Еще кусочек! Как взять под контроль зверский аппетит и перестать постоянно думать о том, что пожевать - Дэвид Кесслер

Пока же этого не произошло, вам придется создать свой собственный набор правил, чтобы контролировать свое пищевое поведение и поддерживать здоровый вес. Чтобы планировать свое питание, вам необходимо разобраться, как вы обычно себя ведете, когда дело касается еды, и обращать внимание на каждый съеденный кусочек. Найдите другие способы получения удовольствия, а также заручитесь поддержкой близких.

Раз и навсегда зарубите на носу, как мозг обрабатывает стимулы и как стимулы и сигналы, связанные с едой, управляют вашим поведением. Кроме того, вам всегда следует помнить, что производители продуктов питания пытаются вам впихнуть и почему они это делают.

Только так вы сможете увидеть содержимое своей тарелки таким, каким оно на самом деле является.

Как я уже говорил на страницах этой книги, сам я тоже из числа людей, подверженных обжорству. На протяжении большей части моей жизни сахар, жир и соль удивительным образом управляли моим поведением. Я худел, поправлялся и опять худел – так повторялось снова и снова. У меня были костюмы всевозможных размеров.

В моей жизни больше нет практически ничего, что бы я делал под влиянием импульса, предварительно хорошенько не раскинув мозгами. Еда же с завышенной вкусовой привлекательностью, а также генерируемые ею сигналы каким-то чудесным образом побуждают меня к бессознательным поступкам против моей воли. Было время, когда желание получить удовольствие затуманивало мое сознание.

Должен признать, мною двигал в том числе и личный интерес, когда я начал изучать проблему ожирения и принялся писать эту книгу. Я рассчитывал, что смогу лучше разобраться в особенностях питания и человеческой психологии, и мне действительно это удалось. Вместе с тем мне также удалось понять, как именно мозг управляет нашим поведением.

Уже давно ни для кого не секрет, что определенные стимулы, такие как алкоголь, секс, наркотики, азартные игры и вкусная еда, способны оказывать невероятно сильное влияние на наши действия. Относительно недавно же мы начали понимать, что все эти стимулы работают по одному и тому же механизму, оказывая в целом один и тот же эффект: они захватывают наше внимание, занимают оперативную память нашего мозга, меняют наши ощущения и становятся единственным объектом наших мыслей.

Их способность контролировать наше мышление и поведение лежит в основе многих навязчивых и импульсивных расстройств поведения. Влияние яркого стимула приводит не только к психологическим патологиям – повседневные эмоциональные реакции также становятся его следствием. Не важно, стремимся ли мы к вознаграждению из-за его привлекательности или же с целью избежать негативных эмоций, например чувства тревоги.

Зачастую мы реагируем, даже не осознавая, какие силы толкают нас на подобные действия.

На протяжении столетий философы, теологи и ученые пытались понять, почему люди теряют контроль над своим поведением [280]. Павел и Августин считали, что причина в слабости человеческой плоти. В основе буддизма лежат описанные Сиддхартхой непреодолимые внутренние противоречия. Фрейд был убежден, что нашим инстинктивным поведением движет желание получить удовольствие. Юнг ввел понятие «тень» для обозначения подавленной бессознательной стороны личности, которая вызывает дискомфорт. Современные психиатры и психологи, такие как Роберто Ассаджоли, пишут про множественность сознания; Михлер Бишоп рассматривает мозг в роли опекуна; а Ричард Шварц обсуждает отдельные составляющие личности, которые делают нас такими, какие мы есть.

Хотя их подходы и отличаются, все они пытаются объяснить одно и то же: почему иногда мы действуем независимо от наших сознательных намерений. Нейробиологи также помогли продвинуться в понимании этого вопроса, обозначив механизмы формирования наших реакций. Как бы то ни было, вопросов пока больше, чем ответов. До сих пор непонятно, почему одни и те же физиологические принципы не применяются к каждому из нас равнозначно. Да, у миллионов людей действительно наблюдается условно-рефлекторное переедание, однако миллионам удалось этой участи избежать. Некоторые из нас инстинктивно уклоняются от мультисенсорных сигналов ярких раздражителей, в то время как других тянет на их зов. А среди тех, кто поддается соблазну ярких стимулов, кто-то наиболее остро реагирует на еду, а кого-то больше возбуждает что-то другое.

По мере того, как мы познаем фундаментальные механизмы, управляющие нашим поведением, последствия созданной нами культуры питания и среды обитания становятся очевидными. За счет понимания собственной физиологии мы смогли в совершенно новом свете взглянуть на замысел производителей продуктов питания массового потребления. Чего еще можно было ожидать, когда производители приняли свою высокодоходную бизнес-модель, сделавшую общедоступной еду с высоким содержанием сахара, жира и соли, создавшую у нас в голове ассоциацию такой продукции с положительными эмоциями и благоприятные условия для усиления этих положительных ассоциаций?

По мере того как мы все больше и больше разбираемся в этой проблеме, мы также лучше понимаем, какие подходы эффективны для поддержания здорового веса, а какие нет. Мы должны признать, что пока мы в корне не изменим наше пищевое поведение, то будем и дальше тратить миллиарды долларов на бесполезные программы похудения. Чем раньше мы разработаем и начнем продвигать эффективные стратегии для профилактики и лечения обжорства, тем раньше мы вернем себе контроль над нашим разумом и телом.

Вот тогда-то все и начнет меняться к лучшему.

1. Шоу Опры Уинфри, 26 июня 2001 года.

2. Эндрю – это псевдоним, равно как и имена других людей в этой книге, которые поделились своими личными историями со мной, среди которых Клаудия, Фрэнк, Мария, Пенни, Розалита и Саманта.

3. В своей книге «Толстая девочка» покойная писательница Джудит Мур описывает свое помешательство на еде: «Я то и дело мечтаю о крабовом мясе в растопленном сливочном масле или крабовых кексах с чесночным соусом. Я представляю себе вкус сэндвичей с сыром, домашнего лимонада с кусочками клубники, морковного пирога с глазурью из тростникового сахара, который я как-то пробовала 20 лет назад, или тех самых чизбургеров. О понравившейся мне еде, которую я когда-то пробовала, я думаю, как другие думают о бывших любовниках. Я смакую воспоминания о рыбных палочках с соусом тартар и капустном салате из уличного латка в Мэне. Я вспоминаю ванильное мороженое из детства. Я могу думать об этом ванильном мороженом полчаса без остановки (стр. 10).

Автор признает свои слабости: «Мой рот опасен. Мои губы, мои зубы и мой язык все время наготове. Мой рот так и хочет вгрызться в кусочек грубого хлеба, перченый стейк, брокколи на пару, приправленную лимонным соусом» (стр. 12).

Мур понимает свои мучения: «Еда приводит меня в ужас. Я трясусь от страха каждый раз, когда задумываюсь о мороженом, особенно если дело не ограничивается клубничным, ванильным или шоколадным. Крем-брюле с орехами и карамелью пугает меня не меньше атомной бомбы. Я боюсь замороженных сливок, которые тают у меня на языке и во рту» (стр. 12–13).