Афродита у власти. Царствование Елизаветы Петровны - Евгений Анисимов

Через два года путешествий за знаниями и впечатлениями Кирилл вернулся в Россию, и тут произошло второе чудо. Разумовский-младший поразил всех, кто знал его раньше, необыкновенными переменами, с ним происшедшими. Вместо пастуха явился молодой красивый вельможа, прекрасно одетый, с вполне светскими манерами, бегло знавший по-немецки и по-французски, а главное — не говоривший ни на одном языке глупостей. Он оказался умен, уживчив, весел и тотчас прославился как один из красивейших мужчин двора. Почти мгновенно он превратился в изящнейшего петиметра — щеголя; окружавшие не могли надивиться на его трость — она стоила 20 тысяч рублей и была вся из агата с рубинами и алмазами. Как писала Екатерина II, «он был хорош собой, оригинального ума, очень приятен в обращении и умом несравненно превосходил брата своего (Алексея. — Е. А.), который тоже был красавец, но был гораздо великодушнее и добрее его. Все красавицы при дворе были от него без ума. Я не знаю другой семьи, которая, будучи в такой отменной милости при дворе, была бы так всеми любима, как эти два брата». Восторг Екатерины понять можно: ей, совсем не красавице, Кирилл оказывал особые знаки внимания. Да и вообще история знает множество примеров того, как вышедшие из грязи в князи становились нестерпимыми для окружающих хамами, негодяями, несли с собой все пороки и комплексы парвеню. С Разумовскими этого не произошло!

Придворная жизнь с ее бессонной вереницей празднеств и концертов тотчас втянула юношу — он стал настоящим придворным и усердно нес нелегкую службу при дворе. Эта служба была ему приятна. Появилось много подруг и друзей. Особенно близко он сошелся с графом Иваном Григорьевичем Чернышевым, который был до кончиков ногтей светским, придворным человеком. Его бойкое письмо к Разумовскому, написанное после возвращения из Франции, говорит само за себя и рисует мир, в котором жила тогдашняя золотая молодежь: «Сколь же мне прискорбно, что вашего сиятельства я здесь не застал, о том маню себя, что вы уверены. Сколько бы я вас, по приезде своем из Франции, забавил. Рассудите, каков я стал: других кафтанов не ношу как шелинговых, в красных каблуках и все пою песни, да какие — одна другой лутче, и навез их столько много, все в том разуме, чтобы вас оным поучить. Я в Париже был десять недель и четыре часа и из онаго времени в крайней скуке был только четыре часа, а прочее вы догадаться можете, каково мне было. Хожу всяк день в двух лентах (орденских. — Е. А.)… дорого бы дал, чтоб Григорий Николаевич Теплов меня видел, каков я чинен стал в двух лентах: он бы, на меня глядя, все хохотал. Платья из Парижа навез тьма и карету, предорога. Прощайте, милостивый государь… ADIEU, MONSEIGNEUR».

В 1746 году Кирилл Разумовский породнился с Романовыми — женился на родственнице императрицы Елизаветы Екатерине Ивановне Нарышкиной. Этот брак состоялся по воле государыни и по расчету, а не по любви: Кирилл хотел еще, что называется, погулять, и не рвался под венец. Дети Разумовского стали первейшими вельможами при преемниках Елизаветы Петровны. Как и его старший брат, Кирилл не кичился своим положением и, согласно легенде, хранил костюм пастуха волов, в котором его застиг курьер из столицы, чтобы увезти к новой блестящей жизни. Он показывал его своим сыновьям, чтоб они помнили о своем происхождении, однако один из сыновей, не без основания, ответствовал, что между отцом и сыновьями огромная разница: «Вы сын простого казака, а я сын русского фельдмаршала».

