Путь Могучего - Дмитрий Дубов

за начальником Оболенский. — Вот и я так подумал. Я связался со всеми шестью имперскими палачами, которые в данный момент служат, а также с теми, кто от дел отошёл. Так вот, никто из них не подтвердил, что был той ночью в сквере больницы. Более того, Карающий Меч жёлтого или золотистого оттенка был только у двоих, и оба по комплекции не дотягивают до нашего ночного гостя.

— И что ты всем этим хочешь мне сказать? Что кто-то смог подделать Карающий Меч? — изумился Голицын. — Это же нонсенс! Это пахнет диким скандалом! А нам и предъявить нечего!

Полковник понял, что разъярился и уже почти кричит. При этом лицо и уши его покраснели, а сам он стал похож на закипающий чайник.

— Шеф, ты был ближе, — проговорил на это Оболенский, тоже видевший состояние начальника. — Ты уверен, что это был именно тот клинок?

— Да вроде бы он, — не выражая такой уверенности, произнёс полковник. — Я как увидел, что он светится, так и осадил себя. Ну не буду же я с трибуналом спорить, так? Тут ещё этот мальчишка наших раскидал. А черты… Лицо у них всегда скрыто, чтобы им потом родственники мстить не начали.

— Скрыто, — согласился Оболенский, возвращаясь к своим бумагам. — На момент поимки и допроса преступника. Тут же он взаимодействовал с нами.

— Да хрен их поймёшь, — махнул рукой полковник. — Они же никому не подчиняются, кроме императора. Но это не точно. А вот то, что похожего нет, это подозрительно. Может, новый какой?

— Нет, — вздохнул майор и встал с места, чтобы размять ноги. — Никто о таком даже не слышал. Так что это либо подделка, либо…

Голицын с интересом посмотрел на своего подчинённого.

— Ну я должен был рассмотреть все варианты, — развёл руками Оболенский. — Он мог появиться оттуда, откуда и все остальные трибуналы, ведь мы не знаем, откуда они взялись, так? И ещё два варианта, что он мог прибыть откуда-то из прошлого. Или из будущего. Вериться в это с трудом, но как тогда объяснить остальное?

— Я дам тебе доступ в запрещённую часть архива, — кивнул полковник подчинённому. — Там должна быть информация по трибуналам. Только никому, а то нас с тобой самих того…

— Слушаюсь, ваша светлость, — майор заговорщицки улыбнулся и подмигнул Голицыну, на что тот только покачал головой, впрочем, тоже с лёгкой улыбкой. — Разрешите приступить?

— Да подожди ты, мне ещё допуск тебе надо выбить, — осадил его полковник.

И в этот момент на столе зазвонил специальный телефон, который просто так не давал о себе знать.

— Да, — сказал Голицын, подняв трубку и тут же помрачнел. — Понял. Кто распорядился? Ясно. Нас официально не предупреждали. Спасибо за информацию, — и положив трубку, уставился на помощника.

— Собственная безопасность императора взяла под полный контроль загородную клинику Пирогова, — выдал он на одном дыхании. — А нас даже не предупредили.

— Ну мы-то с вами знаем, кто за этим стоит и почему нас не задействовали, — ответил на это Оболенский. — Опять подковёрные игры.

— Честно говоря, я от них устал. Я — патриот своей родины, и делаю так, чтобы ей было безопасно. А все эти междуусобицы мне непонятны, — горячо высказался Голицын и указал пальцем на Оболенского. — Так, я иду на промывку мозгов к начальству, выхлопочу для тебя допуск. А ты пока узнай, что там у эсбэшников, получилось или нет, хорошо?

— Слушаюсь, ваша светлость, — повторил майор, но на этот раз без улыбки, и вытянулся во фрунт.

* * *

Первое, что я ощутил в новом мире, кроме ярких цветов, было совершенно иное самочувствие. Мне казалось, что я стал весить очень мало и могу практически лететь.

Это было очень кстати, потому что твёрдая поверхность мира лежала далеко внизу, а я постепенно опускался к ней. В этот момент у меня и закрались мысли, почему никто не смог вернуться. Судя по всему, Лимб и Патала действительно выглядели, как слои пирога, и располагались один под другим.

Отличное наблюдение, а, главное, своевременное. Однако, я решил, что, зная проблему, я вполне смогу найти и её решение.

Глаза всё не могли привыкнуть к кричащим краскам Паталы. Трава тут была ярко-зелёной и ярко-голубой. Земля ярко-оранжевой, небо — переливающееся от зелёного до красного. И всё это максимально кричащее, забивающее восприятие света напрочь.

Не так я себе представлял себе мир монстров, но затем вспомнил предположение, что живоглоты пришли именно отсюда. Ну, в целом, их расцветка действительно больше соответствовала Патале, нежели Лимбу.

Летел я несколько минут, но какой-то особой скорости и свистящего в ушах ветра не было. Я приземлялся на ярко-красную трубу, видневшуюся подо мной. Конечно, был смысл взять чуть-чуть вправо, но я хотел оказаться ровно в той точке, куда мог упасть живоглот. Интересно, сколько прошло времени с тех пор, как София забросила его сюда?

Я посмотрел на хронометр, но он показывал что-то совершенно непонятное. Постучав по цилиндрику, я добился лишь того, что эти самые непонятные символы стали сменяться быстрее.

Для приземления я напряг мышцы на ногах и проверил, что вся моя магия на месте. Ну, хоть тут никаких неожиданностей. Затем я сгруппировался, чтобы быть готовым к любой угрозе. Конечно, сейчас не помешало бы оружие, из которого били молнии, или меч, как у трибунала. Но я решил, что и моих умений должно быть достаточно. В чужом мире не всегда решает сила, а, скорее, понимание, как нужно действовать.

Труба, на которую я приземлился, оказалась мягкой и даже тёплой наощупь. Посмотрев наверх, чтобы понять, откуда спрыгнул, я немедленно прищурился. Казалось, что мой прыжок начался внутри огромного ярко-голубого солнца, горящего над головой.

Ладно, решим по ходу действия.

Труба под ногами пошевелилась, продвинулась вперёд, а затем опрокинулась на бок, давая мне понять, что никакая это не труба, а самое что ни на есть живое существо. Я спрыгнул на землю