось поймать со спущенными штанами и намотать на гусеницы благодаря тому, что они попросту не ожидали столь высокого темпа. Из трех смен две даже не выезжают с островов и лишь одна находится непосредственно в войсках – так, на всякий случай. Мало ли что случится с каналами связи. На взгляд старлея, разницы от того, через какую точку доступа придется в этом случае работать, не было никакой, ну да командованию виднее. И, как не без гордости понимал Танака, в успехе первого этапа войны немалая доля их заслуг. Которые, если уж на то пошло, лично для него обернутся новым званием, наградами и, разумеется, поместьем на новых территориях.

Танака никому в этом не признавался, но крохотная квартирка в огромном доме ему уже порядком осточертела. Простору хотелось, достатка – не внешнего, как у большинства японцев, а реального. Власти над рабами, которые будут в этом поместье тянуть лямку. Красивых женщин. Разных. В общем, молодой и перспективный лейтенант был полон амбиций, которые вдобавок усиливались тем, что лично ему, в отличие от обычных танкистов, рисковать шкурой в бою не требовалось.

Зазвенел сигнал – пятиминутная готовность. Танака с готовностью сел в операторское кресло, удобнейшее, позволяющее ему практически не уставать. У остальных места попроще, но он – командир, имеет право на чуть больший комфорт. На голову надел шлем виртуальной реальности. Интересно, кстати, будет сегодня что-то интереснее, чем избиение разбегающихся китайцев или тупой и скучный марш-бросок? В прошлый раз не было. И в позапрошлый. А вот два дня назад им пришлось выдержать настоящий бой, разменяв два своих танка на четырнадцать вражеских, формально – да и, чего уж там, реально – куда более совершенных. Дравшихся, кстати, храбро и умело.

Танака записал тогда на свой счет две подбитые машины и еще одну поразил одновременно со своим другом-соперником лейтенантом Куросава. Родственником знаменитого режиссера, между прочим. Выбравшим службу в армии вместо шоу-бизнеса. А ведь там он легко мог достигнуть немалых высот – семья не отказала бы в протекции. Но – предпочел нелегкую стезю офицера, и Танака был горд тем, что служит с ним в одном подразделении. Когда все это закончится, они вместе здорово напьются. И не саке, а чего-нибудь нормального, виски или даже русской водки. Но все это потом, а здесь и сейчас идет война. И они, верные солдаты императора, должны выполнить свой долг!

Вновь зазвенел сигнал, и Танака активировал шлем. Все, теперь можно начинать движение. Ощутил невероятную, почти ментальную общность с танком – и послал свою боевую машину вперед. По слухам, в метрополии уже стали делать новые танки под нужды операторов-дистанционщиков, и с ними возможно будет совершить куда большее, чем сейчас на этих старичках. Но то когда еще будет. Пока же он идет в атаку на том, что имеет – и намерен победить любого врага!

Чуть западнее.

На следующий день

Пока Харрис приходил в себя, накачивался препаратами, о которых раньше и не слышал, а потом добирался до Китая, партитура изменилась. Вместо военной миссии, по сути, наблюдателей с неясными полномочиями, да вдобавок представляющих всего две, пускай и мощные, страны, решено было развернуть все то же самое, но через ООН. Причем в расширенном составе.

Ну разумеется, заправляли здесь американцы. И они же пропихивали тех, кто будет участвовать в действиях миссии. Русские, как ни странно, не пытались ничего блокировать или так накладывать свое вето. Они просто не обратили на кипучую деятельность коллег внимания. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось – лишь бы не вешалось. Своих представителей они не прислали и даже не пытались об этом разговаривать. Создавалось впечатление, что им все равно.

Впрочем, и без русских желающих поучаствовать и показать, что их страны еще о-го-го какие и с ними надо считаться, хватало. Харрис, к примеру, летел одним бортом с пьяными до изумления, расхристанными испанцами, неожиданно хмурыми и неразговорчивыми итальянцами, а рядом и вовсе устроился немецкий лейтенант с ярко выраженной семитской внешностью, читающий с планшета что-то, судя по его лицу, невероятно скабрезное. И прихлебывающий при этом что-то из пластикового стакана. Непонятно, что конкретно, однако уж точно не чай. В общем, с такой компанией точно не соскучишься.

Это были лишь те, кого Харрис рассмотрел, а вообще, прилетело человек восемьдесят, не меньше. Своих представителей направили Турция, Израиль, Франция, Бельгия, даже финны какие-то прилетели. Одних только соотечественников майора было не меньше десятка человек. Правда, насколько он мог судить, это был сплошь технический персонал. Или кто-то, очень хорошо загримированный под технический персонал. Харрис не считал себя настолько великим профессионалом, чтобы гарантированно распознавать с первого взгляда профессиональных сотрудников разведки. Или, если уж на то пошло, контрразведки. Впрочем, у них своя задача, у него – своя. Если что, необходимую информацию до сведения доведут, а пока и гадать зря нечего…

Хорошо еще, в месте прибытия не пришлось тащиться вместе со всеми за-ради каких-то формальностей. Прямо к трапу подрулил внедорожник местного производства, явно конфискованный у кого-то из гражданских, и из него нарисовался улыбающийся во всю счастливую харю Смит:

– Привет, Бонд, Джеймс Бонд! – американец бодро подскочил к майору, панибратски (ох уж эти янки со своими дурными манерами) хлопнул его по плечу. К счастью, по здоровому. – Как долетел?

– Спасибо, неплохо, – Харрис кивнул в сторону как раз выбирающихся на свежий воздух, еле держащихся на ногах испанцев. Один тут же начал блевать прямо на бетонные плиты взлетки. Наверное, от избытка кислорода. Смит проследил за его взглядом, поморщился и кивнул понимающе. Видать, союзнички ему тоже стояли поперек горла. Но – увы, ничего не поделаешь. Дипломатия, приходится терпеть.

Десятью минутами позже они уже высаживались возле одноэтажного белого домика. Таких здесь была целая улица – их, как пояснил Смит, в нереально короткие сроки для военных дипломатов выстроила китайская бригада. Скорости поражали, хотя, конечно, чем-то особым ни внутри, ни снаружи они похвастаться не могли. Впрочем, Харрису было не привыкать. Есть где нормально отдохнуть – уже неплохо, а сколько раз этими домами получится воспользоваться, и вовсе неясно.

– Вон тот, – Смит ткнул пальцем в дом по соседству, – для тебя. А этот – мой. Пошли, выпьем за встречу, а потом уж устраивайся. До завтра все равно никаких телодвижений не предвидится.

Ну что оставалось делать? Только согласиться с доводами коллеги. И немного обалдеть, когда Смит еще с порога заорал:

– Эдиссон! Эдиссон! Где ты, чертов ниггер?

– Да иду уже, иду, – голос был сочный, мощный. И негр, который издавал эти звуки, был ему под стать. Таких здоровенных лбов найти не так-то просто. – Все готово, сэр.

– Э-э-э… Я думал, у вас за такие слова можно поиметь проблем, – осторожно заметил Харрис. Сказал негромко, но негр его услышал. И ответил именно он.

– Когда Крис тащил меня из горящего танка, он меньше всего думал о цвете моей задницы. Но вам, мистер, я бы не советовал так ко мне обращаться. Я в суд подавать не буду – я вам просто шею сверну.