Кирилл был человеком любознательным, не без способностей, но не стал ученым — как говорится, лень родилась прежде него. А коли так, то ему была уготована иная участь — стать «организатором науки». Указом 21 мая 1746 года Разумовский-младший был назначен… президентом Петербургской Академии наук, как сказано в именном указе, «в рассуждение усмотренной в нем особливой способности и приобретенного в науках искусства». Такое назначение поразило современников, уже привыкших к головокружительным «случаям». Как писал в своем доносе товарищ купцов Ерофея и Василия Коржавина, братья говорили, что Разумовский «весьма недостоин такой чести и великого чина и правления Академии».

Но, как ни странно, Разумовский просидел в кресле президента пятьдесят лет и оказался на поверку одним из лучших руководителей Академии наук за всю ее историю. Он был умен, не страдал тщеславием графомана и не заставлял писать научные труды за себя. Спокойный, уравновешенный Разумовский был далек от раздирающих Академию распрей. Он относился к своим обязанностям с долей юмора и никогда не вставал ни на чью сторону. Но главное, Разумовский не мешал ученым заниматься наукой, а в России это значит очень много. Не следует забывать, что делами в Академии от его имени заправлял упомянутый выше Григорий Теплов. Выходец из семьи истопника (от чего якобы и происходит его фамилия), Теплов поднялся наверх благодаря своему уму, блестящим интеллектуальным способностям, а также отталкивающей беспринципности и приспособленчеству. Теплов был одним из образованнейших людей своего времени. Став асессором Академии, он превратился в серого кардинала и хладнокровно и методично интриговал в среде и без того недружных ученых, притеснял мелкими придирками наиболее талантливых и самостоятельных из них. В 1750-е годы, когда его патрон стал гетманом Украины, Теплов отправился туда вместе с ним и исполнял при лентяе-гетмане ту же роль, что и в Академии. Воспитанный, мягкий в общении, но последовательный в достижении своих далеко не бескорыстных целей, Теплов добился полного доверия Кирилла Григорьевича, используя его как ширму для своих интриг и махинаций, а также обогащения за казенный счет. Когда же к власти пришла Екатерина II, Теплов, не раздумывая, предал своего покровителя и друга и перебежал к новой государыне, став и для нее совершенно незаменимым человеком.

1750 год — важная дата в истории Украины. В этом году Кирилла избрали в гетманы. Тогда Разумовскому было не то 26 лет, не то 22 года — точная дата его рождения неизвестна. Украина получила то, чего так давно желала. Но эти заочные выборы петербургского новоиспеченного графа, никогда не державшего в руке казачьей сабли и не слышавшего свиста турецкой пули или татарской стрелы, да еще проведенные вдали от громады-войска, среди одной только генеральной старшины свидетельствовали о вырождении украинской вольности, о печальном конце уникальной казачьей республики. Разумовскому разрешили вернуться в старую столицу Украины Батурин, некогда сожженную войсками Меншикова и проклятую Петром Великим как змеиное гнездо изменника Мазепы. Вскоре там был построен великолепный дворец, сиявший золотым убранством и наборными паркетами. В нем-то и поселился с семьей новый гетман. Перед выездом на родину, 13 марта 1751 года, он присягал в Петропавловском соборе быть «верным, добрым и послушным рабом подданным» русской императрицы. Канцлер А. П. Бестужев-Рюмин на золотом блюде поднес государыне золотую с драгоценными каменьями булаву, и та вручила ее на несколько лет гетману.

И все же отдадим должное последнему гетману Украины Кириллу Разумовскому. Он не обольщался своим чином и, как пишет историк Украины Маркович, считал себя гетманом марионеточным, а последним настоящим гетманом называл Ивана Степановича Мазепу. Но казачьей плетью московского обуха не перешибешь, и нужно уметь под Москвой и жить, и землякам помогать. А возможности для этого у Кирилла, как понимает читатель, были большие. И вот последовали один указ Елизаветы Петровны за другим. Ими уничтожались тяжелые налоги, введенные на Украине еще Петром, снимались таможни на границе с Россией, облегчались трудовые повинности украинцев, дела по Украине были перенесены в Сенат, что позволяло гетману иметь право доклада у императрицы.