Исправник - Петр Ингвин

охотники, девушка должна быть рядом и не болтать языком, от ее молчания и послушания теперь зависит ее жизнь. Наша тоже, но наша жизнь будет в чужих руках, а предательства, даже неумышленного, у нас не прощают. Перед тем как что-то сказать, надо сто раз подумать, и если можно промолчать, то молчать. Анюта, ты поняла?

Она кивнула, капитан продолжил:

— Просто объявить тебя мессией не получится, нужно совершить несколько чудес. Мне придется держаться в стороне и делать вид, что я во всем сомневаюсь. Возможно, я буду угрожать вам. Не принимайте всерьез. Мы делаем одно дело, важен результат.

Лес вокруг стал настоящим. Капитан остановился перед сплошной стеной кустов и деревьев.

— Для начала, — сказал он, — еще раз проверим твое «очень хорошее зрение». Видишь кого-нибудь впереди?

— В шестидесяти пяти метрах за деревом стоит человек.

Капитан удовлетворенно улыбнулся:

— Это я и хотел проверить. Пошли обратно в дом, и поторопитесь, а то замерзнем.

Он махнул рукой спрятавшемуся охотнику, чтобы тот покинул пост.

В пути было видно, как в дом возвращались вереницы людей в доспехах и шлемах. Одни шли по проторенной дорожке, несколько человек охраняли их по бокам. Различались они тем, что луки в руках охраны были взведенными, а остальные несли луки и стрелы в опущенных руках, как обычные вещи, когда их нужно доставить из одного места в другое. Сначала показалось, что стража ведет преступников, и оставалось непонятным, почему у них не отобрали оружие. Постепенно стало видно, что охрана смотрит по сторонам, то есть стражники охраняли не от побега, а, наоборот, от набега со стороны.

Начался сильный ветер, он пригнал ледяной воздух, мороз пришел раньше снега. Последние метры перед входом пришлось бежать.

В доме царили шум и гвалт. По коридору сновал народ, постепенно рассасываясь по комнатам. На Сказочника и Анюту обращали внимание, капитан представлял их:

— Новички. Беру в охотники.

Как всегда, взгляды останавливались на одежде и обуви Сказочника.

— А можно всем такое?

Капитан ухмылялся:

— Время покажет. Когда увидите такое на мне — значит, скоро будет у всех.

Анюте ответ понравился. Что бы ни было на уме у капитана, а отбирать необычные вещи у Сказочника он не собирался.

Девушки ревниво поглядывали на Анюту. Соперница. Мужчины видели в Сказочнике не столько соперника, сколько здорового мужика, который сможет работать за троих. Шахтеры вздыхали, что такая сила будет использоваться не по назначению, а охотники радовались, что теперь у них одним силачом больше.

Капитан отправил Сказочника и Анюту спать:

— Сегодня все устали, бригадиру будет достаточно известия, что новичков забрал я. Ужин принесет дежурный. Завтра я за вами зайду.

Капитан ушел к себе, в первую комнату справа от входа.

Через пару минут Кирилл, все еще дежурный, принес в комнату Сказочника и Анюты сосуд с горошинами манны.

— На вас манну почему-то не выдали. Поделились кое-кто из охотников и я. — Кирилл резко понизил голос: — Прошу прощения… Нужно кое-что сказать по секрету. Сегодня первыми в дом вернулись две охотницы, Дана и Бестия, они разговаривали около уборной… Я дежурил и случайно подслушал с лестницы. — Кирилл указал взглядом вверх, на окошко под потолком. — Когда в доме полная тишина, там слышно любые разговоры. Дана и Бестия, они иногда встречаются с капитаном и постоянно борются за его внимание между собой и с другими. Я случайно услышал, что он, оказывается, кому-то сказал, что появился боевой новичок, а с ним... — Кирилл опустил лицо, щеки покраснели. — Дана и Бестия слышали, как капитан расхваливал приятелю прелести Анюты, какая она ладная и красивая. Дана и Бестия хотят проучить Анюту. Я услышал, что они хотят подлить сюда, — Кирилл указал глазами на сосуд, — настой слабительных трав. Они позвали меня и спросили, где поселились новички. Я показал вашу комнату. Я не мог отказать. Им нужно, чтобы Анюта вышла ночью.

— Но и я, в таком случае, тоже буду выходить, — заметил Сказочник, — и могу выйти одновременно с Анютой.

— Вы пойдете в мужское отделение, а Анюта…

— Кирилл, с нами можно на ты.

— Благодарю. Ночью Дана и Бестия по очереди будут ждать, когда Анюта выйдет. В уборной ее толкнут в нечистоты и поднимут крик, что она упала сама и чуть других не запачкала.

— Глупо, — сказала Анюта. — Какая-то детская выходка.

Кирилл не согласился:

— Это для того, чтобы дать прозвище, которое остальные подхватят. Достаточно назвать Недотепой, Неряхой, Замарашкой, Грязнулей или Вонючкой, и никто не захочет встречаться с девушкой с таким именем.

— Дежурный! — позвали от входа.

— Я побежал. Не выдавайте меня. — Кирилл выскочил из комнаты.

— Надо же. — Сказочник улыбнулся. — Как интересно сработало твое угощение. Или твои прелести. Глава охотников их даже с приятелями обсуждал. А Кирилл ради тебя готов на предательство.

— Просто Кириллу нравятся хорошие люди и не нравятся плохие.

— Поэтому он помогает нам, а не своим? — Сказочник почесал нос. — Яшка тоже так делал. Помнишь, чем кончилось?

— Яшка думал только о себе, а Кирилл, наоборот, рискует собой.

— Или ему приказали сделать вид, что он чем-то рискует.

Дом гудел недолго, уставшие от работы шахтеры и охотники быстро утихомирились, наступила тишина.

Впервые Анюта осталась со Сказочником вдвоем как муж и жена. То, что было в дороге, не считается, там они были просто «я и я», а не «мы», а здесь все знали, что Анюта и Сказочник — пара.

Неизвестно, что будет завтра. Дунька и Яшка тоже планировали, что они сделают в будущем. Будущее — оно не для всех. Только для избранных. Оно для физиков — явных, вроде Сказочника, и неумех, вроде Анюты. Они определяют, кому жить и как жить. Сказочник делает это собственными решениями, Анюта — бессознательно, отчего гибнут люди, зато сбываются мечты. Хотела быть вместе со Сказочником, без Дуньки и Яшки — все сбылось.

Ночью Сказочник толкнул Анюту:

— Проблемы надо решать сразу. Не будем заставлять дам ждать нас. Иди первая. Не заходи далеко вглубь, не дай себя туда затащить, пока я не приду.

Анюта отправилась в уборную.

Дана и Бестия, две фигуры в рассеянном лунном свете с потолка, появились мгновенно.

— Новенькая? — прошипела одна.

Всего одно слово, но неприятностями от него разило, как от длинной речи заклятого врага.

— Старенькая? — грубо