Обратный отсчет: Равнина - Токацин

в сомнении, проговорил офицер Сэта. — Вы, чёрные панцири, будете защищать нас, давших вам слово, так же рьяно, как этих заговорщиков? Если ты увидишь, что замысел был, а оружие есть, вы оба уйдёте и не вернётесь?

Гедимин мигнул.

— Мы не допустим резни, — повторил Вепуат, сжимая пальцы в кулак. — Вы нападёте на беззащитный город, или Кут’тайри заманит вас, доверившихся, в ловушку, — нам это будет одинаково мерзко, и мы это пресечём. И мы не позволим вырезать город, если выяснится, что его вожди готовили нападение. Но мы поможем тебе наказать виновников.

«Он им верит на слово,» — повторил про себя Гедимин, растерянно глядя на огненных существ. Они стояли вокруг, притихнув, и ловили каждое слово. «Но и они ему, похоже, верят…»

— Ты повторишь всё это, глядя в пламя? — офицер Сэта протянул руку к плазморезу за плечом Гедимина. — Тогда и я готов дать клятву. Я и четверо воинов — мы пройдём по Шакхе. Вы и страж будете там с нами.

— Кут’тайри, хранитель жара Шакхи, — Вепуат повернулся к жрецу. — Ты тоже дашь клятву? Ты не причинишь вреда воинам Аса’ана, пока они выясняют, где тут правда, а где ложь? Шакха не готовила нападения — скрывать нечего…

— Я дам клятву, — отозвался жрец; когти на его руке судорожно сжались. — Мало веры воинам Аса’ана, но ты даже карликов заставил выполнять обещания… Скрепи наши клятвы, жрец Пламени.

Гедимин не сразу понял, что все смотрят на него. Вепуат, бросив взгляд на его ладонь, крепко сжатую на костяном посохе, осторожно потянул на себя плазморез. Гедимин помог свободной рукой; массивный приклад опустился на «сплетённые» предплечья.

— Не выпускай, — прошептал Вепуат, увидев, что сармат пытается разжать онемевшие пальцы. — Когда ты хоть что-то понимаешь, всё гораздо проще. Спасибо тебе.

Гедимин смущённо хмыкнул. Пластина на прикладе отъехала в сторону, выпуская прямо в небо узкий зелёный луч — сармат и не ждал, что он будет таким ярким. В полной тишине двое Сэта положили на корпус сфалта ладони.

— Я — Тей’кахашта, молния Аса’ана, — услышал Гедимин звенящий от напряжения голос. — За мной мои воины. Мы обещаем не вредить ни пещерам Шакхи, ни живущим в них — только тем, кто замышлял зло и строил оружие против Аса’ана. Когда предатели будут найдены и наказаны, мы уйдём с миром.

— Я — Кут’тайри, хранитель жара Шакхи, — заговорил жрец; его голос звенел, а глаза ярко светились. — За мной защитники Шакхи. Мы обещаем… впустить пятерых из Аса’ана в город и выпустить их невредимыми. Когда чужаки уйдут от наших ворот, мы не будем преследовать их.

«А они ведь серьёзно к этому относятся,» — внезапно понял Гедимин, и ему самому стало не по себе. «Как будто… настолько боятся нас? Да нет, не нас. Этой штуки. Пламени. Они думают, что оно… что ядерный реактор разбирается в таких тонкостях?» — он до боли прикусил себе щёку — нелепая ухмылка так и вырывалась на лицо.

— Я — Вепуат Хепри, а это — Пламя, — заговорил сармат — тем же серьёзным голосом, без намёка на усмешку. — Я обещаю следить, чтобы все эти обещания были выполнены. И чтобы нарушители были наказаны. Хассинельг! Ты вроде как с нами. Ничего пообещать не хочешь?

Посох в ладони Гедимина слабо дёрнулся — страж попытался его освободить, но не смог и только странно повёл плечами.

— А… меня туда пустят? А то, может…

— Пусть идёт, — сказали двое командиров почти одновременно — и тут же друг на друга оскалились. — Если клятва Пламени будет нарушена, пусть об этом знают и карлики. Пусть расскажут всем.

…Колодец открывали долго — он был запечатан несколькими плитами, одни из них сдвигались изнутри, другие — снаружи. Для Сэта, как понял Гедимин из отрывистых реплик, хватило бы узкой щели; широкий проход открывали для сарматов и их спутника. Вепуат молча ждал, только перья на плечах топорщились, выдавая его тревогу. Сам Гедимин разминал онемевшую ладонь. Вторая рука «считывала» информацию с посоха так же хорошо, как и первая, хотя в неё никакие иглы не впивались — да и на первой следов не осталось. «Воздействие напрямую на нервные окончания,» — думал сармат, уже не пытаясь понять, где в куске чьего-то позвоночника сигма-излучатели, не говоря уже о микросхемах. «Явно что-то про пульсирующую сигму. Странные всё-таки технологии. Видимо, без Куэннов не обошлось.»

У колодца, разобрав часть костяного заграждения, сложили горку из обломков кейека. Теперь на ней дымил миниатюрный костёр из всякой горючей органики. Дыма было меньше, чем обычно получалось у Вепуата, — всё-таки Сэта для порталов запаслись более приемлемым топливом. Под пристальным взглядом аса’анцев в огне исчезали обрезки коры с письменами. Гедимин не понимал ни единой буквы — тут «автопереводчик» был бессилен.

— Что он пишет? — тихо спросил он у Вепуата, глядя на жреца, выводящего значки на очередном обрывке. За ним пристально следил офицер из Аса’ана.

— Предупреждения для тех, кто в городе, — шёпотом ответил Вепуат. — Ты сломал какой-то местный блокиратор, порталы снова включились.

Гул отодвигающихся плит затих. Сэта смахнул догорающие «дрова» с горячих камней и повернулся к сарматам.

— Иди вперёд, — прошептал Вепуат Гедимину. Сармат попытался разжать руку, но обнаружил, что посох, кроме него, никто не держит.

— Иди так, — сказал Хассинельг, быстро оглядываясь на солдат. — Вдвоём мы не спустимся.

Гедимин посмотрел на костяной шест, поднял его, — палка будто ничего не весила, но место занимала. «Будет ещё одна опора,» — решил сармат, глядя на незащищённую ладонь. «Внизу плюс сто или около того. Неприятно, но не смертельно.»

Внизу оказалось жарче. Закупоренный город практически не охлаждался, и Гедимин, коснувшись первой ступени, стиснул зубы — камни были раскалены. «Голой рукой ничего не трогать!» — напомнил он себе, быстро, цепляясь посохом за ступени и держась только за него, спускаясь по торчащим балкам. Открытую кожу жгло. Когда сармат спрыгнул на дно раскалённого колодца, его ладонь окрасилась в кирпичный цвет, но жжение прекратилось. «Заживёт,»