Жена из другого мира - Анна Замосковная

Какого бы писаного красавца представить? Туго у меня с ними. Вроде эльфы красивыми считаются, надо кого-нибудь из «Властелина Колец» или «Хоббита» вообразить. Леголаса или Тракторина… Тарантуила… или как там короля эльфов с темными бровями звали?

А может, блестящего вампира из «Сумерек» вообразить? На работе постер с ним в туалете висел, кто-то чмокнул его напомаженными губами, что для меня – вернейшее подтверждение его неписаной красоты, ведь кого попало на стене в общественном туалете целовать не станут.

Или эльфа? Или вампира?

Пока я решала, дух превратился в вампира с брежневскими бровями, длинными светлыми волосами и в короне. Он осмотрел свой эльфийский костюмчик, который я спешно перекрасила в зелено-голубой. Пригляделся к ногтям. Оглянулся, неестественно вывернув шею, чтобы посмотреть на свой зад. Потрогал волосы, корону. Представила на стене зеркало, оно появилось. Подойдя к нему, дух стал придирчиво разглядывать лицо, подергивать брови, ощупывать острые уши.

Даже интересно стало, сколько он будет себя изучать.

Минут через пять я потеряла терпение:

– Доктора вызови.

– Да-да, хозяйка.

Когда поднялась из подвала, вслед донеслось рассеянное:

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Еще повара теперь надо вообразить правильно.

А быть главой рода не так уж и легко.

Никогда не любил работать с кровью. Не моя это стихия, маминого рода Индели, а у меня вид крови вызывал не самые приятные чувства. К тому же для колдовства требовалась особая подготовка.

К счастью, в лаборатории было все необходимое.

Начертив на листе разработанную магическую печать, я вытащил из коробки пластины спецстекла толщиной в четыре миллиметра, подложил под стекло рисунок. Перерыв три ящика в поисках стеклоплавильного карандаша, нашел лишь маленький огрызок.

– Вроде должно хватить. – Я вернулся за стол.

Стоило послать в карандаш заряд магии, и он разогрелся, кончик стал ярко-оранжевым, словно капля расплавленного металла. При соприкосновении со стеклом кончик стирался, оставляя ровную борозду.

Двадцать минут спустя узор печати был готов.

Отложив остаток карандаша, я замер. Сердце учащенно билось, но не от приятного исследовательского волнения, а от страха, что не получится.

Снова я боюсь провала.

Крови нужно было больше, чем для договора. Отыскав нож, надрезал мизинец – все равно редко этот палец использую – и позволил крови попасть в лунку. Магически подготовленная карандашом канавка потянула красную вязкую жидкость дальше, узор постепенно заполнялся. Пришлось сделать еще надрез, чтобы он завершился.

Лизнув раны, накрыл печать второй пластиной стекла. Теперь кровь в надежной ловушке, осталось добавить магию.

Я простер ладонь над заготовкой. И обмер.

Заклинание, как вчера мой браслет к его паре, должно притянуть меня к маме. Ведь мы, как брачные браслеты, кусочек одного целого, в моей крови ее частичка, к ней-то меня и поведет.

Если мама жива.

Ее кровь должна течь в венах, должна подсвечиваться родовой магией ее мужа, чтобы заклинанию хватило силы найти ее среди множества людей. И если печать не отзовется, то либо я что-то сделал неправильно, либо мама…

Страх комом подкатил к горлу. Я усилием воли отогнал дурные мысли и наполнил кровавый узор активирующей магией.

– В общем, я… э-э-э… вызвала врача, чтобы он проверил твое здоровье, – сказала я.

Вера смотрела на меня с недоумением. Возможно, ее ни разу с момента рождения медик не осматривал.

– У нас так принято, – объяснила я. – Регулярные медицинские осмотры. Особенно для детей.

Помедлив, Вера кивнула. Но в ее глазах была тревога. Я ободряюще коснулась ее плеча и улыбнулась:

– А теперь давай…

Снаружи что-то загрохотало. Раздался далекий мужской вскрик. Я рванула на шум, двери передо мной распахивались.

В прихожей по стене полз Лавентин. Побагровевший, растрепанный, он по-пластунски лез по стене на высоте полутора метров от пола.

– Что случилось? – воскликнула я.

– Недооценил притяжение, – пропыхтел Лавентин, упираясь руками в стену. – К маме тянет.

– Надо вызвать полицию.

– Они дежурят у дома.

Лавентина распластало по стене.

– Ты можешь как-то это остановить? – Я шла рядом с ним, ползущим, или, вернее, протаскиваемым по стене силой магии.

– Не уравновесил давление, пока не исправить.

Его доволокло до двери. Ее он открыл сам и вывалился на крыльцо. Навстречу мчалось шестилапое многоглазое нечто. Лавентин врезался в него и обвил руками шею.

– Лавентин… – Мне стало трудно дышать. Подошла вплотную к существу в хитиновой броне. Когти твари впились в крыльцо. – Ты… ты не должен идти за мамой один.

– Меня тянет. Это магия крови… – Тянуло не только его, но и тварь, в которую он отчаянно вцепился. Когти зверя, соскальзывая с крыльца, прорезали доски. – Ее практически не отменить.

Решила не спрашивать, как он умудрился так ошибиться, – не каждый может нормально работать, когда надо маму спасать и бывшие невесты с претензиями являются. К тому же, судя по несчастному виду, ошибку Лавентин осознал.

Шестилапое существо под ним отступило на шаг… и еще на один. Сомкнутые на его шее пальцы Лавентина побелели от напряжения. Из спины твари выползли ремни-щупальца и стали его обвивать.

Ухватив Лавентина за локоть, я уперлась ногами в землю, но меня тащило следом. На коже Лавентина расцветали алые звездочки кровоподтеков.

– Я должен идти туда, – прорычал Лавентин. – Воздействие… я как на цельный объект рассчитал, а я же многосоставной… Сердце… – Он шумно вздохнул, скрючился.

По его лицу разливалась бледность, дыхание срывалось. Шестилапая тварь двинулась к воротам. Я шла рядом.

– Я же многосоставной, – бормотал Лавентин. – Почему я не учел такую элементарную вещь? Это же…

– Молчи!

– Это же очевидно.

Ветер трепал его волосы, Лавентин был бледен, поверхностно дышал и выглядел слишком беззащитно, уязвимо. Вот так отпустишь одного, потом овдовеешь… И домой не вернешься.

Вздохнув, я ухватилась за опутавшие Лавентина ремни и прыгнула на хребет чудовища.

– Зачем? – почти простонал Лавентин. – Это опасно, ты не должна…

Только прижавшись к нему, я ощутила, что его трясет. Сердце екнуло.

– На случай, если понадобится звать на помощь. – Я вздрогнула от прикосновения страховочных, будто живых, ремней. – А теперь поехали. Говоришь, рядом есть дежурные полицейские?