Обратный отсчет: Равнина - Токацин

резким жестом повернулся к ближайшим колёсомётчикам, и сармат увидел, как они медленно опускают оружие. Вепуат с нервным смешком что-то протрещал и оглянулся на Гедимина, но сказать ничего не успел — высоко над Сфеном Огня взорвалась серебристая ракета.

Защитное поле всё-таки выдержало. Гедимин поднял его гребнем, растянув между лагерем Сэта и белой вспышкой — и «напалм» расплескался по стене, так и не пробив её. Купол над сарматами сдуло, Гедимин вскинул второй над осевшим Вепуатом и дёрнул переключатель, «подметая» долину ярким зелёным лучом. Плазмы не было — сфалт со вчерашнего дня так и не вышел из лучевого режима.

Что загрохотало перед ним, он не понял — только увидел, как вскипает и разбрызгивается верхний слой обшивки, как огненная волна из-за спины перемахивает через тающий защитный купол и несётся вперёд — а там почти до неба поднимается другая, и они, столкнувшись, разлетаются горящими ошмётками. Вепуат навалился сверху и вдавил Гедимина в горячий пепел. Потом вспыхнуло белое — Хассинельг, встав во весь рост над лежащими сарматами, раскрутил посох над головой и накрыл их сияющим многоцветным куполом. Пламя вздымалось со всех сторон, то принимая отдалённо-гуманоидные формы, то превращаясь в горящие потоки напалма. Ещё секунда — и всё погасло. Существа с горящими из-под шлемов глазами стояли среди дымящихся скал — одни перед сарматами, другие — с двух сторон от них. Кто-то согнулся, держась за грудь, кто-то прижимал руку или припал на одно колено, кто-то пытался подняться с земли. Глаза у всех заметно потускнели.

Вепуат снова заговорил, громко шипя и издавая резкие трескучие звуки. Офицер с примятыми гребнями на шлеме ответил; на его вскинутой когтистой руке сверкнули и погасли красные искры. Один из Сэта, вставших сбоку от сарматов, зашипел и двинулся вперёд. Гедимин, увидев его, изумлённо мигнул. «Жрец из Шакхи⁈ Он-то откуда здесь… Hasu!»

— Ты где их взял? — прошипел Гедимин, нависнув над Хассинельгом. Тот спокойно стоял в «огненном» кольце, сжимая в руке посох, — только края тёплой накидки слегка закоптились. Солдаты из Шакхи выстроились сбоку от сарматов в две неровные косые шеренги, как бы прикрывая их от строя чужаков. Здесь был ещё один жрец и кто-то из «асбестового» цеха; остальных Гедимин не опознал — все были в пластинчатых доспехах из рэссены и костяных щитков.

— Нашёл, — отозвался Хассинельг. Его голова мерно раскачивалась, поворачиваясь то к офицеру чужаков, то к жрецу, то к Вепуату. Он явно понимал, о чём они говорят, и почему красные искры разгораются всё ярче, предвещая новую стычку.

— Пришлось привести их, — прошептал Хассинельг, дождавшись затишья. — Сквозь огонь пройти не могли — тут наставили ловушек. Ничего, они лёгкие, дотащил.

Вепуат громко зашипел. Гедимин не видел его глаз, но оперение сармата стояло дыбом. «Да о чём они, мать моя колба⁈ Я тут один, как идиот, ничего не понима…» — он стиснул зубы, впился взглядом в посох Хассинельга и рывком вскрыл перчатку на правой руке — от локтя до кончиков пальцев.

— Замри! — бросил он, сжимая ладонь на шесте-позвоночнике.

Под пальцами шевельнулось что-то тёплое, затрепыхалось, будто пытаясь вырваться — и впилось в ладонь десятками тупых игл. Гедимин встряхнул головой — среди шипящих, шуршащих и трескучих звуков ему послышались обрывки фраз. Невидимые иглы вытянулись, пробивая кожу остриями, руку свело судорогой, в ушах зазвенело.

— … умысел против Аса’ана!

— Я ещё раз говорю — мы ничего не замышляли против вашего города, — сердито ответил Вепуат, и Гедимин даже не понял, на каком языке он говорит. — Как и против других городов Сэта.

— Вы дали лживым ублюдкам оружие! — когти Сэта-командира налились красным огнём.

— Это вы — лживые ублюдки, — теперь когтистую руку вскинул жрец из Шакхи. — Вы пришли сюда с войной! Ты обвиняешь нас во лжи — а что говоришь ты сам⁈ В чём ты обвинил нас и жрецов Пламени? Откуда ты взял этот лживый бред⁈

Вепуат с треском расправил наплечное оперение и двинулся чуть в сторону, разделяя раскалённых спорщиков.

— Обойдитесь без оскорблений! — судя по голосу, он сам готов был загореться красным огнём. — Ты, Тей’кахашта, молния Аса’ана, говоришь, что Шакха готовила войско и оружие, чтобы захватить твой город…

— Вожди Аса’ана узнали об этом, — офицер сжал пальцы в когтистый кулак. Его потрёпанный отряд уже стянулся к нему и незаметно выстраивался в боевом порядке. Гедимин шевельнул плечом, придвигая сфалт ближе к руке. «Не знаю, кто тут прав, но, похоже, опять придётся…»

— У Шакхи нет оружия, кроме как для защиты своих пещер, — двинулся вперёд жрец, и Вепуат, резко вскинув руку, преградил ему дорогу.

— Не было, пока эти чужаки его вам не принесли! — аса’анец оскалил клыки. Гедимин ошалело мигнул.

— Какое оружие?

Вепуат дёрнулся и отчётливо скрипнул зубами, но Гедимин уже выдвинулся вперёд, волоча за собой упирающегося Хассинельга и его посох.

— Что за оружие? — спросил он и сам стиснул зубы, чувствуя себя полным идиотом. «Они не понимают! Эта штука не переводит, что говоришь…»

— Тебе виднее, чёрный панцирь, — оскалился Тей’кахашта. — Вы научили предателей, как его делать!

Гедимин встряхнул головой.

— Стоп. Вы ведь его видели, так? Ваши разведчики? Что они описывали? Как оно выглядит, как устроено? Чего вам вообще наговорили, что вы подорвались всей толпой?

Вепуат быстро оглянулся на него через плечо; его глаза на долю секунды посветлели.

— Что они могли описать, если никто из них в Шакхе не был⁈ — сверкнул глазами жрец. — Джагулы оболгали нас, а вожди Аса’ана рады верить! Да с того дня, как на Равнине зажглось первое Пламя, мы были вернейшими друзьями…

Гедимин почувствовал слабый гул под сводами черепа и угрюмо сощурился на жреца. Что-то сработало в мозгу — то ли реакция на передозировку местного стиля речи, то ли детектор бреда… или вранья?

— Джагулов в Шакху не пускают дальше тюрьмы, — сказал он, переводя мрачный взгляд на Сэта-офицера. — Они, наверное, хорошие разведчики, если пролезли в город. Так что