Две тайны, три сестры - Барбара Фритти

У него перехватило дыхание от этой невинной ласки.

– Тебе надо бриться каждый день, – прошептала Кейт, коснувшись его подбородка. Она помолчала. – Я хочу поцеловать тебя. Снова. – Она удивила его своей смелостью.

– Что же тебе мешает? – спросил Тайлер, но вопрос был излишним – он видел, как в ней борются долг и желание.

– Кто ты? – Кейт не сводила с него глаз. – Чего ты хочешь от меня и моей семьи?

– Я думал, мы оставили это в прошлом. – Тайлер отвел ее руку от своего лица и поцеловал ладонь. Поднял глаза и увидел искру желания в глазах Кейт. Это все, что ему нужно. Наклонившись, он поцеловал ее в губы – медленно, глубоко, настойчиво. Он не хотел спешить, желая насладиться вкусом ее губ.

Но Кейт, наоборот, словно не могла и не хотела больше ждать. Она засунула руку ему под рубашку, пальцы скользнули на живот, потом поднялись выше и поглаживали волосы на груди. Его мышцы напрягались от каждого прикосновения.

– Да, да, да… – шептал он страстно.

– Тебе хорошо, Тайлер?

– Назови меня по имени снова, – попросил он.

– Тайлер, Тайлер, Тайлер… – повторяла она, приникая губами к его губам, подкрепляя каждое слово поцелуем. – Сводящий с ума, возбуждающий, сокрушающий Тайлер.

– Не сходи с ума, не надо.

– Я хочу сойти с ума, – призналась Кейт с тоской, и это заставило его отбросить последние сомнения.

Его руки юркнули под ее свитер. Ее кожа под его пальцами становилась горячей, а он продвигался все выше, пока не встретил на пути препятствие в виде кружевного бюстгальтера, у которого, к счастью, застежка оказалась спереди. Тайлеру так сильно хотелось убрать эту досадную преграду, что нетерпеливые пальцы не слушались его, он долго возился с застежкой и одолел ее лишь с третьей попытки. Тайлер добрался наконец до ее груди, и нежность затопила его с невероятной силой.

Он ласкал упругие округлости, большим пальцем теребил напрягшиеся соски. Но ему мало – прикасаться к ней вот так. Он жаждал большего, ему нужна была она вся. Его руки продолжали ласкать груди Кейт, а губы постепенно спускались все ниже – с ее губ скользили по щеке, вниз, к шее. Боже, да она сладкая. Сладкая, сексуальная, жаждущая. Кейт испытывала не меньшую страсть, догадался он. Она потянула его за рубашку.

– Сними ее.

– С удовольствием.

Тайлер через голову стянул рубашку и бросил на пол. Ему нравилось, как она смотрит на него, желание он читал в ее глазах. Но Кейт не прикоснулась к нему снова, а он страстно хотел этого.

– Кейт… – призывно прошептал он, приглашая ее двинуться по этому пути дальше.

Она не шевелилась, вероятно, это была самая длинная минута в его жизни. Потом Кейт медленно сняла свитер, за ним последовал бюстгальтер. Ее руки взметнулись как крылья в стыдливом стремлении прикрыться. Если Тайлеру и нравилась в женщинах застенчивость, но только не сейчас.

– Нет. – Он удержал ее руки. – Дай полюбоваться тобой.

Она медленно опустила руки.

– Ты потрясающая женщина, – пробормотал он.

Кейт смотрела на него и не двигалась.

– Обними меня, Тайлер, ласкай меня… Я хочу заняться с тобой любовью.

В ее голубых глазах, затуманенных страстью, он видел доверие. Он не заслуживал его.

– Тайлер, что ты медлишь? – спросила Кейт с недоумением.

Прежде чем он успел ответить, слепящий яркий свет ворвался в комнату, превратив ее в театральную сцену. Кейт охнула и стыдливо прикрыла грудь.

– Я совсем забыла об этом, – сказала она. – Свет слишком яркий.

Шокированный внезапной иллюминацией, Тайлер понял, что свет удержал их от огромной ошибки. Он взял со скамейки бюстгальтер и свитер и протянул ей.

– Наденешь?

Она колебалась лишь мгновение, потом кивнула.

– Я должна, разве нет? – Кейт застегнула лифчик и натянула свитер через голову быстрыми, резкими движениями. – Не знаю, что на меня нашло. Обычно я не позволяю себе ничего подобного.

– Я рад, что это необычно для тебя, – очень серьезно сказал Тайлер. – Счастлив, что это было сделано для меня.

Она уставилась на него.

– Ты остановился, Тайлер. Еще до того, как зажегся свет. Я видела твое лицо. Почему?

Он не знал, как ответить на ее вопрос. Существовало слишком много лжи между ними, и не хотелось плодить ее еще.

– У меня нет ничего с собой для предохранения, – быстро нашелся он. – Полагаю, у тебя тоже.

– Да, – коротко кивнула она, и голос ее упал. – Я… Я даже не подумала об этом.

Кейт встала и посмотрела на освещенную снопом света воду.

– Когда ты в океане, такой свет спасителен, он обещает безопасную гавань. Я никогда не думала, что могу не обрадоваться ему. – Она повернулась к Тайлеру. – Я знаю, правильнее всего – остановиться. Я только немного жалею, что мы не закончили начатое. Было так хорошо, я давно не чувствовала себя так. Я захотела побыть эгоисткой. Это семейная черта МакКенна, ты знаешь. – Она направилась к лестнице. – Поехали домой.

«Домой? А куда это?» – подумал он. Он знал свой адрес в Сан-Антонио. Там его вещи, там живут его друзья, его брат и племянница. Так почему же он начинает чувствовать себя в какой-то степени островитянином, словно тот дом, куда собиралась сейчас отправиться Кейт, то самое место, где он хочет быть.

Кейт поспешно высадила его возле отеля, даже не выключая двигатель. Она пробормотала «до свидания» и отъехала, стоило ему закрыть за собой дверцу машины. Все, что ни делается, – к лучшему. Цель предпринятой им поездки на остров – поиски биологической матери Амелии. И сейчас ему следует сосредоточиться на этом.

Тайлер чувствовал себя слишком взвинченным, не мог даже думать о том, чтобы вернуться в пустой и тихий номер отеля. Большинству обитателей Каслтона, видимо, тоже не хотелось оставаться в этот вечер дома, понял Тайлер, когда вернулся на городскую площадь.

Прилавки, на которых проводилась дегустация супа из моллюсков, были уже демонтированы, но народ все еще толпился вокруг столиков, люди болтали, смеялись, переговаривались. Несколько человек, с которыми он познакомился сам или через Кейт, приветствовали его. Тайлер провел в этом городке всего несколько дней, но эти люди заставляют его чувствовать себя частью сообщества, частью их жизни. Приятное чувство, даже слишком приятное.

Небольшой остров в северо-западной части Тихого океана – не то место, где он мог бы осесть. Здесь не найти чрезвычайно важных новостей, интересных всему миру, здесь не нужны репортеры, занимающиеся журналистскими расследованиями. Это место хорошо для туристов, рыбаков, моряков, велосипедистов и пеших путешественников, молодоженов и пенсионеров, оно прекрасно для людей, жаждущих расслабиться, наслаждаться жизнью – но все это не для него. Он любил быть в пути, летать на быстрокрылых самолетах в разные страны, названия которых он едва ли мог записать без подсказки. Он любил непредсказуемые приключения и неожиданные встречи.