Царевна золотой горы - Дарья Калинина

– Выходит, она была добрым человеком?

– Наверное. Я как-то об этом никогда не задумывалась. У нас с теткой вообще мало общего. Она всегда была занята работой. У нее четверо детей, ей не до болтовни. Она заботилась обо мне наравне со своими детьми, ни в чем меня не ущемляла и всегда повторяла, что дом, в котором мы все живем, принадлежит мне, я тут хозяйка, а они гости.

– Какая славная женщина!

– Славная, да. Но вот рассказать мне о том, как погибла моя мать и из-за чего сидит мой отец, тетка не могла. Или не хотела. Никаких подробностей она лично не знала. А пересказывать чужие сплетни она точно не желала.

– И откуда же ты узнала правду, если не от отца и не от тетки?

– Ты не поверишь, но мне помог случай. И еще моя память. С ее помощью мне удалось из крохотных кусочков восстановить то, чему я была свидетельницей много лет назад.

– Ты провела собственное расследование?

– Я хотела знать о жизни своего отца все! И к тому же я не могла забыть визита той страшной женщины – Ады. Правильно говорят, что детские воспоминания самые сильные. Они остаются с нами на всю жизнь. И частенько накладывают на нее свой остаток.

– Ты подозревала, что Ада как-то причастна к смерти твоей матери?

– Подозревала? Нет, дорогая, я это знала совершенно точно! Мерзкой старухе было мало лишить меня отца. Она хотела большего триумфа! Она лишила меня еще и матери.

– Как? Она ее убила?

– Все равно, что убила! Это она довела маму до самоубийства. Пришла к нам в дом, наговорила маме гадких вещей. Не знаю, каких именно, но мама после этого сломалась окончательно и покончила с собой. Даже я понимала, что последней каплей для нее стал визит Ады. Значит, и виновата во всем Ада! И это ее надо было казнить! Старуха – убийца!

Да уж, такое точно простить невозможно. И на какую-то сотую доли секунды Мариша даже вновь посочувствовала Розе. Но потом она вспомнила, что страдает, находясь в этом трюме именно по вине Розы, и вся жалость куда-то улетучилась.

А Роза продолжала говорить:

– Одновременно со мной в той же клинике пластической хирургии лежала и Изольда. Верней, даже не лежала, я не так выразилась. Изольда делала себе какие-то омолаживающие процедуры, которые не занимали много времени. Находиться в клинике целыми сутками, как это приходилось делать мне, ей было не нужно. Но тем не менее в картах и в компьютере она числилась в списках пациентов. Я увидела ненавистную мне фамилию и поняла, что судьба дает мне знак. Старое зло снова подняло голову.

– А какую фамилию ты узнала?

– Шнитко.

– Шнитко?

– Это была фамилия тех двух уродов, чья мать из личной мести изувечила жизнь моим родителям! Ада, так звали эту женщину. Как же я ненавидела ее! Если бы не ее дебильные дочь с зятем, моя мама осталась бы жива. А папа не попал бы в тюрьму! Это она убила мою маму. А с папой сделала вещь куда худшую. На всю жизнь ославила его преступником и негодяем!

– А вины твоего отца в том, что случилось, разве не было?

– Нет! Он никого не усаживал за карточный стол насильно. Те двое – дочь и ее муж Шнитко – спустили все деньги, которые старуха Карпова держала для постройки дома. Они проиграли около двенадцати тысяч рублей.

– По тем временам огромные деньги.

– Верно. Но отец их не заставлял ставить на кон так много. Азарт игры хорош и с небольшими ставками. Но эти ставили сразу по сто-двести рублей. Остальные отделывались в лучшем случае рублем. А когда деньги у Шнитко кончились, эти двое малахольных ударились в панику. Знаешь, в кого их младшая дочь уродилась такой тупой?

– Ты говоришь про Верочку?

– Да! Мать Веры и Изольды наблюдалась у лучших врачей Одессы, психиатров. Но даже они ничего не могли с ней сделать. Мать девочек была идиоткой! К тому же буйной. Единственное время, когда она вела себя тихо, – беременность и период после родов. Поэтому ей и разрешили наплодить столько детей.

– А ее муж?

– Он был таким же, как и она. Они учились вместе в одной школе для отстающих в развитии детей. Попросту говоря, для дураков!

– Но это же не их вина! Они такими родились на свет.

– Правильно! Их я и не виню. Они сами были во власти той ведьмы, которая погубила жизнь моего отца. Так или иначе, их мне уже не достать. Они покончили с собой, поняв, что больше денег им взять негде. Видимо, старуху они боялись больше, чем смерти, поэтому и сиганули на пару.

– Но ведь твой отец знал, кто к нему ходит? Знал, что это дочь и зять Ады.

– И что? Он предположить не мог, что эти дебилы играют на чужие деньги.

– А что было потом?

– Потом, после смерти дочери, Ада ужасно взбеленилась. Не думаю, что она так уж сильно ее любила, но все же родное дитя. Она прочитала письмо, которое оставила ей доченька перед тем, как сигануть из окошка, и поняла, на ком может отыграться. Уверена, в этом письме покойница постаралась выставить моего отца в самом черном цвете. Ей же надо было как-то оправдать перед матерью свой поступок.

– Могла бы просто покаяться, – пробормотала Мариша. – Раз мать так ее любила, она бы простила.

– Нет, живую нипочем бы не простила. Дочь недаром боялась своей матери. Об этой Аде по городу ходили ужасные слухи. Да что там – по городу, весь край трепетал, когда слышал ее имя!

– Чем же она была так страшна?

– В двадцатых годах это была единственная женщина-комиссар в нашей губернии. Ее отец был подпольщиком, и его дочь тоже встала на сторону красной власти, когда о большевиках еще даже слышно ничего толком не было. А уж когда началась Гражданская война, эта Ада отличилась. Она лично пытала воинов-белогвардейцев, попавших в плен. Ей самой в те годы едва ли исполнилось шестнадцать, а на ее руках было столько крови, что не по себе делалось даже самым жестким спецам. Потом на ее счету оказалось еще много подвигов. Она и раскулачивать помогала, и ссылали по наветам, и расстреливали. В общем, в городе ее ненавидел и боялся каждый второй.

– А твой отец – нет?

– Отец любил риск. Но в картах он умел просчитывать все наперед. А тут ввязался в игру, правила которой были ему незнакомы. И проиграл.

Мариша помолчала, обдумывая слова Розы. А потом уточнила:

– Выходит, ты с Изольдой познакомилась в клинике доктора Назаренко? Но ведь она жила под другой фамилией – Карпова!

– А в клинику легла под своей девичьей фамилией – Шнитко. И потом… не знакомилась я с ней в клинике! С чего ты взяла?

– Мне показалось, ты сама так сказала.

– Я лишь увидела ее фамилию в списках пациентов. Вот и все! Этого мне было достаточно, чтобы я вспомнила своего папу и то, как он ненавидел эту гадину.

– Аду?

– Аду Емельяновну. Подходящее имечко для такой мегеры, ничего не скажешь. Да и отчество тоже вполне соответствует!