Отпуск на троих - Виктория Анатольевна Дунайцева

— Хорошо, — согласилась с ней Юлия, — выходит подсказка заключена в буквах, написанных на памятнике с ангелом.

— Что такого там было? Ты хоть что-то помнишь?

— А ты?

— Я же его почти не рассматривала.

— А жаль. Как жалко, что мы его не сфоткали. Возможно, в фамилии имени и отчестве усопшей спрятан нужный нам шифр. Кстати, как зовут твою прабабку? Ты помнишь?

— Нет, — грустно ответила Юле подруга.

Глаза ее снова наполнились слезами, и она поняла, что им никогда не найти выход из этого каменного мешка.

— Отставить слезы! Я постараюсь вспомнить как ее звали. Ведь я же точно читала.

Юля начала ходить туда-обратно вдоль стены, пытаясь вспомнить имя Надиной прабабки.

— Агафья! — вдруг закричала Надежда, — ее звали повитуха Агафья.

— Точно, — обрадовалась Юля, — что мы помним еще?

— Больше ничего, — поникла женщина.

— Погоди, фамилия у нее была такая простая, на букву «Т» кажется.

— Тарасова? — спросила у нее Надя, — у нас в родне много Тарасовых. Наверное, они все пошли от ее рода.

— Точно, Тарасова, — потерла руки Юля, — теперь отчество.

— Вот отчество не скажу. Не знаю.

— Да ты и фамилию, и имя не знала, а гляди ж ты, вспомнила.

— Повезло.

Юля притихла, стараясь воспроизвести картинку, выбитую на камне памятника.

— Тарасова Агафья Митрофановна, — прошептала она через несколько минут. Я вспомнила.

— Точно?

— Кажется так, — кивнула головой Юлия.

— Ну и что теперь нам с этим делать? — пригорюнилась Надежда.

— Как что? — удивилась Юлия, — решать ребус дальше, чтобы узнать, что там нас ждет. Давай начнем с первых букв «Т», «А» и «М».

Они подошли к стене и без труда нашли все необходимые им буковки.

— Ты дави на «Т» и «А», — скомандовала Юля, — а я на «М».

Подруги затаили дыхание и на счет три одновременно надавили на необходимые им символы. Внизу что-то заскрежетало и где-то на уровне их ног стала отодвигаться плита. Их взору предстала небольшая темная ниша.

— Ни фига себе, — прошептала Надя и посветила в образовавшуюся пустоту своим телефоном, — там темно.

— Конечно темно, — согласилась с ней Юля, всовывая свой любопытный нос внутрь открывшегося ей лаза.

Там, внутри, стояла непроглядная темень.

— Надь выключи свой телефон и не расходуй зарядку, — прошептала Юля, — я буду светить только своим.

Огонек от ее мобильного еле-еле прорезал кромешную тьму.

— Что там? Подземный ход? — с надеждой в голосе спросила подруга.

— Нет. Здесь какой-то ящик.

Она потянула его на себя и пыхтя вытащила наружу. Их взору предстала ржавая металлическая коробка, внушительных размеров. В подобной коробке, только картонной, Надя хранила елочные игрушки, а их у нее было огромное количество.

— Это клад! — с надеждой произнесла Юля, — я же говорила, что мы его найдем.

Подруги аккуратно поддели ржавую крышку, которая со скрипом отвалилась. В ящике лежали украшения и монеты. Много монет.

— Ух ты, — сказала Надя, вытаскивая одну из них, — смотри, здесь вензель буквы «П» с короной наверху. Интересно, что она может обозначать.

— Может быть это монеты времен Петра Первого?

Она тоже достала одну из потемневших монеток и внимательно рассмотрела.

— Представь, Юль. Жили себе люди жили, а потом по какой-то причине решили уехать, спрятав накопленное ими богатство в подвале старого храма. Они ведь надеялись сюда вернуться и забрать все то, что схоронили, но, по какой-то причине не смогли. И это печально.

— Нашла о чем печалиться, — хмыкнула Юля и снова полезла в ящик. Там ее ждало масса интересных находок, — смотри, здесь чей-то портрет.

Подруги склонились над женским портретом, помещенным в рамку. Молодая женщина с короткими кудрявыми волосами внимательно смотрела на них из далеких петровских времен. Белое платье со спадавшим с плеч голубым шарфиком, придавали ей воздушность и очарование.

— Кто это? — поинтересовалась Надя.

— Не знаю, — ответила Юля и снова полезла в ящик.

На этот раз в ее руках оказались бусы из темного блестящего камня. Свет от телефона бликовал на гранях старинных камней, а подруги завороженно следили за бликами и представляли это украшение на чьей-то молодой шейке.

— Как тебе бусы? — спросила она у Надежды.

— Слишком грубоваты для современного времени, хотя если оценивать петровские времена, то отделка камня выглядит достойно.

Юля бережно опустила украшение в коробку и полезла дальше.

— Смотри какой браслет, — повернулась она к подруге со следующим сокровищем.

Надежда без интереса повертела его в руках и вздохнула. Все эти произведения искусства интересны будут только для полок в музеях, но не для современного применения. Ничего из того, что лежало в этом ящике не предоставляло для них никакой ценности.

— Ты чего загрустила? — спросила у нее Юля, обмахиваясь веером выпущенным двести лет назад.

От него пахло пылью и плесенью.

— Да вот думаю, зачем нам этот клад, если выйти от сюда мы все-равно не сможем?

— Сможем, — уверенно ответила ей подруга, складывая вещи обратно, — нужно будет это все отдать в местный музей. Думаю, для них эти сокровища действительно будут бесценны.

— Ну-ну, — ответила подруге Надежда, отправляясь на пригретое ею место.

Пятый саркофаг уже не внушал надежду на будущее, но почему-то именно здесь хотелось сидеть и тешить себя верой на спасение.

Женщина без сил опустилась на свое импровизированное ложе и снова загрустила. Из глаз ее закапали горькие слезы, и она никак не могла их остановить.

— Ты, что, Надюша? — удивилась Юлия.

— Все бесполезно, — сказала та обреченно.

Юлька побросала свои сокровища и кинулась к уже в голос рыдающей подруге.

— Перестань! У нас все получится. Мы все преодолеем и выберемся от сюда назло глупому Алешке, — произносила она успокаивающие фразы как мантру.

Юля уселась рядом с подругой обхватив ее за плечи, и они посидели так несколько минут, прижавшись друг к другу.

— Ничего у нас с тобой не получится, — всхлипнула женщина, прижимаясь к Юльке всем телом, — мы так и умрем здесь от голода, жажды и холода.

— Отставить панику! — крикнула Юля, неожиданно разозлившись на истерящую подругу — Мы же с тобой уже попадали в подобную ситуацию, помнишь?16 Тогда было еще хуже. Там, в Кучино нас заливало кипятком, но мы все равно выкарабкались, а здесь нам ничего не угрожает. Спокойно разберемся во всем и выберемся из этого подземелья.

Она изо всех сил старалась переключить подругу на другую тему. Ее слезы вызывали в Юле бессилие. Она боялась, что не выдержит и тоже начнет рыдать. А этого нельзя было допустить. Они обе должны были быть сильными и не впадать в панику. Но Надежда продолжала плакать.

— Тогда, Юличка, — горько сказала она, — мы были молодыми и глупыми, поэтому у нас все получалось. Сейчас другое дело.