Герой на подработке. Ищи ветра в поле - Елена Тихомирова

ни Данко, ни Шептун не вернулись тоже. Так что я медленно отрицательно покачал головой и почувствовал, как заскрежетали мои зубы.

Что-то пошло не так. И нам почему-то не дали об этом знать!

– Нужно вернуться. Как бы снова туда залезть? Лестницу недалеко отнесли?

– Нет, так туда забираться нет смысла больше.

– Но мне нужна моя девочка!

Внутренне я напрягся, готовясь к серьёзной ссоре и последующей драке. Даже чувствовал, как упрямо выпятился мой подбородок. Мои глаза выискивали точки на теле Данрада, чтобы вырубить его. Я должен был сделать то, что должен. Плевал я на нож! Пусть Гоития отдаст за свою безделушку Элдри. Мы договоримся… И, быть может, за сорок золотых я научу его кое-каким новым заклинаниям и даже не останусь в убытке.

– Не вопи на всю улицу, как баран резаный. Заберём мы её. Просто без таких сложностей.

Спокойный голос Данрада разом разрушил мою враждебность. Я глупо заморгал, не сумев за такое короткое время толком осмыслить то, что услышал, а вождь намного медленнее повторил:

– Мы её заберём. Просто не так. Понял?

– Нет.

– Давай сюда сумку с ножом.

– Вот, – покорно протянул я добычу, даже не подумав, что меня могли обмануть. – Только за ремень держи. Не прислоняй к себе и руки внутрь не суй.

– Хорошо.

Он взял сумку так, как я сказал, и, уже не скрываясь, пошёл размашистым шагом вдоль каменной ограды. Марви, на ходу надевая на себя спрятанное в бочке для дождевой воды платье, пошла следом. Я тоже не отставал, хотя ощущал себя в прострации. Я был излишне измотан. Моя рука повисла плетью, а мысли наполнила звенящая пустота, полная какой-то неопределённой надежды, похожей на первый тёплый ветерок после зимы. Вроде вот он есть, вот оно солнышко, но коварные заморозки всё равно вскоре вдарят.

Что делал Данрад? Куда он шёл так уверенно?

Меж тем глава Стаи остановился ровнёхонько напротив входных ворот, широко расставил ноги и приказал одному из стражей.

– А ну, ублюдок, вызывай сюда своего хозяина!

– Да кто ты такой мне приказывать? – тут же въелся тот. – Упёрдывай отсюда, пока псов на тебя не спустил!

– За такие слова я, сука, языки отрезаю! Но на первый раз Холща-Драконоборец тебя, падлу, так и быть простит. Посчитаю, что в ночи обознался ты, волчья сыть. Давай. Хозяина зови!

– Да как же это, сударь? – замялся присмиревший охранник. – Почивать он изволит.

– Довольно.

К воротам неторопливо подошла высокая фигура в длинном парчовом балахоне. Я сначала подумал, что вот он и есть Гоития, но аура, порядком сокрытая, быстро дала понять, что я ошибся. Лысая голова со знакомыми символами тоже сомнений не вызывала. Это был совсем недавно обращённый кощей, наряженный человеком. Кукла, которую удобно использовать.

– А, вот и вы, сударь Лютьен, – ухмыльнулся Данрад, решительно засовывая за пояс большие пальцы рук. – Хорошо, что явились. Мы для вас дело…

– Холща, – требовательно вклинился я в беседу. Вожак недовольно покосился на меня, но замолчал, ожидая, что я ему сообщу. – Это не может быть Лютьеном Чибо.

– Нет, это он, – шепнула Марви. – Я его на приёме видела.

– Видишь? – попытался укорить меня Данрад.

– Если я что и вижу, так это то, что передо мной нежить – кощей первого уровня. Его используют здесь как телефон.

– Как что?

– Настоящий Лютьен Чибо руководит этим существом издали словно кукольник марионеткой. А, может, и не настоящий Лютьен Чибо. Так смог бы любой серьёзный маг… Кто-то из тех, кому не подходит прозвище Гоития.

– О! – восторженно произнёс кощей. – Мне нравятся познания этого мальчика.

– А мне не нравится, что я, оказывается, не знаю, с кем, ядрёна вошь, дело имею, – зло сощурил глаза Данрад.

– Это ваше право любить или не любить то, что вам угодно, – кукла снова изменила тон на ледяной и властный. – Но вы заключали сделку со мной, и вы завершите её со мной. Всё так, как мы оговаривали. Ничего не изменится. Поэтому приходите завтра в полдень и не раньше. Сегодня вам нечего делать у порога моего дома.

– Ага, так и будет. Я ж не возражаю и не напрашиваюсь на уступки. Всё, как оговорено. Нож я тогда принесу. И плату за него тогда же взиму, – нехорошо улыбнулся Данрад, небрежно пошатывая на указательном пальце руки ремень сумки, в которой хранилась добыча. – Но мне прекрасно помнится, как вы, сударь, обещали, что, ежели кража свершится, то вы никогда на моих людей за это дело не обидитесь и зла на них держать не станете. А кража, как вы сами видите, свершилась.

– И что?

– Как что? Разве вы не человек своего слова?

Подобное оскорбление настоящие ингшвардцы редко сносили. Эта страна торговцев была построена на принципе беспрекословной честности сделок… и хитроумном нарушении любых правил.

– Я человек своего слова, – в воздухе почувствовалось напряжение.

– Тогда, где мои люди? Не думайте, что я за ними не наблюдал, чтобы не задать вопрос – когда вы их обнаружили?

Кощей неторопливо прошёлся взад-вперёд вдоль ворот и наконец сознался:

– После того, как моё сокровище покинуло положенное ему место. Поэтому, так и быть. Я их отпускаю.

Потянулись долгие минуты. За это время я дважды предпринял попытки выяснить у Данрада, что именно происходит, но он меня резко отшил. Лезть на рожон было себе дороже. Так что я встал рядом с Марви и, прижимая к себе раненую руку, принялся наблюдать за местностью.

Вокруг было тихо. Отчего-то даже кузнечики не стрекотали. Было слышно лишь как хлопают вдалеке от поднявшегося ветра ставни. Ветер оказался достаточно сильным, чтобы даже разогнать тучи на небе. Выглянули звёзды, и краюшки лун радостно засияли. В их свете я и увидел, как из особняка, покачиваясь и поддерживая друг друга, выходят Шептун и Данко. Оба они были невероятно бледны, а глаза их напоминали блюдца – такой в них царил ужас.

Привратник по указанию кощея ненадолго открыл калитку, выпуская пленных, и сразу закрыл замок. Подобное действие ярче любых слов говорило, что хозяин особняка посчитал разговор завершённым. Но меня такой итог не устраивал. Совсем. И мысленно я уже подобрал наиболее смачные выражения, однако Данрад опередил моё вмешательство.

– Раз, два… Уважаемый, а где же три? – спокойно поинтересовался он и показал ладонью на высоту около своего пояса. – Такая махонькая. Третья.

– Вы говорили о своих людях и только… Но, быть может, завтра в полдень я верну вам девочку тоже. А сейчас уходите.

– Ты как? – услышал я в возникшей тишине шёпот Марви и даже обернулся ответить, но спрашивала она не меня.

– Я,