Рыцарь надежды - Кристина Додд

«Интересно, как отреагирует Хью? Примет ли он это предложение с таким же великодушием, с каким оно было сделано?» — подумала она. В этот момент снова послышался грохот копыт — подвесной мост пересекали рыцари Ричарда.

— Мама, мама! — закричали Аллен и Паркен, сидевшие за их спинами.

Подобрав юбки, она стрелой понеслась им навстречу. Ричард и Хью проводили ее взглядом.

— Обычно я просто отбираю силой все, чего пожелает моя душа, — задумчиво глядя ей вслед, начал Ричард, — но, отбери я у тебя Эдлин, она все равно не станет моей.

Кажется, его потянуло на откровенность, решил Хью, дрожа от нетерпения. Неужели он расскажет мне, что случилось в те долгие часы, пока я сидел в темнице?

Затаив дыхание, он ждал продолжения.

— Вижу, ты уже навострил уши. Зря! Мне нечего тебе рассказать, — нахмурился Ричард. — Она только твоя — вот и все! — Он потер ссадину на лбу, по-видимому, вспоминая обстоятельства, при которых ее заработал. — В общем, устраивайтесь поудобней на ночь. Только спальня наверху вам вряд ли подойдет, Эдлин уже побывала в ней и нашла, что там невыносимая грязь и беспорядок.

Хью вопросительно поднял брови.

— Джаксон, прежний хозяин замка, был настоящей свиньей, — ответил Ричард сердито. — Только и делал, что жрал да ублажал грешную плоть, а все прочее посылал к чертям. Его владения заслуживают более рачительного обращения.

Хью вспомнил о запустении, царившем в большой зале.

— Ты хочешь сказать, что так было и при Джаксоне? — спросил он.

— Ну, что ты! Сейчас здесь гораздо приятней. Мы, как смогли, привели замок в порядок. — Ричард взял Хью за локоть и повернул его лицом к главной башне в центре замка. — Видишь неплотно сидящий камень на уровне второго этажа? Его вставили мы, когда поселились здесь. Джаксон, очевидно, хотел проделать в стене окно, поэтому распорядился частично разобрать кладку в большой зале. Должно быть, ему было плохо видно.

— Не может быть, — не поверил своим ушам Хью, — такую глупость никто не способен совершить в здравом уме!

— Да-да, именно так, — подтвердил Ричард. — Он здорово облегчил нам задачу, когда мы осадили замок Джаксон. Без труда проломив прогнившие ворота, которые явно не укрепляли много лет, мы по лестницам забрались через это самое окно в большую залу и захватили донжон. Согласись, что подобного тебе не приходилось слышать.

Хью был совершенно потрясен глупостью бывшего хозяина, если не сказать больше. Даже маленький замок вроде этого достоин куда более бережного отношения.

— Джаксон не заслужил права владеть замком! — твердо заявил он.

— Как и многие старшие сыновья. — Ричард снова оскалил зубы, но на сей раз в его усмешке не было и следа былого добродушия. — Они только пускают по ветру отцовское наследство, пока мы, младшие, подыхаем с голоду.

Хью промолчал. Он не одобрял взглядов Ричарда, хотя прекрасно понимал причину его злости.

Вдруг тот нерешительно потряс его за руку.

— Я не сомневаюсь, что это восстание закончится победой сторонников короля. Когда его освободят, он пошлет кого-нибудь, может быть, даже и тебя, чтобы выгнать нас из этого замка. Если король вернет его Джаксону, через двадцать лет здесь останутся одни руины.

Хью знал, что Ричард прав, и счел возможным кивнуть, соглашаясь.

— Милорд Роксфорд, — Уилтшир вдруг обратился к нему совсем иначе, — принц к вам благоволит, попросите его оставить замок мне и моим товарищам. Мы будем заботиться об этом месте, мы поклянемся в верности королю и не нарушим клятвы.

— Принц никогда не отдаст замок банде разбойников, — сказал Хью. — Он не сможет вам верить.

— Но ведь ты мне веришь? — вновь ухмыльнулся Ричард, на сей раз добродушно. — Веришь, что завтра утром я отпущу тебя и твоих людей со всем скарбом, как обещал? Может быть, ты мог бы и поручиться за меня?

Хью молчал, разглядывая полузаделанную дыру в стене главной башни. Он не хотел подавать Уилтширу напрасной надежды.

— Поговори с принцем, — снова попросил Ричард. — Это все, о чем я прошу. Я понимаю, что решать будет он.

* * *

В большой зале замка Джаксон на полу возле самого очага, где потеплее, спал Уинкин. Он слегка постанывал во сне от боли, но спал как убитый. Подоткнув плед вокруг шеи мальчика, Эдлин заглянула ему в лицо — даже в беспокойных отсветах огня оно показалось ей удивительно безмятежным. По обе стороны от Уинкина посапывали Аллен и Паркен, которые ни за что не захотели разлучаться со своим героем. Эдлин тоже восхищалась его поведением. Юный оруженосец, в трудную минуту не растерявшийся и взявший на себя заботу о ее сыновьях, конечно, стал одним из самых близких ей людей.

Вокруг очага рядами лежали храпевшие, подергивавшиеся во сне люди. Раненые и больные жались поближе к теплу. Полные сил, здоровые и молодые расположились подальше. К удивлению Эдлин, вторых у Ричарда оказалось немного: когда перед отходом ко сну она попросила немощных и недужных прийти к ней для осмотра и лечения, то возникла пугающе длинная очередь. Жаловались на головную боль, колотье в груди и ломоту в суставах — короче, на недуги, которые могли проистекать из их постоянных лишений, а с другой стороны, были не видны просто так на взгляд.

Странно, почти невозможно, но эти, казалось бы, подлецы и негодяи, отнимавшие у беспомощных путешественников их земные сокровища, напомнили Эдлин ее сыновей. Как дети, они глядели на нее жаждавшими сочувствия глазами, притворно стонали и доверительным тоном расписывали свои скорее всего выдуманные болезни. Что бы она ни делала для облегчения их страданий — давала ли лекарство из трав, предлагала ли глоток подогретого вина или просто прикладывала прохладную руку ко лбу очередного мнимого болящего, все тут же объявляли себя излеченными и, растроганно бормоча слова признательности, несли подарки.

У Эдлин появилось несколько рулонов ткани, кольца и дамское седло — вещи, явно украденные у других невезучих путешественников, но оттого не менее ценные. Не желая обидеть дарителей, она все приняла и постаралась улыбкой и словами выразить им свою благодарность. Она прекрасно понимала их незавидное положение: изгои, давно порвавшие всякую связь с домом, они влачили жалкое существование без женской любви и заботы, без сыновей, без жилья, без будущего. В обществе им не было места, поэтому они создали свой собственный замкнутый мирок. «Если я позволю своим безземельным сыновьям стать рыцарями, — с испугом подумала Эдлин, — в один прекрасный день их, по всей вероятности, ожидает та же участь».

Пока она принимала страждущих, Хью и Ричард, объединенные отвращением к их немужскому поведению, о чем-то оживленно беседовали в дальнем конце большой залы. Эдлин дорого бы дала, чтобы узнать, о чем. Наверное, опять о сражениях. Ох уж эти мужчины, война занимает их куда больше, чем благополучие собственных людей! И даже больше, чем собственные болезни, — ведь Хью, лицо которого еще хранило многочисленные следы недавней драки, так и не обратился к ней за помощью.