Закон Моисея - Эми Хармон

Я отвернулась от него, подхватила свой альбом и покинула дом.

Моисей

Когда я наконец вернулся в Леван с Тагом, едущим позади за рулем моего грузовика, уборщица уже ждала меня на крыльце. К счастью, мою машину не эвакуировали, а Тага выпустили, как только я внес деньги и поставил подпись. Когда я вышел из фургона, девушка встала и поспешила ко мне по тропинке.

– Я могу идти, мистер Райт? Я закончила.

Я кивнул и достал из кошелька семь купюр по сто долларов, вручая их в ее дрожащую руку. Сомкнув пальцы на своем непредвиденном богатстве и ведре с принадлежностями, Лиза Кендрик побежала к фургону так, словно за ней по пятам гналась свора собак. Она запрыгнула внутрь и завела двигатель, а мы с Тагом удивленно смотрели ей вслед, недоумевая, к чему такая спешка. Лиза немного опустила окно и выпалила на одном дыхании:

– Ее зовут Сильви. Сильви Кендрик. Моя двоюродная сестра. Меня часто оставляли с ней в детстве. Она жила в Ганнисоне. И исчезла восемь лет назад. Это было давно, мне тогда исполнилось только девять… но я уверена, что это она.

Я понятия не имел, о чем она говорит, и начал было задавать вопрос, но тут Лиза отъехала назад и рванула с моего дворика, будто у нее сдали нервы.

Моисей

– Придется отшлифовать ее или что-то типа того.

Мы с Тагом уставились на лицо, смотревшее в ответ с белой стены, – лицо, которого не было еще день назад. Из того, что сказала Лиза Кендрик перед своим стремительным отъездом, я догадался, что лицо принадлежало Сильви Кендрик.

– С этим домом что-то не так, Моисей.

– Дело не в доме, Таг, а во мне.

Тот покосился на меня и покачал головой.

– Даже если ты видишь то, чего не видят другие, это еще не делает тебя проблемой, Мо. Это лишь значит, что в мире меньше тайн, чем кажется. И это может быть опасно.

Я подошел к стене и прижал к ней ладонь, как девушка прошлой ночью. Она коснулась стены, требуя, чтобы я увидел ее.

– Думаю, нам лучше уехать отсюда, Моисей. Нужно отшлифовать стену, нанести еще один слой краски и свалить. У меня дурное предчувствие насчет всего этого, – настаивал Таг.

Я покачал головой и, отвернувшись от стены, посмотрел на своего друга.

– Пока не могу, Таг.

– Вчера ты хотел уехать. Ты был готов собрать вещички и покинуть этот город!

– Лиза, уборщица, узнала лицо этой девушки и перепугалась. Она сказала, что это ее двоюродная сестра, пропавшая восемь лет назад. Какое это имеет отношение ко мне? Я уверен, что видел ее прошлой ночью из-за связи с Лизой. Так все работает.

– Но ты нарисовал ее задолго до прошлой ночи, – возразил Таг.

– Как и нарисовал Молли задолго до знакомства с тобой, – ответил я, вновь переводя взгляд на стену.

Таг ждал, что я продолжу, но когда этого не произошло, тяжко вздохнул.

– Молли и та девушка, – он показал на стену, – а теперь еще одна. Три мертвые девушки за десять лет – не так уж и примечательно. Даже в Юте. И мы с тобой прекрасно знаем, что ты не имеешь к этому никакого отношения. Ты просто невезучий сукин сын, который видит мертвых людей. Но все уже решили, что ты в этом замешан. Я слышал тех парней прошлым вечером, и ты сам видел, как уборщица улепетывала отсюда, словно ты Джек-потрошитель. Тебе не нужно это дерьмо в твоей жизни, Мо. Ты этого не заслуживаешь, и оно тебе ни к чему.

– Но мне нужна Джорджия.

Вот. Я это сказал. Я знал это с тех пор, как она явилась ко мне с фотоальбомом, прижатым к груди. Она приоткрыла дверь на щелочку и протянула его в знак примирения.

Вряд ли Таг выглядел бы более удивленным, даже если бы я стукнул его этим фотоальбомом по лицу. Я тоже почувствовал, будто из меня выбили весь воздух, и начал жадно глотать его.

– Похоже, та девочка из комикса все же смогла вбить немного здравого смысла тебе в голову, – Таг присвистнул. – Только на семь лет позже, чем требовалось.

– Я не могу снова сбежать, Таг. Мне нужно закончить начатое. Что бы это ни значило. Может, в конце концов мне удастся заключить мир со своими скелетами. Помириться с Джорджией. Узнать своего сына единственным способом, который у меня остался.

Каждый раз, когда я думал об Эли, меня охватывало чувство, будто я стою под ливнем. Но вода всегда была мне другом, и, наверное, пришло время дать ей пролиться.

– Я не могу остаться, Мо. Я бы хотел, но мне кажется, если я задержусь, то вскоре стану для тебя обузой. Есть что-то такое в этом месте, из-за чего мне не по себе.

– Я понимаю и не жду, что ты останешься. Возможно, я здесь надолго. Дому не помешало бы обновить не только краску и ковры. Он давно пустует. Ванна тут древняя, крыша протекает, двор превратился в джунгли. Я устрою ремонт и подарю его Джорджии. Мне нужно возместить все расходы, связанные с беременностью и родами, алименты за четыре года, траты на похороны, боль и страдания… Черт, да тут и дома будет мало!

– Солт-Лейк всего в двух часах езды – даже меньше, учитывая мою манеру вождения. Ты же позвонишь, если тебе что-нибудь понадобится?

Я кивнул.

– Я знаю тебя, Мо. Ты не позвонишь. – Таг вздохнул и провел рукой по своей гриве.

– Обязательно позвоню, – пообещал я, хоть и знал в глубине души, что он прав. Мне сложно признавать, что я в ком-то нуждаюсь.

– Хочешь совет? – спросил Таг.

– Нет.

Он закатил глаза.

– Славно, тогда слушай: не медли, Мо. Не осторожничай. Будь жестким и напористым. Такие женщины, как Джорджия, привыкли держать всех в узде. Но ты объездил ее, Моисей. А затем бросил. Я знаю, что на то были причины, и все понимаю. Но она не позволит этому повториться. Так что ты должен подчинить ее себе. Не жди, пока она попросит. Этого не произойдет.

– Мы говорим не о лошади, Таг.

– Черта с два! Это ее язык, Мо. Так что учи его побыстрее.

Глава 23. Моисей

Вечером ко мне вновь постучалась Джорджия, явившись с очередным подношением, только на сей раз это был не фотоальбом. Я пытался не выдать своего разочарования. Мне хотелось узнать больше, но, когда я вернулся домой, альбома уже не было на кухонной столешнице, и я не сомневался, что это Джорджия