Стрела Амура 9-го калибра - Владимир Колычев

Она угадала его состояние, поэтому не стала утруждать себя разговором с этим ничтожеством.

— Да пошел ты! — бросила Оксана, поворачиваясь к нему спиной.

Максим ничего не сказал, просто шагнул к Вязалову. Тот попятился, потерял равновесие, в поисках опоры замахал руками, папка с бумагами вывалилась из-под мышки, документы разлетелись по полу.

Юрьев ничего не сказал, тоже повернулся к Вязалову спиной и услышал знакомый голос:

— Макс!

Он увидел Самуилова, того самого режиссера, который когда-то открыл его для экрана. Тот шел к Максиму, с интересом поглядывая на него и на Вязалова.

— Здравствуйте, Андрей Давидович, — сухо проговорил Юрьев.

— А я смотрю, ты или нет.

— Я.

Максим помнил их последнюю встречу. Тогда он переступил через себя, обратился к Самуилову за ролью, но получил вежливый отказ. Вместе с приговором. Но ведь Самуилов правильно тогда сказал. Максим действительно перестал быть ментом. Взгляд его утратил прежнюю цепкость, которая держала зрителя в напряжении. Его экранное очарование померкло. В сущности, под впечатлением от этого приговора он и отправился к генералу Елецкому.

— Я слышал, ты вернулся на службу?

— Капитан полиции Юрьев, — сказал Максим.

— А Оксана твоя замуж за криминального авторитета вышла, — проявил осведомленность Самуилов.

— Я его убил, — спокойно сказал Максим.

— Да ладно тебе.

— Я его убил, — с той же чугунной невозмутимостью повторил Юрьев.

— Ладно, пусть так. Я тебе верю, — с улыбкой проговорил Самуилов.

— И правильно делаете, — заявила Оксана, подошла к режиссеру и на мгновение взяла его под руку.

— А сейчас ты чем занят? — спросил Самуилов.

— Пока ничем.

— Мы новый фильм запускаем. Отставной полковник полиции, провинциальная мафия. Мне кажется… нет, я уверен, что ты подойдешь.

— Я подумаю.

Самуилов суетливо достал из кармана визитку, протянул ему. Но Максим едва на нее глянул. Он не собака, чтобы кидаться на кость, брошенную хозяином.

Вода звонко шелестела, облизывала опорные столбы причала. Убаюкивающий звук, ветер в лицо, прекрасный вид на озеро. Слева линия особняков. Это и был тот самый элитный поселок, который начинал строить Востров.

Оксана сказала, что ее интересует недвижимость, поэтому их впустили сюда. Менеджер не стал отказывать им в удовольствии побродить по пустынному берегу. Логика проста. Чем глубже они проникнутся атмосферой, царящей здесь, тем быстрей сделают приобретение.

Хотя в поселок можно было попасть и без приглашения. В одном месте Максим заметил брешь в заборе. Заходи, гуляй. Через нее они, пожалуй, и уйдут. К машине так ближе, чем через проходную.

— Ну и как тебе? — спросила Оксана.

— Я же сказал, очень хорошо.

— А если бы этот поселок стал нашим? Из двадцати восьми домов не продано шестнадцать. Это миллионы долларов. Обслуживание инфраструктуры — это уже, считай, налаженный бизнес.

— Я говорил с Губановым, сказал, что ты отказываешься от наследства.

— Я ничего не подписывала.

— Ты должна сделать это.

— Ты что, не понимаешь? Меня уже никуда не зовут. Вязалов просто издевается надо мной.

— Ты преувеличиваешь.

— Нисколько!

Максим пожал плечами и промолчал. Да, возможно, он погорячился с отказом от наследства.

— Ты знаешь, как переменчива удача, — сказала Оксана. — Сегодня Самуилов позвонил, а завтра передумает.

Самуилов звонил вчера и подтвердил свое предложение. Максим сказал, что в принципе согласен. Но сериал будет запущен еще не скоро, весной следующего года. Не факт, что за первым сезоном будет сниматься второй. Не исключено, что этот фильм станет последним в его весьма нестабильной артистической карьере. А свой бизнес — это здорово.

— Все возможно, — не стал спорить Юрьев.

— Мы должны вернуться в Ковалев. Тебе придется поставить Губанова на место.

Максим ничего не сказал и направился к забору, курсом на машину. Он не хотел нарушать слово, но его уже тянуло в Ковалев. Ему вдруг стало скучно без настоящего дела.

Максим и Оксана спустились на тропинку, которая тянулась к стоянке, расположенной перед проходной. Справа забор, слева — живописный лес. Березки весело перешептывались на ветру, обсуждали наряд Оксаны. Она, как и всегда, была неотразима, пребывала в расстроенных чувствах, но шла летящей походкой.

— Макс! — послышалось вдруг за спиной.

Юрьев обернулся и увидел Танакова. Тот стоял с пистолетом в опущенной руке. Некому было его остановить. Ствол с глушителем — выстрел никто не услышит. Ничто не помешает убийце исчезнуть среди березок средней полосы.

Оксана вскрикнула, спряталась за спиной у Максима, но Танакова это лишь позабавило.

— Ты только не подумай, что я пытаюсь отомстить, — спокойно сказал он. — Просто Оксана должна умереть. Да и ты вместе с ней. Ничего личного.

Перед мысленным взором Юрьева всплыло лицо Губанова. Взгляд бандита дрогнул, когда Максим спросил, где находится Танаков. Губанов знал ответ на этот вопрос, но сдавать оборотня не стал. Он повеселел, когда узнал, что Оксана отказывается от наследства, и согласился оставить ее в покое. Хотя и не сомневался в том, что Танаков уже вышел на охоту.

Танаков выследил Оксану, застал Максима врасплох. Сейчас ничто не мешало ему пристрелить их.

— Ты хорошо подумал, Игорь Андреевич? — не своим голосом спросил Юрьев.

— Да, я не прав. Я все-таки должен отомстить и сказать, как тебя ненавижу. — Танаков поднял руку, наставил пистолет на Максима.

Палец негодяя шевельнулся на спусковом крючке, но пуля почему-то прострелила его собственный череп. Максим не слышал выстрела, но видел, как выплеснулась кровавая жижа из дыры над ухом.

А еще он увидел Риту, которая выходила из-за куста. На ней простенький свитерок, джинсы, резиновые сапожки. Волосы стянуты в хвост на затылке. Только корзинки с грибами не хватало. Вместо нее она держала пистолет.

Оксана вжалась в Максима так, как будто хотела исчезнуть, раствориться в нем.

Рита подходила к ним с грустной улыбкой на губах.

— Ты опять вовремя, — выдавил из себя Юрьев.

— Это в последний раз. Мы уезжаем.

— Ты уже уехала.

— Да, но я забыла попрощаться. — Рита подошла к нему, приподнялась на носочках и крепко поцеловала в губы, не касаясь руками.

Она отстранилась, обогнула его, встала лицом к лицу с Оксаной и спросила: