Метамодернизм. Будущее теории - Джейсон Ānanda Джозефсон Шторм

class="p">Здесь на помощь приходит Уэкскюлль. Он понял, что смысл жизненно важен для всех биологических организмов, а не только для человека. Животные не просто реагируют на стимулы. Скорее, они реагируют на значение, которое эти стимулы имеют для них. Животные интерпретируют данные, поступающие от органов чувств (например, определяют пищу, а не партнера для спаривания), в соответствии с различными "носителями значимости" (Bedeutungsträger), или, можно сказать, в соответствии с их функциональной значимостью или смыслом. Когда барсук чувствует определенный резкий аромат, он дает ему понять (или, говоря современным языком, информацию), что поблизости находится вкусный дождевой червь. Более того, животные не только интерпретируют знаки, но и производят их. Намеренно или нет, живые существа оставляют на себе след, создают вибрацию, оставляют запах, которые другие могут распознать и, интерпретируя, использовать для создания смыслов.74 В этом отношении животные находятся в богатой семиотической среде.

В то время как Хайдеггер приводил свои аргументы, апеллируя к человеческому состоянию, наследники Уэкскюля в области этиологии и нейробиологии животных предоставили широкий спектр эмпирических доказательств способности животных интерпретировать данные, полученные с помощью органов чувств, а также производить знаки. (Более того, последующие исследования поведения животных убедительно продемонстрировали, в отличие от Б.Ф. Скиннера, что животные не бездумно реагируют на стимулы, а приобретают знания на основе своего опыта. Они изучают и интерпретируют мир.)

В общем, это более широкое понимание знаков и значения говорит о том, что все животные, а не только люди, интерпретируют мир. Он приходит к нам в виде материализованных знаков.

Это понимание в сочетании с минимальной онтологией, описанной выше, позволяет нам начать уточнять значение смысла. Для этого я хотел бы вкратце изложить свои отступления от семантики, предложенной британским философом Полом Грайсом. Многие философы рассматривали значение исключительно в терминах языка, но Грайс провел полезное различие между двумя типами значения: "естественное значение" и "неестественное значение". В качестве примера первого Грайс привел "эти пятна означают корь" (то, что мы в дальнейшем будем называть "симптом"). По мнению Грайса, если выяснится, что человек, о котором идет речь, на самом деле не болен, то это предложение окажется ложным. На самом деле пятна не означали, что человек болен корью. В противоположность этому типу значения, мы можем взять предложение "Когда Кит произнес Don es muy inteligente, он имел в виду, что Дон очень умен" в качестве примера неестественного значения. Заметьте, что это предложение может быть истинным, даже если Дон на самом деле не очень умен. В самых общих чертах Грайс утверждал, что решающее различие между естественным и неестественным значением состоит в том, что естественное значение выражает причинный закон, в то время как неестественное значение коренится в намерениях говорящего (в сочетании с языковыми условиями). Таким образом, модель Грайса представляла собой то, что позже назовут "семантикой, основанной на намерениях".

Модель Грайса - важный первый шаг, но его представление о значении можно улучшить. Во-первых, то, что Грайс называет "естественным значением", я бы назвал первичной и основополагающей формой значения (и очень жаль, что Грайс сосредоточил свое внимание в основном на другом типе). Некоторым доказательством его первичности является то, что интерпретация знаков повсеместно распространена среди животных, но у разных видов она более или менее классическая (например, взрослые леопарды в основном встречаются только для спаривания). Более того, младенцы учатся наблюдать за миром до того, как они научатся понимать язык. Более того, младенцы учатся наблюдать за миром раньше, чем учатся понимать язык, прежде чем вы сможете определить, какие из них предназначены для общения. Следовательно, естественный смысл должен предшествовать "неестественному смыслу" (термин, который мне не очень нравится по причинам, которые станут понятны).

Что еще более важно, естественное значение и неестественное значение более запутаны, чем можно предположить из типологии Грайса. Хотя Грайс с пользой для дела рассуждал о том, что подразумевается, а не эксплицируется в данном высказывании, его рассказ об импликатуре не заходит достаточно далеко, поскольку он по-прежнему отождествляет значение с намерением. Но существенным аспектом значения знаковой лексемы (или высказывания) является то, что мы обычно называем контекстом. Так, когда Кит говорит "Don es muy inteligente", он, возможно, утверждает значение "Дон умный" в ответ на то, что кто-то сомневается в интеллекте Дона. Но если он сдает тест по испанскому языку, то, возможно, не собирается делать никаких конкретных утверждений о человеке по имени "Дон", а вместо этого сообщает, что может точно пересказать предложение на испанском языке. Это можно объяснить с помощью импликатуры. Но если Кит произносит фразу невнятно, это также может указывать на то, что Кит пьян - "естественный признак", но который может нести дополнительный смысл, что Кит в настоящее время не в ясном уме - потенциальный негативный знак для интеллекта Дона или, возможно, оценки Кита.

Проблема для Грайса заключается в том, что подобные непреднамеренные смыслы составляют огромную часть коммуникации и того, как мы реконструируем их предполагаемые смыслы. Люди постоянно говорят вещи, которые потенциально могут дать представление об их мыслительных процессах, предположениях или настроении, но которые они не собирались передавать. Как заметит любой серьезный игрок в покер, у каждого из нас есть "подсказки", или микровыражения. Одна из тех вещей, которые делают электронную почту такой опасной, - это сложность восстановления эмоциональных сигналов и контекста, которые обеспечивают необходимый фон, на основе которого можно восстановить узкий намеренный аспект смысла.

Еще один момент, который упускает из виду ограниченный анализ Грайса, - это его утверждение, что естественные знаки всегда связаны между собой каузальными законами. Это привело к тому, что некоторые философы-субсеквенты стали считать естественные знаки или естественную информацию "объективным товаром". Но, как будет более подробно рассмотрено ниже, многие знаки не отражают причинно-следственных законов. Большинство врачей утверждают, что пятна означают лишь вероятность того, что у пациента корь, и то только тогда, когда они появляются наряду с другими соответствующими симптомами. Точно так же, несмотря на повсеместное распространение этого примера, дым не всегда означает огонь. Дым также может означать наличие дымовой машины или потушенный источник горения; более того, он может означать, что что-то просто горячее, но не горящее, поскольку многие материалы дымятся, не достигнув температуры воспламенения. Кроме того, один и тот же признак может означать разные вещи для разных наблюдателей. Два человека, наблюдающие одно и то же облако, могут извлечь из него разную информацию (например, направление ветра для одного и вероятность дождя для другого). Таким образом, поскольку Рут Милликан утверждает, что знаки имеют тенденцию к корреляции, и "ничто не может быть естественным знаком чего-то